Дениза Уайт - Между Севером и Югом

— Как это куда? — изумился Джордж. — На проспект Святого Лаврентия…

Шеф выразительно крякнул, а Кэтлин, словно что-то решив для себя важное, весело откликнулась:

— Едем, скорее едем к моей любимой мамочке Элизабет Эванс! Надеюсь, она уже напекла моих любимых яблочных пирожков!

— Ваша любимая мамочка, если вы запамятовали, печет не столько пирожки, сколько женские романы, — сухо заметил Найджел.

— Почему запамятовала? Вовсе нет. И мне очень даже нравится, как она пишет. — Кэтлин мгновенно придала лукавой мордашке глубокомысленное выражение. — Правда, правда, я даже читала ее последний роман «Последствия несчастной любви». Кстати, надо было бы позвонить мамочке и сказать, что мы уже едем.

— Ничего страшного, — ответил старый сыщик, поворачивая ключ зажигания. — Пусть это станет для нее приятным сюрпризом.

И это действительно стало сюрпризом, да еще каким!

Через полчаса все трое уже стояли на крыльце дома мисс Эванс, и Найджел, строго взглянув на Кэтлин, принявшую самый беззаботный вид, нажал кнопку звонка.

Дверь открыла сама писательница.

— А, мистер Гудвин, это вы…

— Здравствуй, мамочка! — пискнула Кэтлин, внезапно появляясь из-за спины Найджела. — Как же я рада тебя видеть! — И бросилась на шею изумленной женщины.

— Вот, мисс Эванс, — бодро и даже как-то слишком официально отрапортовал Джордж, — мы нашли вашу дочь и доставили к вам в целости и сохранности.

Лицо маститой писательницы покрылось красными пятнами. Она тяжело дышала и все силилась оторвать от себя дочь, покрывающую ее поцелуями и искоса поглядывающую на мужчин.

Наконец эту мелодраматическую сцену удалось прервать. В замешательстве оглядев Кэтлин с ног до головы, мисс Эванс с опозданием пригласила всех зайти в дом.

Дочь тут же побежала в кухню, а Найджел неожиданно задал несколько странный, с точки зрения его помощника, вопрос:

— Итак, мисс Эванс, что вы на это скажете?

— Что скажу? — растерянно переспросила писательница. — Спасибо, мистер Гудвин, хотя я не думала, что вы так быстро управитесь.

— За это благодарите не меня, а моего достойного помощника, — отмахнулся Найджел, после чего Джордж был удостоен тяжелого взгляда мисс Эванс, в котором читалось все, что угодно, кроме радости и благодарности. — Значит, вы довольны?

— Конечно, довольна.

— И к нам у вас никаких претензий нет?

— Что вы, какие могут быть претензии!

— Вот и прекрасно. В таком случае, я надеюсь, мы сможем прямо сейчас рассчитаться.

Джордж не верил своим ушам. Впервые за все время их совместной деятельности шеф проявил такую откровенную меркантильность. Впрочем, может, так и надо? Они свое дело сделали, так зачем же откладывать момент расплаты?

Мисс Эванс скрылась в другой комнате и через несколько минут принесла чек. Найджел посмотрел на сумму, преспокойно положил чек в карман пиджака и начал прощаться.

— Как, вы уже уходите? — в один голос воскликнули мать и дочь, которая в этот момент появилась из кухни, что-то жуя.

— Да, милые дамы, нам пора, — подтвердил Найджел, открывая дверь и ловко выталкивая своего помощника за порог. — Рад был познакомиться.

— Еще увидимся! — прокричала им вслед Кэтлин, в то время как мисс Эванс с какой-то странной подозрительностью рассматривала свою дочь.

— Ну, сэр, — изумленно заметил Джордж, когда они оказались в машине, — сегодня я вас просто не узнаю. Вы меня поражаете!

— Это чем же, позволь полюбопытствовать?

— Вы вели себя как-то странно.

— И в чем же проявилась моя странность? Мы выполнили свою работу и получили за нее деньги. А чего бы тебе хотелось? Чтобы мисс Эванс подарила нам еще одну свою книгу?

— Даже не знаю, но все это как-то…

— Помяни мое слово, — наставительно произнес Найджел, заводя мотор, — не пройдет и недели, как эта история будет иметь продолжение. И мы еще обязательно встретимся как с мисс Эванс, так и с этой юной и, надо признать, чертовски привлекательной леди…

Однако Найджел Гудвин ошибся, что случалось с ним не так уж часто. Прошла не неделя, а всего один день, как в его офисе снова появилась мисс Эванс. На этот раз она не дарила своих романов и не обещала мистеру Гудвину сделать его литературным персонажем. Да и выглядела писательница весьма неважно, словно не спала ночь.

Самое любопытное — и это отметил про себя Джордж, также находившийся в кабинете, состояло в том, что и его шеф выглядел совсем иначе. Не хмурым, сухим и деловитым, а веселым, любезным и предупредительным.

Молодой сыщик совершенно не представлял, чем можно объяснить столь разительную перемену, происшедшую с обоими собеседниками. Какое же удивительное признание ждало его через несколько минут!

— Здравствуйте, мисс Эванс, — ласково приветствовал Найджел свою гостью. — Рад вас видеть. Но почему у вас столь печальный вид? Неужели ваша дочь снова вас огорчила?

Мисс Эванс тяжело опустилась на предложенный стул и нехотя кивнула.

— Опять пропала? — ахнул Джордж.

— Наоборот!

— То есть как это наоборот?

— Умоляю, — писательница обращалась к обоим собеседникам одновременно, — избавьте меня от этой мерзавки! Я заплачу любые деньги!

После такого заявления физиономии сыщиков выразили совершенно разные чувства. Найджел едва сдерживал ехидство, стараясь держаться в рамках приличий и не выдавать своих чувств, в то время как Джордж был откровенно потрясен… и огорчен.

Такая юная и такая коварная?!

— Что случилось? — спросил он. — И почему вы так отзываетесь о собственной дочери?

— Она мне не дочь!

Джордж в полном недоумении вскинул глаза на шефа. Тот молча кивнул: мол, не мешай, пусть сама все расскажет.

— Мистер Гудвин, — с трагическим надрывом воскликнула писательница, — я вас обманула!

— Ничего страшного, — успокоил ее Найджел. — С кем не бывает.

— У меня нет дочери и никогда не было!

Теперь уже Джордж окончательно растерялся и на протяжении чуть ли не всего разговора только ошарашенно таращился на обоих собеседников, мало что соображая. Зато явно довольный собой Найджел вел себя весьма непринужденно.

— Расскажите-ка нам обо всем по порядку, — предложил он мисс Эванс. — И начните с того, зачем вы вообще придумали всю эту историю с пропавшей дочерью.

— Затем, что решила сделать вас героем своего нового романа «Сыщик-философ», — страдальчески произнесла писательница, прикладывая к глазам платок.

— Это мы уже слышали. И что дальше?

— А дальше я совершенно не представляла, как к вам можно подступиться.

— С этим ясно. Но почему же вы не признались в этом еще вчера, когда мы привезли к вам данную особу? Ведь она могла оказаться самой обычной воровкой!

— Мне было стыдно!