Конни Банкер - Опасное сходство

— Я терпеть не могу притворяться, — ворчливо заметил Рене.

Селин захотелось крикнуть ему: «Что ты чувствуешь ко мне?! Способен ли ты вообще что-то чувствовать?!!»

— В принципе, это неплохая идея. Конечно, не все может сложиться идеально… — Селин мечтательно улыбнулась, представив себе идеальный, по ее понятиям, вариант. — Может, что-то и получится из этого.

— Так вот, я тоже еще раз подумал. — Рене говорил очень серьезно, и Селин тут же поняла, что он сейчас скажет. Она похолодела. — Я не могу на тебе жениться, Селигн.

— Ну что ж, спасибо за откровенность. — Селин охватило отчаяние. — Как глупо, что я возобновила этот разговор! Вернемся в Чикаго и попытаемся придумать что-нибудь еще… Для Энни будет большим ударом, если она больше не увидит тебя…

Теперь Селин жаждала как можно быстрее уйти, но ее ноги словно приросли к полу. Она чуть не плакала от отчаяния.

— Хочешь знать, почему я изменил свое решение?

— Нет. Хватит и того, что ты…

Селин не могла скрыть своих чувств, в ее голосе звенели слезы.

— Я еще раз хорошо все обдумал, — спокойно сказал Рене, опершись локтями на колени.

Он провел рукой по волосам и продолжал смотреть в пол. Селин инстинктивно подалась к Рене, страшась упустить хоть слово из того, что он собирался сказать. Теперь, когда Рене отвел от нее взгляд, Селин чувствовала себя намного свободнее и к ней вернулась способность соображать.

— Можешь ничего не объяснять, мне все ясно.

— Нет, я скажу.

Рене скользнул по ней взглядом и снова принялся изучать замысловатый рисунок на ковре. Повисла долгая пауза, как будто Рене потерял нить разговора.

Когда молчание слишком затянулось, Селин решила подать голос:

— Говори, я слушаю.

Рене снова быстро взглянул на нее, но Селин не успела уловить выражение его глаз.

— Так же, как ты наблюдала за моим отношением к твоей дочери, я наблюдал за вами обеими и впервые осознал, что значат родственные узы. Например, Энни, прежде чем что-то сказать или решить, поглядывала на тебя, будто ища твоей поддержки. Вы очень близки. И знаешь, я вдруг понял, что женитьбами семья имеют под собой нечто большее, чём просто практический аспект. Это не только деловое соглашение, когда партнеры, рассчитав все плюсы и минусы, решают жить под одной крышей и вести общее хозяйство. Это близость, которую нельзя в любой момент прервать, если что-то идет не так.

Селин казалось, что слова Рене впиваются в нее кинжалами, и их для пущего эффекта проворачивают в кровоточащей плоти.

— Я всегда относился к любви скептически, потому что достаточно насмотрелся на неудачные браки моих знакомых, которые начинались очень романтично и заканчивались скандалами и ненавистью. Твои отношения с Дэном тоже подтверждают мой тезис о том, что эмоции не приводят ни к чему хорошему. Но как я ошибался! На самом деле все держится исключительно на эмоциях, без них брак ничто, он превращается в сущий ад. Тут нужно нечто большее, чем простой рационализм. Это трудно объяснить словами. Поэтому я изменил свое решение.

У Селин голова вдруг стала чугунной.

— Ты хочешь сказать, что не любишь меня?! — вдруг выпалила она, не в силах дольше выносить эту пытку. И тут же раскаялась в своих словах — это был вопрос в лоб, чего она обычно пыталась избегать, исходя из своего жизненного опыта.

Рене ответил не сразу.

— Нет, как раз наоборот.

Его слова прозвучали для Селин словно разрыв снаряда. Ей показалось, что она ослышалась или не так поняла. Может быть, Рене просто блефует или насмехается над ней? Но его лицо было очень серьезным, а щеки залила краска — подобного раньше Селин за ним никогда не замечала. При этом Рене смотрел ей прямо в глаза, ожидая ее реакции.

— Тогда что? — спросила Селин, нарушив напряженную тишину. Она оцепенела, чувствуя, что готова расплакаться.

— Я люблю тебя и потому решил не втягивать в этот брак, чтобы ты не мучилась. Я раньше думал, что… смогу доказать тебе, как… — Рене запнулся, разглядывая свои пальцы, — как… ну, ты понимаешь, о чем я… — Он покраснел еще гуще, его голос звучал неуверенно, каждое слово давалось с трудом. — Но у меня ничего не вышло… и…

— Так ты любишь меня?

Ее затуманенное сознание молнией пронзила надежда, и, чем больше Селин старалась отмахнуться, тем больше она укоренялась, давая все новые и новые всходы. Сердце Селин молотом бухало в груди.

— Да, я люблю тебя, Селин Роуч. — Рене произнес это уверенно и спокойно, прямо глядя ей в глаза.

Губы Селин дрогнули в улыбке, и она пересела к Рене на диванчик.

— Пожалуйста, повтори это еще и еще, мне трудно в это поверить.

Когда опасность миновала, к Рене вновь вернулось чувство юмора.

— С чего я должен это делать? — растягивая слова, спросил Рене и пересел на стул напротив, чтобы видеть Селин всю. Судя по выражению лица, ему понравилось то, что он увидел.

— Потому что теперь я понимаю, что всю жизнь искала именно тебя, и мне хочется услышать подтверждение взаимности. Не забывай, что я женщина и волей судьбы мое самолюбие подверглось серьезным испытаниям…

На самом деле самолюбие Селин в этот момент было на седьмом небе от счастья. Вспоминая о Дэне, она теперь думала, что все это было не с ней, а с совершенно другим человеком.

— Пожалуй, я сделаю это, но не безвозмездно…

— Какова цена? — Селин широко открытыми глазами смотрела на Рене и не могла сдержать улыбку.

Рене подался к ней, обнял за шею и привлек к себе. Он целовал Селин в губы, и с каждым разом его поцелуи становились все глубже и продолжительнее.

— Выходи за меня замуж, — прошептал он, на мгновение оторвавшись от Селин.

Его язык проникал все глубже и глубже, и Селин чувствовала, что совсем теряет голову. Она со смехом пыталась вырваться из его крепких объятий, и наконец ей это удалось.

— Ну зачем ты так? — серьезно сказала Селин, покраснев.

Ее ладони упирались в грудь Рене, и она чувствовала, как бешено колотится его сердце. Рене заключил ее лицо в ладони, большими пальцами поглаживая ее скулы, глаза, щеки. Селин трепетала от его прикосновений, ее грудь напряглась в ожидании ласки.

— Я понимаю, что тобой сейчас движет чувство долга, и ты спешишь исправить ситуацию, но…

— Если бы ты только знала… — прошептал Рене, гладя ее тонкую шею, потом его руки спустились к груди Селин и начали ласкать ее через ткань платья.

— Что я должна знать? Что?

Дыхание Селин стало прерывистым, в то время как Рене спустил бретели ее платья и высвободил маленькие груди из кружевного бюстгальтера. Его ласки становились все более настойчивыми.

— Я совершенно серьезно предлагаю тебе руку и сердце. — Рене помолчал, чтобы слова дошли до сознания Селин. — Я действительно хочу, чтобы ты стала моей женой, и сделаю все, чтобы мы были счастливы, чего бы мне это ни стоило.