Купер Хупер - Охота на Вульфа

«Держись подальше от коллекции Баннистера, Куинн».

Он ничего не ответил и спустился вниз еще на один пролет, затем остановился на темной лестничной площадке и повернулся к ней.

«Есть ли причина, по которой я должен так поступить, кроме очевидной?».

«Да. Потому что это ловушка».

Она сделала глубокий вдох и пристально посмотрела на него.

«С Максом работает агент из Интерпола. Они хотят поймать тебя».

«А коллекция — это приманка?»

Она кивнула. Было трудно прочитать что-либо по его лицу, пока еще незнакомому ей, но ей казалось, что его красивые черты остались неподвижны.

«Зачем тебе предупреждать меня, Моргана?»

«Я оплачиваю долг», — ответила она холодно.

«Даже если цена — верность?»

Его мягкий голос был похож на соль, втираемую в рану. Она вздернула подбородок и пристально на него взглянула.

«Я по-своему живу в мире со своей совестью, — сказала она, — И в мире с Максом. Может быть, он простит меня. Может, не захочет. Но я должна была тебе кое-что. А сейчас уже нет».

«Не совсем», — сказал он и притянул ее к себе.

В глубине сознания Морган понимала, что это было не простое помешательство на воре, который хотел украсть безделушку, которую она носила. Это было что-то еще. Его сильные руки прижали ее к себе так крепко, что она чувствовала твердость его тела, и когда его губы накрыли ее рот, это было горячее, уверенное прикосновение — обладание.

Она знала, что это было безрассудно. Она знала это, когда странная, лихорадочная дрожь пробежала по ее телу, когда ее руки обвились вокруг его пояса, когда ее губы раскрылись под его напором. Она знала это, когда поняла, что он украл у нее нечто большее, чем обычное рубиновое колье.

Это было безумно и опрометчиво, и совершенно неразумно — но Морган не стала с этим бороться, потому что не могла.

Наконец, он поднял голову, его голос был немного охрипшим, когда он сказал:

«Мы должны уйти отсюда»

Она молча кивнула и не протестовала, когда он отошел, но почувствовала благодарность, когда он взял ее за руку, и они вместе одолели оставшийся путь вниз по лестнице. Она не хотела ни о чем думать, потому что отходила от шока и сознания того, как низко она пала с этим вором.

Куинн не тратил времени впустую, и уверенно вел их к выходу, двигаясь быстро и осторожно. Как только они оказались на улице, он спросил:

«Где твоя машина?»

Морган молча показала и пошла вместе с ним к тому месту, где припарковалась. Он отпустил ее руку и подождал, пока она откроет машину и распахнет дверцу водителя. Потом мягко сказал:

«Моргана, уезжай отсюда».

Она посмотрела на него:

«А ты..?»

«Со мной все будет в порядке. Езжай домой. И спасибо тебе за мое спасение. Это практически дает мне надежду…»

В течение минуты она думала, что это очередная его шутка, образ Дон Жуана, и решила, что никогда не простит его за это.

Но потом он подошел ближе и наклонился к ней, чтобы поцеловать с нежностью, от которой у нее перехватило дыхание.

«Мне кажется, что ты разобьешь мое сердце», — пробормотал он. Прежде чем она смогла ответить, Куинн отошел назад в туман и скрылся в темноте ночи.

Через несколько долгих минут Морган села в свою машину и уехала прочь от этого разрушенного здания.

К утру понедельника Вульф был просто очарован и одержим Шторм еще больше. Все выходные он провел с ней, всегда находился рядом, даже когда пришлось ехать в свою квартиру и переодеваться в новую одежду. Это закончилось тем, что они в субботу провели несколько часов в кровати и потом снова возвратились туда ночью просто потому, что его квартира располагалась ближе к Кендлестик Парку, чем ее номер в гостинице.

— Мишка наверняка обиделся, — сказала немного виновато Шторм, но так как она оставила в гостинице много еды и питья для своего домашнего питомца, а котик не любил толпу, и поэтому не мог сопровождать ее на игру бейсбола. Но она была уверена, что он спокойно перенесет вынужденное одиночество ночью.

— Я не думаю, что я ему нравлюсь. — Признался Вульф.

— Он просто пока тебя еще не знает. — Ответила Шторм, а потом добавила. — Он не привык к человеческому присутствию.

Вульф предпринимал всяческие усилия очаровать загадочного кота, гладя его шейку и отдавая оставшиеся от обеда кусочки мяса. Все воскресенье он думал о том, что все усилия были напрасными, и он совершенно не добился никакого впечатления.

До самого утра понедельника.

Это произошло тогда, когда он как обычно проснулся утром, прижимаясь к телу Шторм, и увидел, что белый кот свернулся возле его руки, лежащей на груди.

Вульф почувствовал абсурдную радость оттого, что кот устроился спать на нем, а Шторм лежит рядом. Он не хотел тревожить никого из них, но поскольку ни он, ни Шторм не могли позволить себе провести будний день далеко от музея, где должна была состояться выставка Тайн Прошлого, она должна уже начаться в ближайшее время, поэтому выбора у него не было.

Он обнаружил, что Шторм не была жаворонком, она сопротивлялась любой попытке разбудить ее, а он просто наслаждался своими попытками.

Она никогда не была сварливой, только сонной и совершенно нежной. Молодой человек был удивлен, когда увидел, что коту было все равно, когда он снял Мишку со своей груди, золотой котик будто был спокойным, загадочным существом с закрытыми зелеными глазами.

— Проснись, ты, смешной котяра, — засмеялся Вульф, встряхивая повисшую горстку меха.

Шторм сонно пробормотала:

— Он тоже не жаворонок.

— Он должен проснутся. Ты тоже. Я хочу вытащить вас на завтрак перед отъездом в музей.

Девушка приподнялась на локте и посмотрела на него сонными зелеными глазами.

— О, Господи! Сейчас что, уже понедельник?

— Верно.

Он подумал о потраченных восьми-девяти часах в музее, толпах людей, проезжающих и идущих через них, и задавался вопросом, сможет ли уговорить ее потом возвратиться в его квартиру или хотя бы пригласить на ленч.

Шторм громко вздохнула.

— Это будет очень долгий день.

Вульф подумал, а догадывается ли она о его мыслях.

Его рука двинулась в путешествие по ее телу, дотронулась до ее волос и наклонила голову, чтобы поцеловать, рассеяно кладя Мишку обратно на грудь.

Она как обычно немедленно, сладко отозвалась, и он почти застонал, когда подумал о предстоящем долгом дне.

Девушка улыбнулась ему, когда закончился поцелуй, ее мягкие губы были немного припухшими.

Она пробормотала:

— Давай возвратимся сюда на обед.

— Ты придешь. — Вульф надеялся, что она подумает, что его хриплый голос был следствием того, что он недавно проснулся, а не из-за ее сокрушительного действия на него.

Она была наполовину прикрыта своими длинными волосами, его влечение достигло максимального уровня, и тогда Вульф попытался отвлечь себя, прежде чем положит ее на спину и накроет собой.