Николай Сухомозский - Ловушка для любви

— Закавыка! — почесал живот коротышка. — И как, в таком случае, поступить мудро? Мы ведь в ней, нашей малышке, души не чаем.

— Выход один: все оставить, как есть!

— Тогда немедленно уничтожь письмо, чтобы оно даже случайно не попало ей глаза!

— Да, это было бы катастрофой!

В кабинете в который раз воцарилась напряженная тишина. «Надо быть готовым, сейчас начнут склонять по всем гипотенузам вкупе с катетами», — подумал полковник. И, набравшись смелости, попросил разрешения сесть, так как изрядно устал за три проверочных дня. И замер в напряженном ожидании.

— На ваш взгляд, какая главная причина произошедшего? — скрестив пальцы, Абунг хрустнул суставами.

— Их, по крайней мере, две. Первая — тотальная смена в тот период кадров. Вторая — излишняя степень секретности внутри управления.

— Своей вины не отрицаете?

— Ни в коем случае! — поспешно заверил членов комиссии Окава.

— Оба досье мы забираем с собой. ЧП запланировано рассмотреть на закрытом заседании правительства. Не исключено, вас на него пригласят. Если нет, о решении сообщат дополнительно. Вопросы имеются?

— Никак нет, господа члены высокой комиссии! — на всякий случай вновь обратился сразу ко всем — с фуражки кокарда не свалится! — полковник.

— В таком случае мы вас покидаем! — подвел полуфинальную черту генерал. — Распорядитесь насчет транспорта!

— Может, отобедаете? — несмело заикнулся, стремясь заработать хотя бы таким способом белый шар, Окава.

— Отставить! — приказал Абунг.

— Есть отставить! — несколько сник полковник, на ходу прикинув, что в данной ситуации этого предложения лучше было вовсе не делать.

Его запоздалый вывод ехидно прокомментировал Жуадга:

— Интересно, за какие деньги, господин полковник, вы собирались нас угощать? Уж не за те ли, что сэкономили на обучении без конца проваливающегося персонала?!

Ответить Окава не успел. Ситуацию разрядил появившийся на пороге вестовой:

— Господин генерал, — пробарабанил он. — Разрешите обратиться к господину полковнику?

— Разрешаю!

Вестовой, филигранно, словно чечеточник, щелкнув каблуками, повернулся к непосредственному начальнику:

— Господин полковник, срочная шифрограмма!

— Откуда? — уточнил Окава.

Подчиненный со всей дури выпучил зенки:

— С самого верха! Иначе я бы не осмелился вас беспокоить.

— Давай сюда!

— Есть! — вошедший протянул папку. — Здесь оригинал и расшифровка.

Полковник пробежал документ глазами. И повернулся к главе комиссии:

— Господин генерал, шифровка касается вас!

— Лично?! — орден-пицца недоуменно качнулся на его груди.

— Так точно! И господина финансиста.

— Дайте сюда бумагу! — потребовал генерал.

— Пожалуйста! Исключительно для вас, — не забыл про белый шар Окава.

И тут же объяснил свою нетактичность:

— Инструкция подобное категорически запрещает!

Абунг прочитал шифровку. Коротко бросил свите:

— Срочно выезжаем!

— Объясните, что случилось?! — потребовал Жуадга. — По крайней мере, мне. Ведь, как утверждает господин полковник, документ непосредственным образом касается и финансиста. Не изобретайте секрета на ровном месте!

Окава мысленно ему зааплодировал. Пусть щиплются! Меньше будет единодушия в решении по его, руководителя разведки, судьбе.

— Господин Жуадга! Ни из чего, тем более, перед вами, я секрета не делаю! — генеральский голос даже не дрогнул — настолько мастерски он сдерживал свое возмущение подобным нечинопочитанием.

— Тогда, будьте любезны, сообщите текст шифротелеграммы! — чувствовалось, что поддержка на самом верху у Жуадги серьезная.

— Нас с вами срочно вызывают на внеочередное заседание правительства.

— Отчего такая спешка? — спросил финансист со связями.

— С краткосрочным внеплановым визитом прибыл какой-то арабский шейх. И Шабила хочет обсудить с ним при участии наиболее доверенных лиц какие-то чрезвычайно важные вопросы.

— А-а, вот оно что! Я, господин генерал, неплохо знаю этого головореза. Он помогает нам финансами. Мы же, в свою очередь, в меру оппозиционных сил содействуем ему в расширении бизнеса и скупке недвижимости в Заире. Хотя, конечно, основные дивиденды он надеется получить, когда в Киншасу войдут наши войска. Так что повестка дня сегодня — очень важная. Не мне ли, как главному финансисту, знать: денежки у теневого правительства на исходе. По сути, то, что почти профукал Хлоуп, — наш последний резерв. Теперь вся надежда — на этого псевдо-шейха.

— Почему «псевдо»?

— Да потому, что он — вовсе никакой не араб.

— А кто же?!

— Выходец из бывшего СССР. Фантастически разбогатевший на поставках оружия и торговле нефтью. Вот и зашла в голову блажь — с жиру собаки бесятся: вообразил себя арабским шейхом. Со всеми, так сказать книжными атрибутами — купил остров, завел гарем, окружил себя нукерами. А еще «изобрел» легенду о падении в детстве с верблюда, что якобы стало причиной хромоты. Но где вы видели одно- или даже двугорбых в районе Полярного круга? Что же касается ковыляния, то это — результат не совсем удачных криминальных разборок.

Да. Кое-что из оружия попадает и нам. А время от времени — и деньжат подбрасывает. На африканскую, так сказать, революцию…

— Машины сопровождения поданы! — молодецки доложил вошедший полковник.

— Тогда — вперед! — скомандовал генерал.

Окава неловко замялся. Чего не могли не заметить отъезжающие.

— Что там еще? — спросил генерал.

— С бабой как прикажете поступить? — подобострастно вытянулся во фрунт Окава.

— С какой еще бабой? — не понял тот.

— Ну с дочерью… изменника, — уточнил спецслужбист.

— А хрен с ней, с бабой! — махнул рукой генерал. — Во-первых, она ничего не знает. А, во-вторых, деньги, которые расфыркал ее отец, вы сами доложили, мы вернем с процентами.

— Вас понял. Есть бабу не трогать!

1990 — Ашхабад; 2005 — Киев