Дебра Коуэн - Любовник под подозрением

Мгновение спустя он сообразил, что все закончил, а потому взял старый аккумулятор и направился к своей машине. Поставив его на старую газету, расстеленную на полу у заднего сиденья, он стянул с себя перчатки и швырнул их туда же. Затем снова повернулся к Джен.

Она улыбнулась:

– И все?

– Н-да. – Уокер глубоко вдохнул ее аромат, чувствуя, как тесен ему вдруг стал ворот футболки. – Теперь должна завестись.

– И мне не нужно ждать, пока что-то высохнет, или установится, или зарядится?

Он снова рассмеялся:

– Нет. Просто заведите, и посмотрим, поедет ли она.

– Ясно… – Джен робко улыбнулась.

Она была прекрасна. Уокер стоял так близко, что, наклонившись, мог поцеловать ее в губы.

– Что? – Джен приподняла бровь. – Вас удивляет, как плохо я разбираюсь в машинах?

– Не в этом дело. – Он и сам не заметил, что секунду назад попросту на нее пялился. Его грудь сжимали невидимые тиски. Он не знал почему, но понимал, что ему необходимо уйти от нее. Немедленно.

Желание росло с каждой секундой. Испытывает ли она те же чувства? Ощущает ли то же напряжение? Или только он?

– Попробуйте завести.

Джен заглянула в салон, при этом нагнувшись. И он увидел, как идеально облегают ее сзади тугие джинсы. Она повернула ключ, и двигатель заработал как новенький.

– Вот это да! – Она выключила мотор и закрыла дверцу. – Спасибо огромное!

Ее глаза сияли, как два драгоценных камня. Он не в силах был оторвать взгляд от ее рта. Смотрел на нее так долго, что она стала нервно облизывать губы. Он напрягся всем телом. Внутренний голос его надрывался, требуя, чтобы он уехал.

– Уокер?

Одного шага ему хватило, чтобы очутиться в нескольких дюймах от нее. Он тут же осознал, что должен немедленно шагнуть обратно, потому что иначе…

– Вот черт! – пробормотал он и поцеловал ее.

Джен тихонько ахнула, и еще секунду он пытался заставить себя остановиться. Затем она отдалась его поцелую. Он не остановился. И сомневался, что смог бы это сделать.

Уокер прислонил Джен спиной к машине и стал жадно целовать в губы. Она отвечала на поцелуй, и он чувствовал ее утонченный, сладковато-терпкий, немного дикий аромат.

Он шире расставил ноги, словно загоняя ее в вольер, хотя она и не собиралась никуда уходить. От ее рта, горячего и влажного, Уокер не в силах был оторваться даже на миг. Пульс, казалось, стучал в каждой клеточке его тела. А когда ее язык соприкоснулся с его собственным, Уокер понял, что готов сорваться с цепи.

Он проникал все глубже в ее рот. Он жаждал войти в нее. Немедленно.

Уокер понятия не имел, как долго они целовались. Но, почувствовав боль в груди, наконец поднял голову. Одной рукой он придерживал затылок Джен, глубоко запустив пальцы в ее волосы, а второй – обнимал за талию, плотно прижимая ее бедра к своим.

Кровь стучала в ушах. Лишь теперь он осознал, что Джен крепко обнимает его за спину. Сквозь футболку он чувствовал жар ее тела. Кристальная синева ее глаз, биение сердца, готового вырваться из груди девушки… Ему тут же захотелось все начать заново.

Джен тяжело дышала, и ее пышные груди вздымались у самой его груди. Он хотел прикоснуться к ним. Прикоснуться ко всему ее телу.

Она выглядела такой же ошарашенной, каким чувствовал себя он. Жажда плотской любви пульсировала в его венах. Рука его непроизвольно сжалась в ее пышных волосах. Он хотел зарыться в них лицом. Ощутить их на своей коже.

Что же он наделал? Со второй попытки ему удалось отпустить ее. Уокер повернулся и прислонился к джипу.

Джен тоже.

– Погано, – выдохнула она.

Это вызвало у него короткий смешок:

– Никто прежде не говорил мне такого после поцелуя.

– Уверена, что не говорил, – пробормотала она.

Уокер повернулся к ней. Ее глаза были прикрыты, и он тихонько вздрогнул, когда заметил, что она нащупывает языком нижнюю губу, будто еще чувствует привкус его рта.

Каждый мускул его тела напрягся, и, тяжело дыша, он прорычал:

– Перестань так выглядеть, или я сделаю это снова!

– А нам ведь не стоит этого больше делать, верно? – Задавая этот вопрос, Джен подняла глаза и посмотрела на него в упор. – Я хочу сказать, мы ведь не должны…

В ее голосе прозвучало больше вопросительных ноток, и лишь слабо улавливался намек решимости. И это возбудило Уокера еще больше.

– Верно. Не должны и не будем. – Одного поцелуя ему, конечно, не хватило, но второго он не допустит никогда. Уокер выпрямился и отошел от машины, хотя ноги его не слушались. – Мне нужно идти.

Уокер лгал самому себе, воображая, что сможет закрыть глаза на эту страсть или желание, что бы там ни было. Чувство вины, которое он испытывал, не уменьшилось, но и не помешало его плотскому голоду щепок не оставить от его здравого смысла и самоконтроля. Он чувствовал себя мальчишкой, поддавшимся порыву. Он обязан был сохранять дистанцию.

Закрыв капот ее автомобиля, Уокер пошел к своей машине, затем вспомнил, что забыл инструменты. Он вернулся, нагнулся за чемоданчиком, видя, что Джен стоит опершись рукой о джип, будто ее не держали ноги. Она следила за каждым его движением.

Когда он, взяв инструменты, направился к машине, Джен сказала:

– Еще раз спасибо. Ты меня выручил. Я перед тобой в долгу.

В прежние времена он, наверное, отпустил бы какую-нибудь шутку с примесью легкого флирта, но сейчас не смог.

– Нет, – быстро ответил он. – Это неправда. Ты ничего мне не должна.

В глубине души ему нравилась мысль, что Джен ему чем-то обязана. Он точно знал, чего от нее хочет, и в то же время прекрасно понимал, что желаемого не возьмет.

Уокер попрощался и уехал. Тело его пылало, и он с силой ударил кулаком по рулю. Он ехал к Джен, чтобы доказать себе, что способен проводить с ней время, оставаясь в рамках приличий.

А что, если он сделал бы с ней все, что действительно хотел? Он целовал ее, однако уже и это недопустимо.

Оставалось смотреть правде в глаза. В отношении Джен Лоусон он самоконтролем не обладал.

Иевероятно. После отъезда Уокера Джен осталась стоять, прислонясь к джипу. В равной степени потому, что ноги ее не желали двигаться и мозг отключился. Кровь, казалось, текла по ее жилам со скоростью меда. Да, ее мозг явно перетрудился.

Ей следовало отойти. Сразу, как только рот его коснулся ее губ, ей следовало сделать шаг назад. Или попросить его остановиться.

Вместо этого она ответила на поцелуй. А это опасно. Она переступила черту. А главное, не испытывала по этому поводу даже йоты того сожаления, которое ей, по идее, испытывать стоило.

Ее тело напряглось, как стальная нить. Марк был лучшим по части поцелуев из всех ее мужчин. До сего дня. Уокер Маклейн заставил ее забыть о реальности, буквально выбил почву у нее из-под ног. Сначала она обняла его за спину от неожиданности, а потом прижалась еще сильнее, уже потому, что ноги ее стали похожи на резину. Он не сказал, что поцелуй был ошибкой, не пытался извиниться, и она была этому рада. Ей вовсе не хотелось, чтобы он извинялся.