Кэндис Адамс - Молчаливая исповедь

— Чем, черт возьми, вы здесь занимаетесь?!

Лоретт, зажав в ладони несколько монет, застыла как вкопанная: в тоне этого голоса читались угроза и непреклонность. Она сразу же поняла, как трудно ей будет объяснить свои действия. Нерешительно обернувшись, она посмотрела на стоявшего рядом мужчину. Фонарь светил ему в спину, а лицо затенял широкий козырек фуражки, но Лоретт сразу же рассмотрела, что у него широкие плечи и стройные мускулистые бедра. И лишь потом заметила кобуру пистолета и черную полоску на брюках. Полицейский. «Ничего не скажешь, повезло», — печально подумала Лоретт.

— Вы можете мне объяснить, что здесь происходит? — строго повторил он.

Глубоко вздохнув, Лоретт начала:

— Я опустила в этот автомат пятьдесят центов и хотела получить свои деньги обратно. — Удивительно, насколько виноватой она чувствовала себя, если принять во внимание, что ничего особенного не натворила. Даже голос у нее от волнения изменился — стал писклявым и неубедительным.

Полицейский стоял перед ней сложив руки на груди и широко расставив ноги.

— Выходит, вы сломали замок автомата, чтобы вернуть свои пятьдесят центов?

— Я его не ломала! Просто он был плохо закрыт. Я только открыла автомат и…

Лоретт протянула к нему руки ладонями вверх жестом полной невиновности. К несчастью, в это мгновение на землю упали те самые несколько двадцатипятицентовиков.

Оба уставились на раскатившиеся монеты. Она сразу пала духом и замолчала.

— Пройдемте к патрульной машине, — тихо произнес полицейский.

— Но это же просто смешно, офицер! — попыталась оправдаться она.

Повернувшись, он молча направился к автомобилю. Лоретт ничего не оставалось, как последовать за ним.

— Ваше имя! — потребовал он резким официальным тоном.

— Лоретт Хейли. — Она ускорила шаг. — Видите ли, я пришла сюда за банкой холодной содовой. Опустив деньги в автомат, я так ничего и не получила. Поэтому я…

Он включил свет, и теперь она ясно разглядела его лицо. Он улыбался, и эта улыбка была ей очень знакома.

— Привет, Этти, — мягко сказал он.

Склонив голову набок, она внимательно изучала полицейского: красивый мужчина с каштановыми волосами и карими глазами, прямым носом и квадратным волевым подбородком… Очень похож на того парня, по которому она школьницей сходила с ума.

— Джефф? — неуверенно спросила она.

Он улыбнулся еще шире.

— Собственной персоной…

Лоретт не видела его целых двенадцать лет! Теперь он вырос, возмужал и стал весьма и весьма привлекательным. Ее удивление сменилось восторгом, и она в невольном порыве обняла его за шею.

— Просто не верится! Как я рада тебя видеть! — Счастливо улыбаясь, она немного отстранилась, чтобы рассмотреть его получше.

— Хорошо, что мы снова встретились, Этти. — Он с одобрением оглядел ее: — А ты отлично выглядишь!

— Спасибо. — Кивнув в знак должной оценки его комплимента, она отняла руки. Трудно поверить, что этот широкоплечий мужчина был тем самым мальчишкой, который передразнивал ее шепелявость, когда ей было пять лет, учил владеть битой в девять и заставил влюбиться в себя без памяти в двенадцать! Она действительно была от него без ума все школьные годы, а он, казалось, и не замечал ее чувств.

Бросив взгляд на его форму, она рассмеялась:

— Никогда бы не подумала, что ты станешь полицейским!

— Никогда бы не подумал, что ты докатишься до ограбления автоматов, — добродушно парировал он.

— И ничего я не грабила! Этот придурок сожрал мои монеты и ни черта не выдал! Я просто пыталась вернуть свои деньги! — Она хотела что-то объяснить ему, но, увидев его усмешку, осеклась.

— Я тебе верю. У тебя честное лицо. И оно всегда было таким, — добавил он, прикоснувшись рукой к ее щеке.

Это было мимолетное прикосновение, но за те мгновения, когда его ладонь прижималась к ее щеке, она почувствовала не только тепло его руки: она ощутила, как ее пронзил эротический ток, не имевший ничего общего с детской дружбой, которая когда-то связывала их. Лоретт вдруг почувствовала, что то же самое испытал в эту минуту и Джефф.

— Предлагаю закрыть тему. Позволь отвезти тебя туда, где ты сможешь купить сколько угодно этой самой кока-колы. — И он вышел из машины.

Пока он собирал на земле рассыпанные монеты и закрывал автомат, она не спускала с него глаз. Джефф Мюррей и в самом деле стал очень привлекательным: он двигался с плавной мужской грацией, свойственной человеку, тренированные мышцы которого легко подчиняются его воле.

Через минуту Джефф уселся в автомобиль и они выехали с автозаправочной станции.

— Долго ты собираешься пробыть в нашем городе? — спросил он, чтобы завязать беседу.

— Пару месяцев, — неуверенно ответила она.

Она пока не могла предугадать свое будущее из-за его явной неопределенности — время еще не пришло. Два дня назад, выходя из своего офиса в «Техкоре», Лоретт чувствовала одно лишь облегчение, так как покидала мир всеобщей оголтелой до изнеможения работы по двенадцать часов в сутки без выходных. В конце концов, и она имеет право на личную жизнь. Только вот для чего?

«Впереди еще целое лето, чтобы ответить на этот вопрос!» — настойчиво убеждала себя Лоретт. Обернувшись, она смотрела через стекло автомобиля, когда Джефф гнал его по Главной улице, и отметила, что кое-что в облике улицы все же изменилось, но в основном он остался прежним. Сводчатая галерея у видеосалона была построена совсем недавно, а фонтан, возле которого торговали содовой, — в начале пятидесятых. У мебельного магазина появился новый фасад, но им по-прежнему владела семья Райли. Да и чугунные газовые фонари красовались здесь с конца прошлого века…

— Ну вот и приехали. — Джефф направил автомобиль по дорожке к стоянке.

Лоретт бросила на него тревожный, испытующий взгляд.

— Но ведь это же полицейский участок!

— Знаю. Уже одиннадцать вечера, все рестораны и магазины закрыты, а у нас есть прохладительные напитки, — объяснил он, открывая ей дверцу.

Они вошли в участок через задний вход.

Внутри Лоретт осмотрелась: зеленые металлические Шкафы для досье, деревянные столы, дверь, которая могла вести в подземелье с тюремными камерами… Большая просторная комната явно не отличалась домашним уютом, но вполне соответствовала своему назначению.

Широким шагом Джефф подошел к холодильнику, достал две банки с содовой, вскрыл и передал одну ей.

— Присаживайся, Этти.

Она села на стул перед его столом, а он опустился во вращающееся кресло и откинулся в нем. Сняв фуражку, Джефф бросил ее на стол и пригладил свою густую шевелюру.

Лоретт мелкими глотками пила содовую, стараясь не смотреть на мужчину напротив, но это ей никак не удавалось: трудно было оторвать от него взгляд. Ей хотелось получше разглядеть человека, которого она когда-то очень хорошо знала. Где же кончается в нем тот забияка-тинэйджер и начинается этот чужой мужчина? Голос его несомненно погрубел, в речи явно прослеживался местный акцент, но он показался ей очень приятным. Джефф сидел спокойно, не дергаясь, как когда-то, когда был шаловливым мальчишкой, которому очень нравилось носиться по полям и купаться в ручье.