Джуд Деверо - Алые ночи

Сара поспешно положила руки на клавиатуру.

— Продолжай, о бесстрашный вождь, поведай мне, кто еще меня предал.

Улыбаясь, Майк продолжал. Он не только излагал собранную информацию, но и составлял план действий на следующую неделю. Сара впервые услышала, на какой поворот событий рассчитывают полицейские и фэбээровцы.

Отчет был готов к полудню, Майк начал набрасывать план строений на ярмарочной площади, и Сара решила помочь:

— Киоски, аттракционы и площадки для игр из года в год устраивают на одних и тех же местах, так что я знаю, где что будет находиться.

— Кроме шатра гадалки Джос.

— Люк поставит его там же, где обычно продает травы — рядом с моей «будкой для поцелуев».

— Какой еще будкой?!

Сара самодовольно улыбнулась:

— Я просто проверяла, слушаешь ты меня или нет.

Наконец и отчет, и планы были готовы. Их распечатали на новом принтере — Сара настроила его сама, пока Майк принимал доставленный телевизор, — и сложили в большой конверт.

А потом переглянулись и уже через секунду, сбросив одежду, предались любви на большом белом диване.

Потом, умиротворенно лежа в объятиях Майка, Сара сказала:

— Как странно… Пока мы работали, я даже не вспоминала про секс, а потом взглянула на тебя — и поняла, что ни о чем другом думать не могу.

Он поцеловал ее в лоб.

— Моя девственная принцесса. Хочешь, сходим искупаемся?

— С удовольствием. Я привезла голубое бикини.

— Ручаюсь, фальшивомонетчик Генри будет в восторге! Если повезет, ты увидишь себя на тысячедолларовой купюре.

— Кстати, а когда я познакомлюсь с соседями?

Майк направился в ванную, не оглядываясь.

— Завтра днем мы уезжаем.

— Ты не ответил на мой вопрос, — еле слышно произнесла вслед ему Сара и потянулась за своей одеждой. Майк ни словом не упомянул о ее будущих приездах в Форт-Лодердейл, не сказал, доведется ли ей еще раз увидеть эту прекрасную квартиру.

Он выглянул из-за двери ванной.

— Мытье в одиночку — напрасная трата воды.

— Я за экологию, — отозвалась Сара и поспешила присоединиться к нему.

— Какой чудесный был день, — протянула Сара, прижимаясь к Майку в постели. Было почти десять часов вечера, оба собирались встать рано, но Саре не спалось.

— Отличный.

Сара видела, что он умиротворен и расслаблен.

— Я довольна своим медовым месяцем.

— И я тоже. Точно не знаю, но, по-моему, капитан вызвал меня сюда, чтобы удержать от женитьбы на тебе.

Сара посмотрела ему в лицо.

— Вот и хорошо. Он оберегал тебя, а когда увидел, что я не такая, как твои обычные… э-э… «жертвы», даже дал нам отпуск. Он добрый человек.

— Ты пробуждаешь в людях доброту.

— Приятно слышать.

Они замолчали, Майк медленно водил пальцами вверх и вниз по ее спине. Сара глубоко вздохнула, собираясь с духом. Вопрос, который не давал ей покоя, мог ранить Майка.

— Какими были твои родители?

Он ответил не задумываясь:

— Добрыми, любящими, веселыми.

Сара придвинулась еще ближе и положила голову ему на плечо.

— Ты помнишь их?

— Очень хорошо. А Тесс не помнит, поэтому я часто рассказываю ей про них.

— Я тоже хотела бы послушать.

Майк помолчал.

— Мама была красавицей.

— Как Тесс?

— Да, но не похожей на нее. Тесс смуглая и темноволосая, как наш отец, а мама была блондинкой с синими глазами. Как ты. — Он поцеловал ее в макушку.

— Что она любила?

— Мама часто повторяла, что она самая несовременная женщина в мире, потому что начисто лишена честолюбия. Отучившись два года в колледже, она познакомилась с папой и… — Он пожал плечами.

— Вышла замуж, родила детей. По-моему, отлично.

— Вы с ней нашли бы общий язык и понравились друг другу. Вас многое объединяет. Она готовила нам бутерброды и рисовала на них улыбающиеся рожицы. А когда я возвращался из школы, у нее всегда был готов для меня домашний обед.

— Чем занимался твой отец?

— Отдавал сорок часов в неделю управлению большой типографией, но его истинной страстью были семья и спорт.

— Ты наверняка любил его.

— Всем сердцем. Мое первое воспоминание — я сижу за спиной отца на мотоцикле, и мы едем в горы.

— Рискованно. Напрасно вы… — Сара оборвала себя. — А твоя мама любила спорт?

Майк усмехнулся:

— Терпеть не могла. Предпочитала сидеть дома и смотреть старые фильмы.

— О да, мы с ней точно стали бы подругами! Жаль, не довелось познакомиться.

Майк молчал, и Сара поняла: он думает о том, что было дальше, как его родители погибли молодыми, а они с Тесс попали под опеку вспыльчивой бабки.

— Не могу понять одного… — задумчиво произнес он и перестал поглаживать ей спину. — Мама обожала свою мать, а бабушка почти боготворила нашу маму. И была так добра к ней. Они созванивались чуть ли не каждый день.

— А как бабушка относилась к вам с Тесс, пока были живы ваши родители?

— Для бабушки не существовало никого, кроме нашей мамы. На меня, Тесс и нашего отца бабушка не обращала внимания. Все оно было отдано ее дочери.

— И эта авария…

— Чуть не довела ее до помешательства, — закончил Майк. — В тот страшный день, когда все изменилось раз и навсегда, мама попросила бабушку побыть с нами, что делала крайне редко. Им с отцом хотелось съездить за рождественскими подарками для нас.

— Боже мой… — протянула Сара.

— Да, вот именно. Улицы обледенели, машину занесло, она ударилась об откос и врезалась в бетонную стену. Родители погибли мгновенно. Бабушка едва не сошла с ума и все винила в случившемся нас с Тесс. Говорила, что, если бы не мы, ее дочь осталась бы жива.

Во время рассказа — а Сара была уверена, что раньше Майк о своем детстве никому не говорил, — он непрестанно потирал горло. Сара мягко отвела его руку и поцеловала в шею.

— Продолжай.

Майк вздохнул.

— Через пару недель после похорон я попросил у бабушки три доллара на какие-то школьные сборы. Она как раз подметала пол в кухне. Бабушка ничего не сказала, но я навсегда запомнил ненавидящий взгляд, который она метнула в меня. Потом она схватила метлу и ее ручкой ударила меня в шею.

Сара ахнула, ужаснувшись такой жестокости по отношению к ребенку, но промолчала, чтобы не мешать Майку.

Майк объяснил, что во время этого случая дедушки не было дома, поэтому к врачу его никто не отвез. А когда через неделю вернулся дед, изменения голоса были уже необратимы. Таким, как прежде, он так и не стал.

После этого Пру начала срывать на Майке всю злобу и враждебность. И он вскоре научился вызывать на себя ее гнев. Всякий раз, стоило бабушке окинуть злым взглядом пятилетнюю Тесс, Майк отвлекал старуху, чтобы уберечь малышку.

В школе неприятности сыпались на Майка одна за другой. Тренер пытался приобщить его к спорту, но Майк был слишком озлобленным, чтобы играть в команде. Он отчаянно дрался и в каждом видел врага.