Дмитрий Вересов - Созвездие Ворона

— Вы давно это планировали, — она не спрашивала, просто констатировала факт.

Берч подтвердил.

— Очень давно, дольше, чем длится человеческая жизнь!

— Да, кто вы такой, черт бы вас побрал?!

— Ах, бедная, бедная госпожа Захаржевская! — Берч с усмешкой покачал головой. — Если бы я намеревался посвятить вас в детали, это заняло бы слишком много времени. Да и к чему? Что было, то прошло. Я только путник, и мое долгое путешествие подошло к концу.

По его лицу было видно, что он пребывает в состоянии религиозного экстаза.

— Поэтому вы прибыли налегке! — сказала она.

— О, да! Там, куда я отправляюсь, теплые вещи не понадобятся! — Берч позволил себе каламбур.

Захаржевская замолчала, не зная, что предпринять. Милейший господин Берч оказался главой заговора, и ему нужен этот мальчик из России, сын Надежды. Вот теперь ей стало по-настоящему страшно. Она поняла, почему глава ФБР проявлял столь повышенный интерес к ней. Его интересовали не только дела иллюминатов. Она с ужасом подумала о том, какой властью наделила этого человека. Она предприняла последнюю попытку.

— Послушайте, мистер Берч! — Татьяна пристально посмотрела ему в глаза. — Послушайте меня внимательно…

Берч хладнокровно выдержал ее взгляд.

— Не пытайтесь! — предупредил он. — Вам не удастся подчинить меня своей воле, как беднягу Лоусона. Силенок маловато!

Она и сама это почувствовала.

— Этот замок во Франции… — спросила она. — Вы ведь не случайно его присоветовали?

— Да, — согласился Берч. — Разве это не логично — убить, как говорят в России, двух зайцев одним выстрелом? Это место обладает особой притягательностью, у него есть собственная память. Как в пещерах Трех братьев. Вы были там когда-нибудь, миссис Баррен? Самое известное изображение Рогатого бога… Палеолит. Вы думаете, что сможете справиться с такой древней могущественной силой?

— А вы? — усмешки не получилось, ей было страшно.

— У нас старая договоренность с той стороной, миссис Баррен, и когда я получу дитя, то смогу избавить вас от всех уз, наложенных на вас неразумной матерью. И вы будете свободны, как птичка, обещаю!

— О, господин Берч, вы только что готовы были выступить в роли Иисуса, но вы не Иисус, вы змей-искуситель! Неужели вы думаете, я отдам вам мальчика? Даже если бы я обладала какой-нибудь властью над ним, я не сделала бы этого.

— Я прошу только посодействовать, — сказал Берч. — С вашей помощью мне будет гораздо проще…

— Нет, господин Берч, и… — она встала. — Я надеюсь, вы понимаете сами, что ваше присутствие здесь более нежелательно. Будет лучше, если вы немедленно покинете Занаду. В случае, если вы не прекратите свои нелепые посягательства на жизнь моих гостей, я буду вынуждена принять адекватные меры! Мне следовало не пускать вас на порог…

Берч оставался джентльменом.

— Я уже сказал вам, что помешать мне вы уже не сможете. Боюсь, миссис Баррен, у вас слишком мало времени. Совсем мало…

Захаржевская посмотрела в его глаза и бросилась к дверям. Однако за ними ее ждал не привычный коридор. Она оказалась в вязкой мгле, обернулась испуганно. В темноте светился проем двери. Хэмфри Ли Берч стоял посреди комнаты, провожая ее взглядом. Все они здесь заодно, поняла она. Дверь закрылась, оставив ее в темноте. «Боже мой, как страшно!» — подумала Татьяна.

— Открылась бездна звезд полна, звездам нет счета, бездне дна… — повторила она вместо молитвы.

Но звезд не было. А все настоящие молитвы выскользнули из памяти. В этой тьме, живой, пронизанной неясными шепотами, не было места для молитв.

В этой темноте все могло быть реальным, любые страхи. Где-то раздался глухой и зловещий лай. Словно лаял Цербер, сорвавшийся с цепи. Позвать на помощь — глупо, но вдруг поможет, и морок рассеется?

— Не бойтесь! — мягко сказал кто-то и взял ее за руку.

Вспыхнул свет. Вадим Ахметович продолжал сжимать ее руку.

— Перепугались, милая! — констатировал он очевидный факт. — Пожалуй, стоит взглянуть напоследок на ваших милых гостей. Просто удивительно, какую дивную коллекцию проходимцев вам удалось здесь собрать. Я не говорю о милейшем Берче, он просто заблудившийся во мраке оккультизма бедняга, но посмотрите на профессора, который всем сердцем вас ненавидит, да и всех прочих, включая самого себя, тоже. А вот и Дубойс, потерявший голову из-за этой маленькой птичницы-потаскушки…

Они пересекли гостиную, люди в ней, казалось, не обращают никакого внимания на странную пару.

— Нил! — позвала Татьяна, но он не откликнулся, а продолжал слушать Павла Розена, вещавшего что-то о своем проекте с импактитами.

— Ох, уж эти мужчины! — произнес бабьим голоском Вадим Ахметович. — Ничего не слышат со своими делами. Идемте, они вам не помогут, а старушку вашу я сегодня уложил в постель. Брр…

«Неужели это все-таки произошло? Именно сейчас? И все было напрасно? Боже мой, я не могу ничего изменить!»

И именно здесь, в Занаду, на острове, на котором не спрятаться, с которого не убежать. А люди, что собрались здесь! Неужели и они будут вынуждены платить за ошибки Татьяны Захаржевской? Это несправедливо, Вадим Ахметович. Неужели в вашей канцелярии так небрежны… А как же презумпция невиновности?

— Глупости! — пренебрежительно повторил Вадим Ахметович. — Знаете, как учили плавать в деревне? Бросали ребенка в воду, так что ему волей-неволей приходилось двигаться, чтобы не потонуть. Всех нас бросают в воду, кто-то идет камнем ко дну, кто-то выплывает…

— Это вы о чем?

— Да так, в голову пришло вдруг! В любом случае, вы — моя!

— А может, вы просто лжете? — спросила Татьяна.

— Лгу? — переспросил демон с таким видом, словно значение этого слова было ему незнакомо.

— Тогда, в самолете, если бы я не нашлась в нужный момент…

— Нет, нет! — запротестовал Вадим Ахметович. — Вы, кажется, правил игры не понимаете и путаетесь в элементарных понятиях. Не сказать что-либо не значит солгать… если бы не этот старый, как вы справедливо выразились, «козел», вы оказались бы у нас еще раньше. Но что вам дала эта отсрочка? Что вы, милая моя, сделали, чтобы заслужить свободу?

Татьяна сжала кулаки.

— Спасла Питера Дубойса, — сказала она не совсем уверенно.

— Хе-хе! — Вадим Ахметович хихикнул и посмотрел на нее с укором. — Человека, который оказался там потому, что сунул нос в ваши делишки! Тоже мне благодетельница! И потом, поразвлекшись с ним, сплавили в какую-то дыру. Вы полагаете, это пошло ему на пользу, как и встреча с его бывшей любовью?

— Он казался счастливым! — заметила в ответ Захаржевская.

— Счастье, что оно? Словно птица, упустишь и не поймаешь, — пропел Вадим Ахметович. — Дубойс свое счастье упустил, как и вы. Время, милая Татьяна, на все случаи и время, а человек своего времени не знает. Ваше время, как и время Питера, прошло, наступает мое…