Линда Ховард - Любить Эванджелину

Она вымученно улыбалась, желая Кэмпбеллам счастливого пути, но, как только они вышли за дверь, ее улыбка безнадежно увяла. Эви закрыла глаза и содрогнулась, пытаясь совладать с горем, которое только росло с тех пор, как днем ранее она сделала телефонный звонок. Можно сколько угодно убеждать себя, что это только дом и жить можно где угодно, но это был ее дом, и несколько минут назад она потеряла часть себя. Нет, не потеряла — продала.

Однако причал Шоу тоже не менее важная составляющая ее жизни, а новенький банковский чек, зажатый в руке, позволит ей сохранить его.

Она вытерла с глаз предательскую влагу и распрямила плечи. Потом позвала Берта и сказала ему, что должна съездить в банк и вернется приблизительно через полчаса.

— Хорошо, — лаконично, как всегда, ответил тот в ответ на ее просьбу присмотреть за посетителями.

Проведение необходимых операций в банке заняло совсем немного времени. По предъявлении чека Кэмпбеллов средства зачислили на ее счет, предварительно удержав сумму, которую Эви задолжала банку по кредиту. Томми Фаулер, увидев ее в очереди, вышел, чтобы переговорить с нею, его глаза вглядывались в нее с беспокойством.

— Как дела, Эви?

Расслышав в его голосе тревожные нотки, она выдала ему ту же вымученную улыбку, что и Кэмпбеллам.

— Все хорошо. Теперь у меня есть деньги, чтобы оплатить кредит.

Он посмотрел на нее с искренней радостью:

— Великолепно! Это не заняло много времени. Значит, другой банк все же выдал ссуду?

— Нет, я продала свой дом.

Радостное выражение тут же исчезло, и он ошеломленно уставился на нее:

— Продала дом? Но, Эви… Бог мой, почему?

Она не собиралась рассказывать ему об этом, не здесь, где их могли слышать клиенты и банковские служащие, которые, как она подозревала, саботировали выдачу ей ссуды под залог дома.

— Я давно об этом подумывала, — солгала она. — Теперь мой банковский счет снова имеет положительный баланс, над причалом больше не довлеют долги, а посему мой бизнес станет приносить чистую прибыль, и я, в свою очередь, смогу заняться поисками другого дома.

На лице Томми, словно в калейдоскопе, одна эмоция сменяла другую. В заключении на нем отразилось неловкое облегчение, свидетельствующее о том, что он поверил ее прагматичной лжи.

— А я-то ломал голову, как разрешить эту задачку, — произнес он.

Она с усилием сохранила на лице улыбку:

— Ну да. Так же как и я недавно.

Кассир, проверив выписанный ею чек, вернул его Эви, после чего она плавным движением убрала его в конверт.

— Я намерена сегодня же отправить его по почте, — пояснила она Томми. — Благодарю тебя за все, что ты для меня сделал.

— Но я ничего не сделал, — возразил тот.

— Что же, зато ты очень старался помочь.

Выйдя из банка, Эви прямиком направилась в почтовое отделение, откуда драгоценное послание экспресс-почта доставит по назначению. Теперь она ощутила чувство завершенности. Дело наконец-то сделано, она все закончила. Это было нелегко, но теперь можно двигаться дальше.

Когда она вернулась, Роберт уже ждал ее на причале.

— Где ты была? — требовательно спросил он, в один шаг преодолев расстояние между ними и помогая ей выбраться из пикапа.

Она решила не обращать внимания на странную свирепость его тона. Роберт нечасто открыто проявлял свои чувства за пределами постели.

— В банке и на почте. А что?

Он не ответил, но, крепко обхватив ее за плечи, прижал к себе. Его губы были жесткими и жадными, скорее утверждая на нее права, чем пытаясь соблазнить. Эви в изумлении издала приглушенный возглас, а ее руки, взметнувшись, легли ему на грудь, чтобы дать то, чего он хотел. Ее рот приоткрылся, покоряясь решительной атаке его языка, а нежные губы оказались смяты безжалостным напором его голодного рта.

Страсть вспыхнула между ними, как всегда неудержимая и пьянящая. А так как ей все еще не удалось восстановить пошатнувшееся душевное равновесие из-за тяжелых событий сегодняшнего дня, она обмякла, растаяв перед ним, когда неодолимая сила притянула ее в его сильные объятия. Ураган, пронесшийся по ее размеренной жизни, никак не затронул Роберта, оставив того твердо стоять на ногах, держа все в своих руках. И хотя Эви отчаянно сопротивлялась, справедливо опасаясь стать слишком зависимой от него, само его присутствие заставляло ее чувствовать себя лучше. К тому же возбуждала и успокаивала знакомая близость его тела, чувственный аромат разгоряченной кожи и все те тонкие, едва уловимые детали, по которым она теперь безошибочно могла распознать своего возлюбленного.

Роберт отстранился, вспомнив, что они находятся на открытой общественной парковке. Правда, и внутри им было бы не намного лучше со всеми этими людьми, снующими туда-сюда. Он ласково перебирал пряди ее волос, а потом мягким движением запрокинул ее голову, словно стремясь разглядеть каждый нюанс, каждую эмоцию, отражающуюся на ее выразительном лице. Должно быть, его полностью удовлетворил вид ее затуманенных страстью глаз, умолявших о наслаждении, потому что его пальцы с силой потянули ее за волосы, а хрипловатый голос произнес:

— Не здесь, черт побери. Но как только ты окажешься у меня дома…

Ему даже не нужно было заканчивать фразу. За него все сказали взгляд и тон, наполненные столь откровенным чувственным голодом, таким сильным и неукротимым, что от этого зрелища Эви охватила дрожь.

Немного придя в себя и вспомнив, где они стоят, Эви смущенно огляделась по сторонам, а потом прикоснулась к его руке и высвободилась из жарких объятий. Сколько еще времени пройдет, пока она окажется дома? Она не была уверена, что сможет дождаться этого. Все ее тело ныло и пульсировало от неутоленного желания.

Этот долгий день наверняка станет настоящим испытанием для ее выдержки, и она пожалела, что летние дни такие длинные. Эви нуждалась в Роберте, в том, как он мощно двигался внутри нее, заставляя забывать обо всем, кроме дурманящего кровь наслаждения, в которое она погружалась всякий раз, когда они занимались любовью. Она ощущала себя незащищенной, все ее чувства были словно оголены и выставлены напоказ.

И в самом деле пришлось нелегко, думала она тем вечером, когда закрывала причал на ночь, изо всех сил стремясь придерживаться установленного графика. Роберт хотел забрать ее сразу же, но она воспротивилась:

— Я не хочу оставлять свою машину здесь на ночь, — сказала она. — Потому что тебе придется завтра везти меня сюда, и тогда все утро пройдет впустую, так как ты будешь околачиваться поблизости, отвлекая меня от работы.

— Это не было бы пустой тратой времени, — проворчал он, скорчив на лице гримасу, после чего Эви догадалась, о чем он подумал, и как бы они могли провести утренние часы.