Филлис Уитни - Снежный пожар

Я отрицательно покачала головой; мне было не до того.

— Возвращаю тебе рукопись, — сказала я и протянула ему конверт.

— Что ты о ней думаешь?

— Она меня расстроила и возмутила — ты ведь на это и рассчитывал. Зачем ты дал мне ее прочесть? Там ведь все узнаваемо.

— Я подумал, она тебя заинтересует.

— Почему? Не потому ли, что молодой человек, напоминающий Стюарта, изображен в ней злодеем?

— Ну, не так уж он и похож на Стюарта. Ты слишком впечатлительна, Линда. Зачем вкладывать в повесть смысл, которого она в себе не содержит?

— Тебя послушать, так и жертва — не Марго.

— Скажем так: Марго послужила ее прототипом. Может быть, я таким образом выразил свою неприязнь к Марго Мак-Кейб.

— Ну, а чердак-то оказался вполне реальным. Я сходила туда после того, как прочитала твою историю.

Я рассказала ему о последних событиях. О листке бумаги, который видела в руках Шен в хижине Эмори. Том самом, который она, по-видимому, спрятала на чердаке. Адрия нашла его в картонном фонаре раньше меня, прочла, впала в истерику и сожгла.

— Я могу предположить, что это был за листок, мрачно сказал Клей. — Думаю, что Марго написала письмо Эмори Ольту — письмо, которое может послужить уликой против твоего брата.

— Такое письмо в самом деле существует, я видела его копию. И полиция действительно видит и нем важную улику, чуть ли не вещественное доказательство. Так что Шен не могла держать его в руках. В копии, которую я видела, Марго жалуется Эмори на то, что Стюарт грозит ее убить.

— Стюарт? — удивленно переспросил Клей.

— Конечно. Это и есть главная улика, которую они против него имеют.

Клей открыл гроссбух, лежавший перед ним на столе, и стал его перелистывать. Я думала, что он собирается что-то мне показать, но вместо этого он захлопнул книгу.

— Я хочу тебе кое-что сообщить, — обратился он ко мне некоторое время спустя. — Может быть, моя теория неверна, но я подозреваю, что письмо, копию которого ты видела, — подделка.

Надежда всколыхнулась во мне.

— Что ты имеешь в виду? Откуда ты знаешь?

— Я не знаю. И в том-то вся беда. Только предполагаю. Если существует другое письмо — настоящее письмо Марго, обращенное к Эмори, — и именно его спрятала Шен и нашла Адрия, то сомневаюсь, что там упоминалось имя Стюарта.

— Но что заставляет тебя так думать?

— Я видел, как Эмори подделывает чужие почерки — да так искусно, что просто невозможно заподозрить фальшивку. Это служило ему любимой забавой. Я, например, видел, как он развлекал Адрию зеркальным письмом. Если человек может писать вверх ногами и справа налево, то ему ничего не стоит подделать почерк. Но не думаю, что таким образом можно обвести вокруг пальца профессионального эксперта. Я считаю, что адвокат должен добиться повторной, авторитетной экспертизы, а пока дело ограничивалось дилетантским сличением почерков. Если выяснится, что письмо — фальшивка, Стюарта отпустят насовсем.

В ходе его рассуждений чего-то недоставало. Я так и не поняла, на каком основании Клей пришел к своему заключению.

— Но почему… — начала я, но он протянул, через стол руку и потрепал меня по плечу.

— Довольно, Линда. Дай мне самому об этом поразмыслить. А пока никому не говори о моих предположениях. Мне нужно кое на что решиться, прежде чем я поделюсь с тобой дополнительными соображениями. Просто дай мне немного времени. Если государственный обвинитель решит, что после смерти Эмори у него нет достаточных оснований для предъявления Стюарту обвинения, тебе, может быть, и не понадобится вникать в детали, касающиеся письма.

— Понадобится, Клей, — заверила его я. — Я уже пыталась дать тебе понять, что не удовлетворюсь освобождением Стюарта. Я хочу добиться его полного оправдания.

— Ты настоящий борец за справедливость, — насмешливо заключил Клей. — И ты очень милый ребенок, Линда. Малость своенравный, но милый.

— Я не ребенок! — возмущенно возразила я. — И не отступлю, пока не выясню правду.

Он снова посерьезнел, но его взгляд излучал доброту.

— Да, в этом сомневаться не приходится. Но теперь будет лучше, если ты вернешься в Грейстоунз и дашь мне подумать. Как только приму решение, я тебе о нем сообщу. Такой вариант тебя устроит?

— Пожалуй, — неуверенно сказала я. — Пока. Но объясни мне, пожалуйста, одну вещь. Если действительно существовало то, что ты называешь настоящим письмом Марго, и именно его нашла Адрия, то оно все равно уже уничтожено. И я не понимаю, как ты собираешься его использовать.

— А ты понимаешь, почему Адрия его уничтожила?

— Не знаю, что и думать.

Он с минуту загадочно смотрел на меня.

— А что, если Марго написала не только Эмори, но и мне?

— Клей… — начала я, но он сильно, — до боли, как раньше — сжал мою руку.

— Сказанного достаточно, — отрезал он. — Повторяю: возвращайся в Грейстоунз и дай мне подумать. Но не рассчитывай на то, что я спасу твоего брата. Этого я не могу тебе пообещать.

Я вырвала руку из его цепких пальцев.

— Если существует другое письмо, то Джулиан должен о нем узнать. Можно я расскажу ему о нашем разговоре? Ведь если…

Он резко прервал меня.

— Если ты это сделаешь, я буду все отрицать, а ты окажешься в дурацком положении. Я сам приму решение. А ты сегодня вечером оставайся дома. Никуда не выходи. Ни под каким видом.

— А как насчет моих служебных обязанностей?

— Забудь о них. Я ожидал, что у тебя могут возникнуть трудности с выходом на работу, и пригласил одну девушку, помогавшую мне раньше; теперь она замужем, но на некоторое время сможет тебя заменить. Так что не волнуйся.

Я встала и направилась к двери.

— Итак, я уволена, — сказала я напоследок.

Он вышел из-за стола и обнял меня за плечи.

— Давай поговорим об этом в следующий раз, Линда. Просто не выходи из дома и береги себя, а я что-нибудь придумаю.

Больше говорить было не о чем, я вышла из кабинета с чувством разочарования и неудовлетворенности и поспешила в Грейстоунз.

Когда я вошла в дом через переднюю дверь, Джулиан позвал меня из библиотеки; я спросила, как себя чувствует Адрия.

— Доктор дал ей успокаивающее средство. Она проспит всю ночь, с ней сейчас сиделка. У нее, кажется, появилась какая-то странная неприязнь ко всем нам. Не могу этого понять. Вы не можете объяснить, что с ней стряслось?

Объяснить, что происходило в душе Адрии, я не могла, но рассказала Джулиану, что случилось: о письме, которое Шен заполучила в хижине Эмори; о сцене, имевшей место на чердаке; о том, как Адрия сожгла листок в камине. Я вняла предостережению Клея и ничего не сказала о его предположении насчет подделки письма, имеющегося в распоряжении полиции; не сообщила Джулиану и о намеке Клея на то, что у него, возможно, имеется какое-то другое письмо от Марго. Но Джулиан сейчас и не воспринял бы подобную информацию: он был слишком обеспокоен состоянием Адрии.