Анатолий Бурак - Сентиментальное путешествие в Россию

— Но я же… Я… Не могу… Мне надо на работу, в конце концов.

Та лишь усмехнулась.

— Лет пятнадцать назад, ещё при Союзе я слышала историю про двух французов. Те, подвыпив, начали приставать к девушке. На беду, оказавшейся хорошей знакомой начальника отделения. И что ты думаешь? — Шевелить мозгами совершенно не хотелось, а потому я лишь закрыла глаза. — Их паспорта спустили в унитаз, а самих, предварительно обрив наголо, и насильно влив в каждого по бутылке водки, отправили в приёмник-распределитель для бомжей. «Нашли» бедолаг только через две недели. А ментам всё сошло с рук.

Меня, выросшую в самой демократической стране мира, покоробило от тутошних порядков. Но сделать ничего не могла, а потому принялась обречёно ждать.

К счастью, привезли не в тюрьму, а в КПЗ, что расшифровывается как Камера Предварительного Заключения. Должно быть, в связи с предстоящими выходными гулять не выводили. Но зато не было этого самого подъёма. Когда кровати складываются и нельзя лежать, даже на цементном полу. Цыганку, по стечению обстоятельство оказавшуюся тёзкой, забрали за спекуляцию в отхожем месте на Казанском вокзале. Не столь интересно, чем там она торговала, сколько произнесённые в ответ на моё удивление слова.

— Э-ээ, ненаглядная. Да у нас испокон веку сортир — главное место.

Странно, всё же… Дедушка с бабушкой, бывшие в какой-никакой, а в оппозиции к власти, ничего про это не рассказывали. Да и в книгах сей вопрос абсолютно не освещен. Написать, что ли? Пусть историки будущего проводят исследования, выясняя роль общественных нужников в развитии государства. Оказывается, «туалетоведение» — непаханое поле для пытливого ума, вроде моего. Со слов маклачки поняла, что всё прогрессивное человечество, состоящее в основном из полных идиотов, считает, что эти заведения предназначены для справления большой и малой нужды. В то время как любой московский ребёнок знает, что для этого существуют подъезды! Кабинки же отхожих мест служат для совершения торговых сделок, в основном с наркотиками. Купли-продажи оружия и боеприпасов, старинных икон, а так же призывными, или, вернее, вербовочными пунктами в Народно-Освободительную армию Чечни. Вообще-то, по большей части это войско состоит из негров и арабов. Но и московской швали там не меряно. Ещё в этих «офисах» происходят «встречи на высшем уровне». Шпионы и предатели Родины тоже, оказывается, очень любят толчки. Здесь же совокупляются «влюблённые» пары, за стаканом дешёвого вина проводят творческие вечера поэты и художники. Конечно, перевод клозетов на платные рельсы привнёс некоторый дискомфорт в привычную жизнь местного бомонда. Но так… Ничего существенного.

Прошедшие в дурацких разговорах два дня, наконец, закончились. И, проснувшись рано утром в понедельник, я не могла усидеть на месте. Ну же, ну! Когда же вызовут на допрос?

Не подумайте, я не бездушная эгоистка, или законченная идиотка, забивающая голову чушью в трагических обстоятельствах. Отнюдь. Просто, чтобы не сойти с ума, на время отрешилась от случившегося. Всего лишь защитная реакция организма, и ничего более.

Мелькнуло подозрение, что соседка по камере не что иное, как наседка. Но, поскольку не чувствовала вины, особо не переживала. По её словам выходило, что просидит за решёткой она недолго. Лишь до тех пор, пока община не заплатит отступные. Интересно, сколько стоит свобода в демократической Росси? Но миллионов в швейцарском банке я всё равно не имела. Так что, интерес, сами понимаете, был чисто гипотетическим.

Мария учила, как вести на допросе.

«Не хами». — Объясняла она. — «Менты скоры на расправу и, если хоть раз ударят, то уже ни за что не отпустят. Зачем им лишние слухи»?

Грубить я и, в самом деле, не собиралась. Но, всё же, очень хотелось, чтобы справедливость восторжествовала.

Наконец, ближе ко второй половине дня в коридоре раздались шаги. Сердце непроизвольно екнуло, и я сжалась в комочек.

— Не бойся. — Невесело улыбнулась цыганка. — От судьбы ведь не уйдёшь.

Следователь, если это был он, встретил хмурым взглядом. Отпустив конвоира, кивнул на стул.

— Садитесь. — Подтолкнул пачку сигарет. — Угощайтесь.

— Спасибо. — Вежливо поблагодарила я. — Не курю.

Он зачем-то покачал головой.

— Что ж, нет, так нет.

Чувствуя, что начинаю нервничать, глубоко вздохнула. «Что за кошки-мышки, ё-моё»?

Милиционер пробарабанил пальцами по столу и отсутствующе посмотрел в окно.

— Значит, вы утверждаете, что три дня назад приехали из США?

— Да. — Не стала запираться я.

— И сразу же познакомились с Мирововым? Причём, так близко, что согласились провести с ним ночь?

Не разу сообразила, о ком он, а потому просто пропустили мимо ушей гнусное предположение протокольной морды. Тот, из-за кого прилетела в Москву, всегда был Павлом.

То-то и оно, что «был». И, увы, чьими-то стараниями уже никогда не «будет».

Вмиг навернулись слёзы. Не выдержав напряжения двух с половиной суток, я зарыдала.

Хозяин кабинета налил воды и с каким-то садистским выражением подал. Сволочь, в общем. Небось решил что, раз расплакалась, то вот-вот расколюсь. Подпишу чистосердечное признание и, облегчив совесть, а, заодно сняв с него очередной «висяк», бодренько отправлюсь в Сибирь. А ху-ху не хо-хо?

Злость помогла собраться. Выхлебав воду и, несмотря на стук зубов по стеклу почти не расплескав, брякнула стакан на стол.

— Благодарю!

Видимо он решил, что настала пора приступать к активным действиям.

— Откуда вы прибыли? — Суровым голосом вдруг спросил он.

— Бисмарк, Северная Дакота. — Машинально ответила я.

— Бисмарк, говоришь? — Недоверчиво усмехнулся он. — Ну, и что там хорошего, в вашем Бисмарке?

— У-университет. — Совершенно сбитая с толку, я не знала, что и думать.

— Значит, вас зовут Мери Райн. — Снова переходя на «вы» продолжил он.

— Да.

— И Мировона вы, конечно же, не убивали.

— Разумеется.

Не хватала ещё самой сунуть голову в петлю.

— Что ж… Готов выслушать авторскую версию событий. — Он устроился поудобней, явно готовясь пропустить мои слова мимо ушей.

Я почти начала излагать, но тут зазвонил телефон. Сняв трубку с допотопного аппарата, он внимал с заметным облегчением, проступившем на ослиной физиономии.

Наверное, кнопка вызова охраны спрятана под столом. Так как конвой появился буквально через секунду после того, как трубка опустилась на рычаг.

— В камеру!

Не зная, горевать или радоваться, послушно сложила руки за спиной и зашагала по коридору.

— Скорей всего дело у него забирают. — Предположила Мария. — Иначе с чего бы он так быстро закончил?

— Куда? — Заволновалась я.

— В ФСБ, вестимо. — Не задумываясь, ответила соседка. Делами иностранцев у нас всегда занималась тайная канцелярия.