Кей Хупер - Прикосновение Макса

— Мне жаль, что Вы не смогли довериться мне.

Это прозвучало почти как просьба, и именно эта фраза, почему-то расстроила её больше, чем что-либо сказанное, им до этого. Что он имел в виду? Что мог знать? И почему ей внезапно захотелось плакать. Ради Бога, этот человек был всего лишь незнакомцем. Как он был в состоянии пробудить в ней такие сильные ¬реакции и эмоции?

Изо всех сил, пытаясь держаться за ее самообладание, она ¬проигнорировала его обращение, потому что она не знала, как ответить на это.

— Не трудитесь выходить, пожалуйста. Большое спасибо за то, что подвезли, г. Баннистер. — Не давая ему шанса возразить, она немедленно вылезла из машины и заторопилась по тротуару к залитому светом входу в дом. И хотя она не оглянулась, она знала, что автомобиль продолжал оставаться на месте.

Макс в течение нескольких минут смотрел на здание, даже когда она скрылась в подъезде, а потом проследовал взглядом ко второму этажу, туда, где как он знал, находилась её квартира. Наконец, за задернутыми шторами вспыхнул свет. Чувствуя себя необычно обеспокоенным, он положил свои длинные пальцы на руль, продолжая наблюдать за её окнами. Это беспокойство заставило его нахмурить брови. Медленно он окинул взором все здание и тут, наконец, включилось внешнее освещение. Немного расслабившись, он наконец завел автомобиль и тронулся в сторону собственной квартиры.

Вернувшись, домой, он также как и несколько месяцев назад, когда принял решение рискнуть своей коллекцией, присел перед сверкающим пламенем в мраморном камине. Но на сей раз, он не думал о своем бесценном наследии.

Большие, грустные глаза и длинная, грустная история. Это была шуткой среди его друзей, фраза, напечатанная выделительным шрифтом, была напоминать ему, что иногда за грустными глазами скрывалась расчетливость, а у некоторых грустных историй не было особых оснований на деле. Годы прошли, с тех пор как его сострадание, как оказалось, было потрачено впустую, но у него были хорошие друзья и они до сих пор волновались за него.

Макс знал это. Но он доверял своим инстинктам, и все его инстинкты кричали, что Дайна Лэйтон была в беде.

Проблема была в том, его сердце говорило ему даже больше. И не было никакого вопроса на сей раз относительно объекта его сострадания.

Мисс Лэйтон. Он считал обязательным для себя обращаться к ней именно так, даже при том, что он думал о ней как о Дайне с того момента, как только увидел её. Он провел больше времени, чем необходимо в музее только на прошлой неделе, просто потому что он надеялся найти возможность поговорить с нею. Такая возможность никак не возникла до сегодняшнего вечера; каждый раз, когда он находил некоторое оправдание разговору с нею, Ken Дуган появился из ниоткуда прежде, чем Макс мог добраться до ее офиса, и ему как всегда требовалась срочная помощь в решении очередной "проблемы".

Макс думал, что Дуган был хорошим человеком; он был честолюбив и ясно предполагал, что хорошие отношения с Максом Баннистером могут принести ему пользу в будущем, когда она ему вероятно понадобиться. Он конечно, не был первым, кто так считал, и в принципе, у него не было оснований ошибаться в этом. Но он крайне неудачно выбрал время для этого.

Макс беспокойно переместился на кушетку и нахмурился, принимая во внимание тот факт, что его собственный выбор времени был не лучше. Особенно, когда у леди, которая заполнила все его мысли, весьма очевидно, были собственные тайны.

— Почему Вы были в том крыле музея, где должна была проходить выставка, сегодня вечером, Дайна? — шептал он себе, вглядываясь в огонь. — Чего Вы боитесь?

Уже несколько мгновений Дайна, смотрела на трезвонящий телефон, боясь ответить, и ещё больше страшась не сделать этого. От этого все равно не было бы никакого проку. Когда она в последний раз проигнорировала его звонок, он оставил ей сообщение: одну завядшую лилию у её двери. И это было ещё более пугающим, чем общение с ним по телефону, потому, что напомнило ей о том, как легко он мог добраться до нее. Как близко он был. Всего лишь за её дверью.

Ледяными пальцами она подняла трубку и чуть слышно произнесла: — Алло?

— Вы все очень хорошо сделали сегодня вечером, Дайна. — Его голос был низким, и абсолютно лишенным каких-либо эмоций. Неясный и безликий, он мог принадлежать кому угодно. Это был тот голос, который преследовал её в кошмарах в течение почти двух лет.

— Оставьте меня в покое. Пожалуйста, оставьте меня в покое. — Ее собственный голос был лишь тенью звука, пронизанного безнадежностью.

В ответ лишь раздалось ехидное хихиканье. — Вы знаете, что я не могу сделать этого, Дайна. Есть вещи, которые я хочу, чтобы Вы сделали для меня. Так как Вы сделали это сегодня вечером. Прекрасно, просто прекрасно. Это заработало для Вас отсрочку. Если Вы и дальше будете хорошей девочкой, я мог бы даже исчезнуть из Вашей жизни навсегда. Но если нет, Дайна,…. Вы знаете то, что я сделаю с Вами. Я должен снова напомнить Вам?

— Нет,…. — его больные угрозы и обещания снова вернули ужасные воспоминания, от которых она никак не могла избавиться

— Я рад, что мы понимаем друг друга. Вы только будьте хорошей девочкой и делаете, что Вам говорят, и я не должен буду причинить Вам боль. Так как я делал прежде.

Пальцы Дайны были настолько ледяными и оцепенелыми, что когда она опустила трубку, ей потребовалось ещё некоторое время, чтобы положить её на место. Это ей удалось только с третьей попытки.

Сидя в ярко освещенной гостиной, она скорчилась в углу на стуле, так, чтобы ей не приходилось ожидать нападения со спины. Сжав ноги и непрерывно переводя взгляд между дверью, запертой на два поворота, и закрытыми окнами. Стояла оглушительная тишина и вслушивалась в неё со всей твердой настороженностью преследуемого животного, реагируя на любой посторонний звук.

А до рассвета оставалось ещё несколько нескончаемых часов.

Хотя у него не было никакой причины, связанной с предстоящей выставкой, Макс прибыл в музей на следующее утро даже раньше открытия. Он понял, что было что — то не так, когда охранник открыл ему двери, это читалось во взволнованном выражении его лица. Макс не стал расспрашивать его о чем-либо. Он просто вошел в холл и стоял, пристально глядя вокруг, принимая во внимание необычную деятельность и тот факт, что вечерние охранники все еще присутствовали, и двое из них стояли около офисов, разговаривая с Кеном. Дайна тоже была там, но при этом казалась не очень разговорчивой.

Прежде, чем Макс смог приблизиться к ним, Морган Вест, с ноутбуком в руке и явно расстроенная, пересекла холл подходя к нему. Она была директором предстоящей выставки, имея ответственное положение, для которого она казалась слишком молодой. Ее длинные темные волосы были завязаны небрежно в " конском хвостике", стиле, подчеркивающем прекрасную структуру ее лица, и золотистый свитер, который она носила с темным слаксам, ¬любовно облегал изгибы её фигуры, привлекая восхищенное и задумчивое внимание охраны.