Кей Хупер - Прикосновение Макса

Лучше тот дьявол, что ты знаешь, чем тот, кого нет…

Противоречивые мысли пронеслись в ее голове — она хотела бороться против этого сильного мужчины, но трезвый разум одержал верх, потому что она знала — дьявол лучше, чем этот человек.

Вместо этого сконцентрировалась на своем тяжелом дыхании и, стараясь дышать спокойно, Морган посмотрела на темный потолок. Прижавший ее мужчина, потащил девушку вглубь арки к статуе древнего воина, где полностью просматривался зал.

Там он резко остановился и девушка увидела искаженное от гнева лицо и жесткий взгляд, смотревший вперед.

Это прибавило ей уверенности. Когда мужчина замедлил шаг, она попыталась слабо сопротивляться. Стальные руки сжали ее сильнее, почти сломав ее ребра.

Только через три секунды она смогла вздохнуть.

— Эд! — Голос низкий и грубый прозвучал всего в нескольких футах от их местоположения.

Морган замерла.

Она услышала едва слышный ропот двух голос, которые быстро приближались. В первом голосе совершенно очевидно слышался гнев.

— Я думаю, что она побежала именно этой дорогой. Черт возьми! Она может быть где угодно! В этом мавзолее полно места, где можно спрятаться.

— Она успела увидеть тебя? — голос Эда был спокойным.

— Нет, зал был слишком темным. Когда я треснул ее жениха, она убежала, как кролик. Почему, дьявол их побери, они именно сегодня должны были прийти сюда? Если он захотел романтики, то повел бы ее к себе. Судя по тому, что я видел, она бы ему грела кровать неделю.

Несмотря на абсурдность ситуации, у Морган от похотливых слов преследователя все закипело внутри.

Эд нетерпеливо проговорил:

— Бред. Мы позакрывали все двери, поэтому она не сможет просто так выйти, к тому же телефонные провода мы тоже обрезали. Вернемся к своему делу, а ее оставим здесь. Она будет закрыта тут до утра, поэтому помешать нам никак не сможет.

— Мне это не нравится, Эд.

— А тебе это не должно нравиться. И прекрати произносить мое имя ты, дурак!

Наступила минута молчания, после чего девушка услышала, что они направились через арку к проходу. Морган слышала, как их шаги затихают в тишине.

Обладая хорошим слухом, она пыталась услышать голос Эда. Прошло не менее пяти минут пока не затихли полностью шаги, тогда с мучительной медлительностью мужчина стал ослабевать свою железную хватку и опускать ее вниз, пока ее ноги не коснулись холодного пола.

Его голос прозвучал опять возле ее уха, но не шипящий, как раньше, а уже мягкий и спокойный.

— Я не собираюсь вам навредить. Понимаете? Нужно было спокойствие, а вы могли бы привести их прямо к нам.

Морган понимающе кивнула. Как только он ее освободил, она отошла на полшага и повернулась у нему.

— Если вы не с ними то, что вы… — начала она шепотом, а затем увидела ответ на свой вопрос….

Наступила минута молчания, после чего девушка услышала, что они направились через арку к проходу. Морган слышала, как их шаги затихают в тишине.

Обладая хорошим слухом, она пыталась услышать голос Эда. Прошло не менее пяти минут пока не затихли полностью шаги, тогда с мучительной медлительностью мужчина стал ослабевать свою железную хватку и опускать ее вниз, пока ее ноги не коснулись холодного пола.

Его голос прозвучал опять возле ее уха, но не шипящий, как раньше, а уже мягкий и спокойный.

— Я не собираюсь вам навредить. Понимаете? Нужно было спокойствие, а вы могли бы привести их прямо к нам.

Морган понимающе кивнула. Как только он ее освободил, она отошла на полшага и повернулась у нему.

— Если вы не с ними то, что вы… — начала она шепотом, а затем увидела ответ на свой вопрос….

Это был высокий мужчина более шести футов и двух дюймов, с широкими плечами и сильным гибким телом, о чем свидетельствовали стальные мускулы. У нее возникло неопределённое желание потрогать их. Одетый с ног до головы в удобную черную одежду, он очень эффектно смотрелся с тонким кожаным поясом вокруг талии. А сквозь черную лыжную маску светились пара самых зеленых глаз, что она когда-либо видела.

— Ой! — только сказала она. — Ах, Боже!

— Не совсем, — улыбнулся он.

Морган почувствовала волну раздражения от его несвоевременного юмора, но каким-то образом сумела сохранить свой голос на прежнем уровне.

— Вы просто еще один вор!

— Пожалуйста! — в его голосе слышалась обида. — Такое банальное слово. Мерзкое, одним словом. Я предпочитаю называть себя капером.

— Вот еще, — резко сказала девушка, — Вы не судно в открытом море и мы не в состоянии войны. Вы вообще обыкновенный беглый преступник.

Она могла бы поклясться, что в его ярких зеленых глазах проскочила искорка смеха.

— Моя дорогая, — сказал мужчина, — Я вообще необычный. На самом деле я один из последних исчезающего рода, затерявшийся среди тревожном высокотехнологичном мире. Если Вам нужно как-то называть меня, можно "вором-домушником". Однако, мне бы больше понравилось, если бы Вы звали меня просто Квин.

Морган пристально посмотрела на него. Квин?

Квин. Она слышала про него. Господи, конечно же она знала о нем! Вот уже почти десять лет имя Квин наряду со множественными псевдонимами на разных языках, у журналистов это прозвище ассоциировалось дерзким воровством полным драматизма. По мнению газет он не торопясь ограбил лучшие дома Европы, освобождая их от штрафа и произведений искусства, с деликатной точностью и изощреным вкусом «кота».

И при этом каким-то образом он обходил самые дорогие и сложные системы безопасности практически смехотворно легко. Также в соответствии с газетами, он никогда не использовал оружия, никогда никого не убивал и никогда не был пойман и это все сделало его чуть ли не народным героем.

— Дьявол! — выдохнула Морган.

— Еще нет. — Он, казалось, еще более забавлялся. — Я вижу, что моя репутация опережает меня. Как приятно! Интересно знать, когда твою работу высоко ценят.

Она проигнорировала его легкомысленный тон.

— Я думала, что вы исключительно европейский вор.

— Ах, Америка… но эта ведь эта страна возможностей. — проговорил он почтительным тоном.

Она не знала смеяться или снова его проклинать. Встревоженная своими мыслями, девушка удивлялась себе — что могла она найти в этом забавного. У нее никогда не было ни малейшего желания романтизировать кражу, особенно ею любимых древних артефактов и бесценных произведений искусств. И неважно насколько восторженно писали некоторые журналисты о подвигах преступников со вкусом и без каких-либо склонностей к насилию, но она сама в нем не видела ничего от Робин Гуда и того мифа, но только одно знала: никому никогда даже в голову не приходило, что Квин пойдет делиться трофеями с бедными.

— Что вы здесь делаете? — требовательно спросила она.