Вальтер Неграо - Тропиканка

* * *

После визита Аманды Лилиана окончательно поняла, что Франсуа в Форталезе времени не теряет. Бойкая девочка была у него, очевидно, в подружках на каждый день, а благовоспитанная красивая дама — для высокоинтеллектуальных отношений. И Лилиане стало вдруг очень жалко себя за свою привязанность, преданность, которые всегда остаются без всякой благодарности. Лилиана не могла удержаться и заплакала. Плачущей нашел ее Франшику; который в этот день довольно рано вернулся домой.

— Неужели ты плачешь из — за этого повесы? — возмутился он. — Такая красавица! Настоящая королева! Да еще с золотым сердцем! Тыже была с ним во всех его невзгодах! Кто, как не ты, помогал ему? И что? Другой бы памятник тебе поставил, Лилиана! Всю жизнь на руках носил! Да этот неблагодарный доброго слова твоего не стоит, не то что слез!

Слова Франшику были целебным бальзамом для Лилианы. Нет, она нисколько не обольщалась насчет этого молодого человека. С одной стороны, она видела, что он очень хочет привлечь ее внимание, с другой — что он работает пока только на подхвате, не слишком надежен, не слишком основателен. А с третьей, — что ей было за дело до его основательности? Сейчас он помог ей, и Лилиана сквозь слезы улыбнулась Франшику!

Зазвонил телефон. Франшику приглашал к себе Гаспар по срочному делу.

— Видишь, Лилиана, я нужен всем! — обрадованно сообщил Франшику. — Как только я вернусь, мы продолжим разговор!

Гаспар вызвал к себе Франшику; потому что срочно решил лететь в Рио — де — Жанейро. Необходимость лететь возникла после неожиданного визита Бонфиня. Бонфинь понял, что Витор дал серьезные обязательства японцам, и не мог не сообщить об этом Гаспару.

Услышав о японцах, Гаспар схватился за голову: Витор, похоже, подверг их фирму невероятному риску. Но насколько опасен этот риск и есть ли пути для отступления в случае, если новый контракт грозит разорением фирме, Гаспар мог выяснить только после тщательного изучения документов. Нужна была и консультация с профсоюзом, который находился в Рио. В общем, Гаспару предстояла деловая поездка, и он решил совместить полезное с приятным. И для этого вызвал Франшику. Гаспар будет заниматься делами фирмы, Франшику — супер — шоу для Эстелы.

— А тебе не кажется, что ты слишком рано ушел на покой, Гаспар? — печально спросил друга Бонфинь, наблюдая, как деятельно принялся Гаспар за дело, названивая по телефону, заказывая билеты.

— Может, и рано, — отозвался Гаспар. — Но, видишь ли, за Витором будущее, и я не хочу, чтобы ему казалось, будто мы ему не доверяем, будто каждый его шаг под контролем. Он должен научиться и принимать решения самостоятельно, и потом отвечать за них. В данный момент я вижу безусловную опасность в его поспешном и опрометчивом решении, но, насколько она велика, смогу сказать, только вникнув во все документы. На ошибках учатся, так пусть он учится, Бонфинь, пусть учится …

Посетовал Бонфинь и на дружбу Гаспара с Франшику. Но Гаспар в ответ только рассмеялся:

Франшику был его слабостью. Почему? Он и сам не мог объяснить.

Франшику прилетел к Гаспару как на крыльях и пришел в восторг от предстоящей поездки.

— Вот сработаемся мы, и никто нас не одолеет! — пообещал Франшику сеньору Веласкесу.

— И я так думаю, — согласился с легкомысленным Франшику сеньор Гаспар Веласкес.

Удача сама плыла в руки Франшику. В поездку он возьмет с собой Лилиану. Разве может Гаспар возражать против общества такой красивой, умной и воспитанной девушки? А Франшику убьет сразу двух зайцев — выполнит обещание, данное Франсуа, и пристроит Лилиану. Она будет исполнять обязанности секретаря у импресарио Франшику, единственного и неповторимого.

— Собирай чемоданы, Лилиана, мы едем в Рио, — сообтцил он, вернувшись домой.

Лилиана согласно кивнула. Между ней и Франшику за эти дни установилось то дружеское согласие, которое иной раз приятней и устойчивей любви.

В этот вечер Лилиана поощряла пылкую нежность Франшику, особенно если рядом был Франсуа, которому она не могла простить его «гарем». И Франсуа, как это ни покажется странным, было чем — то обидно обоюдное согласие этой парочки. Он прекрасно понимал, что трогательные заботы Лилианы о Франшику явно нарочиты, что она целует его только в пику ему, Франсуа, и ему тем более претили эти игры. Он устал! Устал от всех! Когда женщин становится слишком много, они не украшают жизнь, а убивают ее.

— Я очень рад, что вы милуетесь, как два голубка, — сказал он Франшику. который сидел в обнимку с Лилианой на диване, — но мне кажется, что ты мне что — то обещал.

— Потерпи немного, — отвечал Франшику. — и я выполню свое обещание. Я затеял большое дело, и ты очень скоро обо мне услышишь.

— Если услышу, то буду рад, лишь бы не видеть, — съязвил Франсуа.

* * *

Серена не собиралась скрывать от Рамиру ни драки Кассиану с Витором. ни посещения Летисии. Однако сразу рассказать обо всем этом мужу она не смогла. Ей нужно бьто собраться с духом и словно преодолеть какую — то преграду: слишком уж больно задели ее слова Летисии о том, что Рамиру, несмотря на их долгую совместную жизнь, ей. Серене, все таки не принадлежит.

Видя душевное смятение Серены, Рамиру сумел вызвать жену на откровенный разговор. Высказав все, Серена заснула. Зато Рамиру не спал до утра.

Вторжение семьи Веласкес в его жизнь было похоже на наваждение. Долгие годы он жил спокойно, постаравшись забыть об их существовании. У него была хорошая жена, он растил своих детей, в поте лица добывая для них хлеб. Он любил и свою работу — любил море — то гневное, то ласкавое, выслеживание косяков, искусство вылавливания рыбы и живое серебро, которое вдруг переполняло баркас. Долгое время он чувствовал себя хозяином жизни. Жена была послyшна ему во всем, и детей она тоже растила в поcлyшании.

Умел он договориться и с морем, совладать с ветром, добыть рыбу, креветок, лангустов. Но вот опять в его жизнь вторглась стихия, с которой он не мог совладать. Стихия эта звалась любовью.

Летисия была права: он ничего не забыл, потому — то и хотел, чтобы стихия эта обошла стороной и его дочь. Ему хотелось по — прежнему чувствовать себя хозяином своей жизни. Засыпать со спокойным сердцем и просыпаться с ясным взором. В размеренной жизни Соаресов не должно быть Веласкесов. Соаресы живут на одном берегу, Веласкесы — на другом, и вместе им делать нечего!

К такому выводу пришел Рамиру после бессонной ночи и поутру отнравился в город к Летисии.

Когда он пришел, Летисия еще не встала. Она замахала руками на Нейде, которая сказала ей, что рыбак Соарес ждет внизу, желая повидать хозяйку.

— А я не желаю! Пусть уходит! Скажи, пусть уходит немедленно! Я его не приму! Этих варваров …