Яна Розова - Метод Нестора

После этой истории ее удивительным образом стали замечать. Люди, которые прекрасно знали маленькую рыженькую корреспонденточку, но до «Здрасьте!» не опускались, теперь даже спрашивали как у нее дела.

Конечная цель причудливых путей, которыми нас ведет судьба никому не известна. Просто невозможно сделать однозначный вывод — я живу ради этого и этого, а не ради того и того! Выходишь за хлебом, а попадаешь под грузовик. Или трудишься, создаешь свою жизнь из ничего, добиваешься денег, любимой семьи, уважения людей, а потом — анализ на ВИЧ-инфекцию положительный! Я видел такое и не один раз. Справедливость, воздаяние, все наши мечты о Боге — все фуфло. От Судьбы нет защиты. Противостоять судьбе может только игра. Не в казино, спаси Боже! Казино — самая вотчина Фатума. Рулетки, карты, однорукие бандиты — его верные слуги. Нет, я имею ввиду игру, которую ты играешь по своим правилам. По своему в сценарию, в своем театре.

Я осознал это больше двадцати лет назад.

Началось все случайно. В жизни каждого таких случаев немало, только мы не замечаем их. Я же всегда был внимателен и давно готов, подсознательно готов, к первому раунду на первом уровне. Да, это правильное определение: первая миссия, самая простая. Всего на всего, проверка готовности к большему, инициация.

В те годы я часто ездил на автобусах. В институт и обратно, на теннисную тренировку, к приятелю в Речной район или на дискотеку. Я предпочитал последнюю площадку. Автобусы обычно были заполнены до отказа практически в любое время дня, но особенно утром и вечером. Будучи очень молодым в то время, всегда спеша и постоянно опаздывая, я вскакивал в автобус в самый последний момент. Я рисковал, что одежду прищемит дверью, что сумка останется снаружи, что просто вывалюсь на ходу. Но это было неважно, тем более, что через несколько остановок становилось немного свободнее и мне удавалось протиснуться подальше от двери.

Ехать приходилось в среднем от пятнадцати до сорока минут. Я развлекался тем, что слушал болтовню спутников. Часто в беседу вступали и кондукторши. Однажды я услышал разговор о карманниках, работавших в общественном транспорте. Собственно даже не разговор, а объявление кондукторши:

— Уважаемые пассажиры! — говорила она резким и дребезжащим голосом. — Будьте внимательны на линии работают карманники! Следите за своими карманами и сумками!

Ее объявление разожгло костерки бесед в разных концах автобуса. Уважаемые пассажиры стали делиться личным опытом в указанной области и выяснилось, что каждый второй был либо жертвой действий карманника, либо невольным свидетелем их деятельности. Люди рассказывали сколько денег было вытащено карманником и как он это сделал. Многие из них просто резали сумки или карманы жертв. У некоторых были ножи или лезвия, а об одном рассказывали, что он резал прямо заточенной пуговицей. Одна женщина описала действия таких воров: он входит самым последним и даже может подсадить вас на подножку и поддержать вашу сумку. Он не проходит по салону, а предпочитает просто выпускать пассажиров на каждой остановке и опять заходить последним. Вор не смотрит вам в глаза и никогда ни в чем не признается. Сказали даже, что если указать на вора, то можно схлопотать лезвием по глазам. Вот это последнее меня и задело. Ну, воруешь — воруй себе на здоровье. Даже украв последнее ты не убьешь человека, это же не хлебные карточки в голод! Но зачем же причинять увечья! Отвратительность такого поступка и подвигла меня к действию. Я представил себе, как этот пустой человечишко, крадущий кошельки с карманными деньгами, дешевый, лишенный фантазии, с узким кругозором и беспробудной ленью, может, даже наркоман, а может и банальный алкоголик, ради своей выгоды калечит нормальную женщину, мать семейства, человека, нужного всем и достойного увидеть своих внуков в день их свадьбы. Мне захотелось поиграть, сделать Дело. Если все будет по-моему — узнают все и другим неповадно будет, а если я проиграю...

Да что там, право слово! Мне-то терять давно нечего.

Через несколько дней, недолго ждать пришлось, я стал свидетелем действий карманника. Все было как по писанному! Он вошел последним, подсадил впереди себя приличную даму, прятал глаза и ловко шарил в прорезях на сумках пассажиров. Прорези, понятно, он сам и сделал. Выглядел парень неприятно. У него было лживое лицо и светлые бегающие глазки.

Я наблюдал за ним некоторое время и вышел из автобуса следом. Потом проводил карманника до его дома. Сходил за бинтами, перекисью водорода, йодом, анальгином и димедролом в ампулах, купил шприцы и кое-то еще. Я был спокоен просто как человек, идущий в кино. Мне было даже немного весело!

Единственным серьезным риском было напороться на его приятелей или родителей, словом, на посторонних. Но мне повезло! Кстати, с тех пор везение — мой фирменный стиль. Я позвонил в дверь, он осторожно открыл, я попросил разрешения воспользоваться его телефоном и стал, не ожидая вопросов, впаривать ему туфту о своей подружке, которая не пришла на свидание, а я теперь боюсь, что она бросит меня...

Как только я вошел и прикрыл за собой дверь, мой правый кулак описал широкую дугу и с соприкоснулся с челюстью вора. Стыковку сопровождал неприятный хрястнувший звук. Сдуру я отбил костяшки и рука потом саднила два дня. Парень рухнул на пол, но завопить ему я не дал — надавил коленом на грудь с такой силой, что он, бедняга, и дышал с трудом, куда уж тут вопить! Потом быстро перевернул его мордой вниз и, схватив за волосы, пару раз припечатал лбом о деревянные доски пола. Он вырубился, но я знал, что времени у меня очень мало: только и хватит задрать рубашку на спине, чтобы нащупать то самое место между позвонками, куда войдет игла шприца. Препарат я ввел ему простой, безвредный. Он не причинит вреда подонку, только обездвижет и обезболит его ненадолго. Минут на двадцать. Мне этого хватит.

Парень крякнул — неприятно, когда игла пронзает позвоночник вплоть до спинного мозга. Но неприятнее было бы, если бы я решил сделать ему операцию наживую! Да и отрубился бы он от болевого шока слишком быстро. А мне надо было дать ему прочувствовать мой замысел. Иначе все бесполезно, все не так!

Вот только перед тем, как снова повернуть вора лицом вверх, я надел на голову черный женский чулок. Лицо мое он запомнить не должен! Потом заткнул мерзавцу рот кляпом. Вор крутил головой, вращал глазами, стонал и стенал, но кричать не мог. Да, надо же перетащить его в комнату и закрыть все двери. На это у меня ушло ровно полминуты.

Пока мой своеобразный наркоз начинал действовать, я огляделся. Обычная квартира. Кажется, парень живет здесь с матерью. Чисто, уютно. Две проходные комнаты, стандартно обставленные, но уютные. На полке мебельной стенки стояла старая фотография мужчины лет сорока, одетого в военную форму. Угол рамки был перетянут черным крепом. Мне вдруг стало все так нестерпимо ясно, что захотелось прикончить парня, а не просто ампутировать ему его вороватую длань. Отец давно погиб, возможно, в Афгане, мать изо всех сил тянулась, чтобы сынок рос в достатке. Она много работала, готовила своему мальчику еду, содержала дом в чистоте, чтобы парень мог приводить в гости своих друзей и свою девушку.