Ингрид Нолль - Воронье

– Место моего брата не в тюрьме, а в психиатрической клинике, – ответил Поль. – Мне надо возвращаться к нему.

Больше всего Полю хотелось забраться под одеяло рядом с женой, потому что он ничего так не боялся, как окончательного признания. Он давно предполагал, что правда будет невыносимой. И все же он не стал медлить и решил услышать последнее слово своего брата.

Ахим, по-видимому, твердо решил продолжать исповедь. После того как отвез в Мангейм Поля с Аннеттой, он вернулся в дом родителей в Майнц. Недавно ему приснилось счастливое число, и он твердо верил, что этой ночью ему повезет и он получит выигрыш своей жизни.

Уставшая мать не слишком была ему рада; она набирала воду в ванну и собиралась потом лечь спать. О деньгах она вообще слышать не хотела, хотя Ахим и умолял ее. Не слушая сына, она сновала по дому, занималась своими делами, повесила на батарею ночную сорочку, поставила на ночной столик чай, велела Ахиму уйти и заперлась в ванной. Его настойчивый стук в дверь ванной она просто проигнорировала. В конце концов Ахим пришел в такое неистовство, что открыл замок монетой.

– Можешь себе представить, какими словами она меня встретила! Еще хуже, чем тогда, в спальне. Она так разозлилась, обвинила меня в смерти папы. Деталей, конечно, она знать не могла, но о многом догадалась. Ну я и рассвирепел. Электрошокер все еще лежал там, куда я его засунул после смерти Хайко. Сначала я только направил на нее, чтобы попугать. Когда она завопила, я нажал на кнопку.

– Но от этого не умирают, – после паузы произнес Поль.

– Мне было так страшно! После этого у нее ко мне осталось бы только презрение! Когда она потеряла сознание, я опустил ее голову под во…

– Прекрати, прошу тебя. Я не могу это слышать, – остановил его Поль.

Долгое время в гостиной было тихо, из спальни тоже не доносилось ни звука.

– Не знаю, как я буду жить с таким грузом, – произнес Ахим. Потом он сказал, что ему не поможет советом даже умный брат. Лучшим выходом было, если бы Поль сам казнил его, ведь все необходимые инструменты здесь, под рукой.

– С ума сошел? – буркнул Поль. – Ты не сделаешь из меня убийцу. Вообще-то для тебя может быть только один выход.

Он вытащил из пачки сигарету и прикурил еще одну, для брата. Потом поднялся и стал шагами мерить комнату, перешагивая через ноги Ахима.

После долгих раздумий Ахим тоже пришел к решению. Он дает Полю честное слово больше его не обманывать.

– Еще сегодня тебе сообщат еще об одной смерти. Но чтобы я смог уехать, сними с меня эти дурацкие колготки!

Полю понадобилось много времени на размышление. Наконец он сказал:

– Это действительно самый лучший выход. Но я надеюсь, что ни один посторонний человек больше не пострадает. Есть у тебя какое-нибудь желание, прежде чем мы попрощаемся?

– Последний ужин приговоренного к смерти или последняя сигарета? Нет, спасибо. Может быть, мамину песню? Она прекрасно пела, когда мы были маленькими и все было еще хорошо.

Полю эта просьба показалась жутковатой, но он не хотел нарушать данное слово. Покопался в своей коллекции дисков и нашел то, что нужно. Это была песня Шуберта из цикла «Зимний путь», мама часто ее пела: «Липа». Братья слушали песню с напряженным вниманием, словно каждое слово имело особый смысл.

«Теперь уж я далеко, брожу в стране чужой».

В какой-то момент Поль почувствовал нечеловеческую усталость – ему захотелось, чтобы все скорее кончилось и он мог лечь спать. Он осторожно разрезал колготки ножом для жаркого, проводил брата до машины и обнял его.

«И злой холодный ветер ночную песнь завел, с меня сорвал он шляпу, а я все шел и шел», – бормотал Поль, возвращаясь в дом. Музыка лечит душу, но его душу полностью исцелить уже не удастся. Прослушав все двадцать четыре песни цикла «Зимний путь», он пошел в спальню. Аннетта еще не спала, и впервые за много месяцев они слились в страстном объятии.

Этой ночью они почти не спали, ворочались, жались друг к другу. Когда Аннетта утром окончательно проснулась, Поль только-только задремал. Она осторожно высвободилась из рук мужа, проскользнула в гостиную. Здесь пахло, как в спортзале, и она открыла окно.

На полу у ее ног были разбросаны свидетельства вчерашних событий: нож, электрошокер, бутылка из-под коньяка, бокалы, пепельница, орехи и клубок свившихся змеями колготок. 88 % полиамида, 12 % эластана, констатировала Аннетта, стирать в машине при 30 градусах. Впрочем, тут же выяснилось, что ни одной целой пары здесь нет.

Где-то сейчас Ахим? Прошлой ночью Поль сказал лишь, что брата больше здесь нет, и Аннетта почему-то решила, что он отвез Ахима в полицию. После происшедшего Аннетта была совершенно измотана и вместе с тем чувствовала огромное облегчение от того, что ужас этой ночи привел к перелому в их супружеских отношениях. Или у Поля просто такая реакция на экстремальные ситуации и это больше не повторится?

В порядке исключения она приготовила крепкий, как варила свекровь, кофе, немного привела комнату в порядок, подняла нож и электрошокер, а также щипцы для сахара и положила два первых предмета в полиэтиленовый пакет. Когда Поль в пижаме вышел из спальни, на столе его уже ждал завтрак, а Аннетта выражала ему сочувствие со всей нежностью.

– Пока звонков не было, – ответила она на вопрос мужа.

Хотя они и сидели рядом, Поль больше не произнес ни звука. Он вертел перед собой чашку и не хотел ни есть, ни пить. Внезапно вскочил и побежал в ванную – Аннетта услышала, как он плачет.

Звонок, которого ждал Поль, в ванной, наверное, был не слышен, да и Аннетта все равно оказалась у телефона раньше. Как и несколько дней назад, госпожа Цизель попросила к телефону Поля. Аннетта, предчувствуя плохие вести, позвала небритого мужа. По выражению его лица было ясно, что он ждал печальных известий.

– Разумеется, я приеду сейчас же, – ответил он в трубку и вернулся в ванную, чтобы одеться.

Аннетта поняла, что ему нужно ехать в Майнц.

Хотя Аннетта этого и не ожидала, Поль попросил, чтобы жена поехала с ним. Только когда оба были уже в машине, он объяснил ей, в чем дело. Госпоже Цизель позвонила соседка их родителей и сообщила, что она услышала треск шиферной крыши и заметила в доме огонь. Дом родителей горит, но туда уже едут две пожарные машины.

– Госпожа Цизель сразу же побежала к дому и по дороге вызвала по мобильному полицию.

– А что с твоим братом? – спросила Аннетта.

– Наверное, он виновник пожара, – ответил Поль, подумав, не затем ли Ахим поджег дом, чтобы сымитировать свою смерть. Какой ошибкой было поверить ему!

Поль ехал так быстро, что Аннетта испугалась, не попадет ли она снова в больницу. Поль больше не говорил, только пробормотал, когда они были уже почти у цели: «Я виноват», – оставив, правда, Аннетту в неведении относительно того, что имел в виду. Она не стала расспрашивать, предположив, что Ахим, вероятно, уверил Поля, что сам, добровольно явится в полицию. Поль попался на удочку и отпустил брата.