Кэтрин Коултер - Мишень

– Сейчас приготовят другую палату, сэр, – сообщил он Мейсону. – Никто не будет знать номера. И никаких окон, выходящих на дома!

Мейсон рассмеялся, но тут же поперхнулся, закашлялся и сжал кулаки, выжидая, пока пройдет боль.

– Гюнтер, тайна, которую знают двое, уже не тайна Я немедленно еду домой.

– Скажи, Эмма, что ты чувствуешь?

– О чем вы, доктор Лу?

– Ну.., твой дедушка вернулся из больницы. Кстати, как он?

– Майлз говорит, что он нездоров и очень слаб. Ив не разрешает мне подходить к нему и все повторяет, что я ребенок, а от детей один шум. Только я не такая уж шумная. Просто она не очень меня любит. Я видела лицо дедушки, когда его несли на носилках. Ужасно серое… и старое. Никогда не думала, что он такой старый. Знаете, дед похож на кинозвезду из старых фильмов, которые обожает мама. Такой черный и белый. Я даже сказать ему ничего не успела. Около него суетилось столько народу! Похожи на врачей. В белых халатах.

– А как твоя мама? Держится?

Эмма задумалась, коснулась пальцем клавиши, но не нажала. Волосы, обычно заплетенные во французскую косу, сегодня были распущены и вились, совсем как у матери.

– Мама стала такая тихая. Почти не смеется. По-моему, она напугана. Все время чего-то опасается. И за меня тоже. Рамзи и она не хотят оставлять меня одну. – Эмма вздохнула. – Иногда я с удовольствием побыла бы в тишине.., и поиграла бы сама с собой, но они тревожатся, если долго меня не видят.

Девочка подняла голову, откинула назад волосы и настороженно уставилась на закрытую дверь, за которой находились мать и Рамзи.

– Знаете, доктор Лу, я так рада, что мы выходим замуж!

Элинор не смогла спрятать улыбку. Несмотря ни на что, девочке на редкость повезло. Любовь родителей так велика, что непременно исцелит ее.

– Когда же вы все женитесь?

– Мама сказала Рамзи, что мы отсюда вырвемся дня через два. – Девочка понизила голос и заговорщически сообщила:

– Кажется, мы собираемся сбежать.

Элинор громко расхохоталась, но туг же осеклась, поглядев в серьезные, совсем не детские глаза Эммы.

Уж лучше бы девочка капризничала или закатывала истерики! Такая скованность просто неестественна для ребенка! И Рамзи все время это твердит. Что происходит в ее хорошенькой головке?

– А ты хочешь улизнуть, Эмма?

– О да, доктор Лу. Я собираюсь быть шафером Рамзи и маминой подружкой на свадьбе. И еще держать букет во время венчания.

– Тогда все в порядке! Волноваться нет причин.

– Есть, доктор Лу. Дедушка требовал, чтобы мы женились в его доме. Майлз говорит, что он хочет сам вручить маму жениху. Но Ив старается поскорее нас спровадить, значит, так и будет.

– Почему?

– Потому что дедушка болен и слабее Ив. Надо быть крепким, чтобы победить. – Эмма пристыженно опустила голову. – Только это не я придумала, а мама. Они говорили с Рамзи очень тихо, так что мне пришлось подкрасться поближе.

– Что же, завтра расскажешь мне, как идут дела, хорошо? Кошмары снились?

Эмма сползла со стула, ухватив пианино обеими руками.

– Нет, доктор. Но я думаю о нем.

– И что же ты думаешь?

– Он обязательно вернется, Рамзи обещал, что, когда мы приедем в Сан-Франциско, за домом будут все время следить полицейские, чтобы сразу поймать его.

Вчера Рамзи звонил офицеру Тролли и сказал, что его зовут Сонни Дикерсон. Рамзи показывал мне фото. Это тот самый человек. Я запомнила лицо. И правильно его описала.

Доктор Лу тоже видела фотографию.

– Да, Эмма, ты молодец. Ну а теперь скажи мне, веришь ли ты сердцем и своей умной головкой, что мама и Рамзи тебя защитят?

Эмма много размышляла над этим. И сейчас сосредоточенно уставилась на свои кроссовки, почему-то вспомнив, что надела любимые клетчатые носочки, купленные Рамзи в Ирландии.

Доктор Лу легонько погладила ее по руке. Малышка слишком худа, но можно надеяться, скоро поправится.

Правда, родители волнуются из-за этого тоже.

– Мое сердце уверено, – выговорила наконец Эмма. – Но голова – нет.

Доктор Лу кивнула:

– Умница. Ты права, поэтому, пока Дикерсона не поймали, держись рядом с мамой и Рамзи. Полиция поможет изловить этого типа.

– Я попросила Рамзи еще поучить меня читать. Может, я сумею прочесть об этом человеке в книжке.

– Прекрасная идея.

– Мама говорит, я такая сообразительная, что стану читать декте.., дективные романы еще до того, как осенью пойду в школу.

Молли невозмутимо смотрела на полусидевшего в постели отца. Изголовье больничной койки приподнято, на коленях Мейсона газета, на носу очки. Он, должно быть, решил настоять на своем, но и она не собирается сдаваться. Необходимо как можно скорее увезти отсюда Эмму.

– Свадьба состоится здесь, – повторил он тем мягким, слегка пренебрежительным тоном, каким обычно обращался к дочери.

Она молча покачала головой. Не стоит спорить.

– Ты уже однажды присутствовал на моей свадьбе, – спокойно напомнила она. – Второй раз попросту неинтересно.

– Мы хотим уберечь Эмму. Тут небезопасно, – пояснил Рамзи.

– А в Сан-Франциско тишь да гладь? – уничтожающе осведомился Мейсон. – Насколько я помню, ублюдок стащил девочку прямо из-под вашего чертова носа, Рамзи.

– Мейсон, нужно же считаться с родителями Рамзи, – вмешалась Ив. – Это несправедливо по отношению к ним.

– Займись своими делами, Ив, – бросил он, не глядя на жену.

Ив, ничуть не обидевшись, улыбнулась мужу.

– Пожалуй, скажу, чтобы принесли чай. Кстати, Рамзи, машина будет готова к трем часам, если решитесь уехать.

Она мельком взглянула на дорогие часики от Картье и, насмешливо скривив губы, вышла.

Они уехали в пять минут четвертого. Прощание вышло весьма сухим. Представители прессы, разумеется, уже успели пронюхать, что творится в особняке Лорда, возможно, подкупили представителя компании, сдающей напрокат машины. Лимузин с тонированными стеклами отъехал от ворот. Репортеры ринулись следом.

Рамзи, удовлетворенно кивнув, приказал:

– Поехали, Гюнтер! Здорово придумано, а главное, исполнено!

«Я замужем, – думала Молли, глядя в зеркало на свое вытянувшееся от страха лицо. – Снова замужем, только на этот раз я взрослая, не глупенькая наивная девчонка. И стала женой настоящего мужчины, от которого женщины наверняка без ума. При одной мысли о нем ноги подкашиваются. И он обожает Эмму».

Она робко улыбнулась, тронула губы помадой и натянула роскошную сорочку персикового шелка, которую преподнес Рамзи несколько минут назад, да еще в присутствии Эммы, поскольку деваться все равно было некуда.

– Это для нас обоих. И, собственно говоря, для Эммы тоже.

При этом он выглядел так, Словно вот-вот расплачется.

Молли вышла из ванной, но не торопилась тушить свет, прекрасно зная, как изящно обтекает тело мягкий шелк.