Лиза Клейпас - Любовь в полдень

— Но мисс Хатауэй чересчур молода и романтична, чтобы судить здраво, — возразил Кристофер. — Меня ее выбор не убеждает.

— И меня тоже, — согласился Лео. — Однако, к огромному сожалению, ни одна из моих восхитительных сестриц не позволила выбрать ей мужа.

— Полегче, джентльмены, — невозмутимо вмешался Кэм. — У меня созрел конкретный вопрос. Если вы, Фелан, готовы ждать неопределенное время, прежде чем предложить Беатрикс руку и сердце, то намерены ли продолжать встречи?

— Да, — честно ответил Кристофер. — Сомневаюсь, что смогу ограничиться томными взглядами со стороны, но обещаю вести себя осмотрительно.

— Единственное, что самой Беатрикс известно насчет понятия «осмотрительно», — это правописание трудного слова, — сказал Лео.

— Сплетни и пересуды не заставят себя ждать, — заметил Кэм, — а скандальная известность, разумеется, не пойдет на пользу репутации. В результате вам все равно придется жениться. Так есть ли смысл оттягивать неизбежное событие?

— Неужели вы хотите, чтобы я женился на вашей сестре? — изумленно уточнил Кристофер.

— Нет. — Кэм огорченно пожал плечами. — Но не могу сказать, что альтернатива радует. Во-первых, Беатрикс будет глубоко несчастна. А во-вторых, кто из нас готов объявить девочке о необходимости долгого ожидания?

Все трое молчали.

Беатрикс понимала, что ночью вряд ли удастся уснуть: накопилось слишком много сомнений и вопросов. Кристофер к обеду не остался, а ушел сразу после разговора с Кэмом и Лео.

Амелия спустилась вниз, как только уложила спать маленького Алекса, услышала новость и даже не попыталась скрыть радость.

— Мистер Фелан мне очень нравится. — Она обняла сестру, а потом отстранилась, чтобы заглянуть в лицо. — Достойный, честный человек.

— И к тому же смелый, — добавил Кэм.

— Да, — рассудительно согласилась Амелия. — Невозможно забыть его военные подвиги.

— О, я не об этом, — уточнил Кэм. — Достаточно готовности жениться на одной из сестер Хатауэй.

Амелия задорно высунула язык, и он рассмеялся.

В отношениях между супругами простота и искренность естественным образом сочетались с озорством и игривым флиртом. Беатрикс невольно спросила себя, сможет ли Кристофер преодолеть замкнутость и удастся ли им когда-нибудь достичь подобной близости.

Она присела на диван рядом с сестрой и хмуро заметила:

— Пыталась выяснить, о чем шел разговор в библиотеке, но, кажется, никакого конкретного решения принято не было. Единственное, что делали джентльмены, — это пили бренди.

— Ну почему же? — отозвался Лео. — Мы заверили Фелана, что готовы уступить ему тебя вместе со зверинцем, после чего он заявил, что должен подумать.

— О чем?! — нетерпеливо воскликнула Беатрикс. — О чем еще думать? Что заставляет его так долго принимать решение?

— Не волнуйся, дорогая, просто твой жених — мужчина, — снисходительно пояснила Амелия. — Мужчинам мыслительный процесс дается с большим трудом.

— В отличие от женщин, — язвительно отозвался Лео. — Вы обладаете поразительной способностью принимать решения, вообще не задумываясь о последствиях.

Утром Кристофер явился в Рамзи-Хаус с крайне воинственным видом, даже несмотря на свободный повседневный костюм. Впрочем, выглядел он спокойным и с безупречной вежливостью попросил разрешения сопровождать мисс Хатауэй во время прогулки. Беатрикс была счастлива видеть любимого, но в то же время не могла не заметить сурового и решительного настроя человека, призванного исполнить неприятный долг.

Подобный подход не сулил ничего хорошего.

И все же она с жизнерадостным видом повела гостя по любимой тропинке, с одной стороны от которой раскинулась пашня, а с другой стеной стояли высокие старые деревья. Маршрут углублялся в лес, пересекал протоптанные дорожки и выводил к ручью. Альберт деловито шнырял вокруг и неутомимо исследовал местность.

— Когда встречается вот такая поляна, — Беатрикс остановилась у края залитого солнцем небольшого луга, — то скорее всего это древняя пашня, сохранившаяся с Бронзового века. В то время люди ничего не знали об удобрении почвы, а потому, как только земля теряла плодородие, просто расчищали новую территорию. Ну а старые поля постепенно зарастали утесником, папоротником и вереском. А вот здесь, — она показала дупло в стволе огромного старого дуба, — в самом начале лета я видела только что вылупившегося птенца чеглока. Эти птицы не вьют гнезд, а откладывают яйца в чужие кладки. Летают они очень быстро: даже уследить трудно.

Кристофер внимательно слушал. Ветерок играл в золотистых волосах, на губах застыла легкая улыбка: в эту минуту он выглядел особенно красивым, спокойным и счастливым.

— Тебе известны все секреты этого леса? — удивленно спросил он.

— Что ты, конечно же, далеко не все! Так много еще предстоит узнать; только начинаю открывать чудесный мир. Десятки тетрадей заполнила зарисовками животных и растений, а все еще то и дело обнаруживаю новые. — Она грустно вздохнула. — Говорят, в Лондоне в ближайшее время собираются учредить Общество естественной истории. Так хочется вступить!

— Что же мешает?

— Дамам путь закрыт, — пожала плечами Беатрикс. — Ни одно научное сообщество не хочет нас принимать. Соберутся старики с бакенбардами, будут курить трубки и обмениваться энтомологическими наблюдениями. Ужасно жаль! Не сомневаюсь, что я могла бы рассуждать о насекомых ничуть не хуже каждого из этих прокуренных знатоков.

Кристофер тихо рассмеялся.

— А я так очень рад, что у тебя нет ни бакенбард, ни трубки, — признался он. — И все же невероятно жаль, что человек, настолько глубоко интересующийся животными и насекомыми, не имеет возможности общаться с коллегами. Может быть, нам удастся убедить организаторов сделать исключение?

Беатрикс искренне удивилась:

— Неужели ты готов хлопотать? И не возражаешь против столь необычных для женщины интересов?

— Разумеется, не возражаю. Какой смысл жениться на особе с необычными увлечениями, а потом пытаться сделать ее такой же, как все остальные?

От изумления у Беатрикс округлились глаза.

— Ты намерен сделать мне предложение?

Кристофер обнял ее за плечи, повернул к себе и бережно приподнял лицо за подбородок.

— Прежде хочу кое-что обсудить.

Беатрикс посмотрела с недоумением.

С самым серьезным видом он взял ее за руку и медленно пошел по поросшей травой тропинке.

— Первое. Мы не сможем проводить ночь в одной постели.

Беатрикс растерянно заморгала, а потом с сомнением уточнила:

— Значит, отношения так и останутся платоническими?

Вопрос привел в легкое замешательство.

— Нет. Конечно же, нет. Мы будем близки, но спать все-таки лучше отдельно.