Филлис Уитни - Снежный пожар

— Это твоя вина! — скулила она. — Если бы ты не приехала сюда так предательски, ничего бы не случилось. Почему ты еще здесь? И почему мы сразу не выставили тебя за дверь? Сделав это, мы избежали бы несчастного случая. Эмори не поехал бы сегодня вечером на гору.

Ее словоизлияния прервала реплика Джугара, произнесенная холодным, бесстрастным тоном:

— О каком несчастном случае ты говоришь? Эмори спускался на лыжах с подобных склонов большую часть своей жизни. Он мог бы проделать это и во сне.

— Разумеется, это был несчастный случай! — Голос Шен сбился на визг. — Я видела, как все произошло. Так же, как и Клей. Эмори проявил безрассудство, потому что она его взбесила. — Шен уставила на меня свой указующий перст. — Вот он и утратил присущую ему осторожность.

Джулиан сделал глоток из рюмки.

— Эмори был слишком хорошим лыжником, чтобы забыть об осторожности. Но пока не будем никому об этом говорить. Пусть все считают, что произошел несчастный случай.

«Еще один секрет? — подумала я. — Потому что Грейстоунз не должен быть связан с еще одним… убийством?» Я взглянула на безутешно плакавшую Шен, и мне снова стало не по себе. Что связывало ее с Эмори? Что означала сцена в хижине, свидетельницей которой я оказалась?

— Сегодня вечером, прежде чем уйти, Эмори проколол ножом заднюю левую шину моего автомобиля. Я видела, как он это делал.

Шен заплакала еще сильнее, а Джулиан пристально на меня посмотрел. Однако он обратился не ко мне, а к Шен.

— Иди спать. Ты едва держишься на ногах. Все равно до завтра от тебя ничего не потребуется. А сейчас я хочу поговорить с Линдой.

Она с ненавистью взглянула на меня и выбежала из комнаты. Джулиан не предложил мне сесть.

— С Адрией все в порядке? — спросил он.

— Шен настроила ее против меня, — ответила я.

— А чего вы ожидали? Мак-Кейбы всегда презирали обман. И никогда его не прощали.

Я презрительно засмеялась.

— Мак-Кейбы по уши увязли в обмане. Не пора ли вам взглянуть правде в глаза?

Он созерцал жидкость, оставшуюся на дне рюмки.

— Сегодня вечером я сделал важный телефонный звонок. У меня не было времени сообщить вам о нем раньше. Завтра Стюарта отпускают из тюрьмы под залог. Не хотите ли съездить в город и привезти его сюда?

С минуту я не могла говорить — так великолепно было испытанное мною облегчение.

— Может быть… и суда не будет — теперь, когда Эмори мертв.

— Я в этом совсем не уверен, — сухо заметил Джулиан.

— Но вы ведь позволите ему жить здесь? Вы поговорите с ним, попытаетесь выяснить правду? Он был настроен скептически.

— По крайней мере, я его выслушаю. Он просил меня об этом.

— Вы хотите, чтобы я покинула дом?

Джулиан ответил коротко и бесстрастно.

— Вы останетесь. На некоторое время. Нам с вами нужно еще кое в чем разобраться. А теперь идите спать. И утром привезите сюда Стюарта.

Я вышла из комнаты с чувством горечи и обиды. И все же, если бы я не приехала в Грейстоунз, если бы не разыграла весь этот маскарад, Джулиан, возможно, не пригласил бы сюда Стюарта. И не согласился бы его выслушать. Как выразился Клей, я сыграла роль катализатора. Значит, я хоть в чем-то помогла Стюарту. А все остальное не имело значения.

Я повторяла это, поднимаясь по холодной башенной лестнице и проходя по холлу к своей комнате. Дверь в спальню Шен была закрыта, а та, что вела к Адрии — все еще немного приоткрыта. Остановившись возле нее, я услышала ее ровное дыхание и убедилась, что девочка спит. К счастью, приезд отца и тети ее не разбудил.

Ночь казалась мне бесконечной. Я дремала, впадала в забытье. Сквозь туман моего беспокойного сна проступали и кружились лица. Призрачные лица Шен, Клея, мертвого Эмори. Адрии, Стюарта. Но не Джулиана. Я не могла призвать его к себе даже во сне.

В это субботнее утро я проснулась чуть свет и спустилась завтракать раньше других. Я не знала, когда выпустят Стюарта, но хотела приехать туда загодя, сколько бы ни пришлось ждать.

Подойдя к своей машине, я обнаружила, что проколотая шина заменена на новую; это мог сделать только Джулиан, и я была благодарна ему за заботу.

День выдался пасмурный, но бесснежный; машин встречалось мало по случаю выходного дня.

В городе я нашла место парковки неподалеку от тюрьмы, поднялась на крыльцо и позвонила. Один из охранников меня впустил, и я встретила в приемной адвоката Стюарта, Генри Бейнбриджа. Он пожал мне руку. Это был низенький, лысеющий человек с остатками волос песочного цвета. Я обрадовалась случаю поговорить с ним наедине и села на жесткую скамейку рядом с адвокатом.

— Вы слышали о смерти Эмори Ольта? — спросила я его.

— Да. Об этом сообщили по местной радиостанции.

— Означает ли это, что Стюарта освободят?

Он заморгал песочными ресницами и отвел взгляд.

— Этого мы еще не знаем. У меня есть только копия письма, которое обвинение считает важной уликой. Крайне неприятной для моего подзащитного, мисс Ирл.

— Покажите мне ее, пожалуйста.

Он открыл портфель, достал из него ксерокопию письма и протянул мне. Письмо было написано от руки на именной бумаге Марго, ровно за неделю до се гибели, о чем свидетельствовала проставленная внизу дата. Я прочитала ее про себя.

«Дорогой Эмори!

Благодарю за то, что ты остался здесь в прошлую ночь. Стюарт снова угрожал убить меня. Он постоянно шпионит за мной, следя за каждым моим движением. Я не хочу иметь с ним ничего общего, и он не может этого вынести. Если что-нибудь случится, дай знать полиции, в каком направлении вести поиск.

Твоя Марго».

Я прочла письмо и поторопилась вернуть его мистеру Бейнбриджу, словно оно жгло мне пальцы. Не было нужды его перечитывать — я и так запомнила наизусть, боюсь, что на всю жизнь.

— Стюарт его видел? — спросила я.

— Еще нет. Я хочу показать ему письмо сейчас.

Мне было жаль, что Стюарту придется его прочесть. Письмо — хотя мне показали только копию — носило на себе отпечаток извращенного и вероломного характера Марго. С каким бы дальним прицелом она его ни писала, эта женщина намеревалась погубить Стюарта. Отомстить за то, что он ее отверг.

— Это письмо — провокация, — заявила я. — Оно насквозь фальшивое.

Мистер Бейнбридж взглядом выразил сомнение.

— Что вы хотите этим сказать?

Я поежилась.

— Вы ведь не верите, что Стюарт действительно толкнул кресло Марго, не так ли? Или что он заранее подпилил ограду, чтобы ее проломило это злосчастное кресло? Он на такое не способен.

— Я здесь для того, чтобы защищать вашего брата, — произнес адвокат тихо и спокойно. -* Но я хотел бы узнать, что вы имели в виду, когда назвали письмо фальшивым?

— Конечно, это фальшивка! Оно сфабриковано от первой до последней строки. Если Марго и в самом деле кого-то боялась, она обратилась бы за помощью не к Эмори, а к своему мужу.