Джиллиан Карр - Попробуй догони

— С ОПНО? Нет, все спокойно. С тех пор как посадили Кейвено, стало спокойно.

— Что ж, по крайней мере несколько лет этот сукин сын не будет мельтешить среди нормальных людей. Я надеюсь, что на твоей безопасности не экономят. Ведь в ОПНО найдется много других чокнутых. У тебя по-прежнему есть охранник?

— Нет. Убрали после того, как посадили в тюрьму Кейвено.

Не прошло и недели после избрания Мэг «Мисс Америка», как Джейрид Кейвено, президент радикальной Организации за право носить оружие, устроил настоящую кампанию против Мэг: она высказалась, что нужно установить контроль над личным оружием. Кампания проводилась с угрозами и истериками и закончилась тем, что Кейвено попал за решетку по обвинению в уголовном преступлении.

Мэг коснулась ладонью рта. Губы слегка онемели.

— Не беспокойся, Кэт. Честно, у нас с Бернси все в порядке. И вообще мне пора бежать. Поцелуй за меня бабушку и передай, что, как только закончится контракт, я первым же самолетом вылечу домой. И мы устроим в честь ее дня рождения самый грандиозный праздник, какой только она видела в жизни.

Мэг положила трубку на место и посмотрела на часы. До отъезда оставалось полчаса. Она направилась быстрыми шагами к зеркалу и вдела в уши большие серебряные серьги-кольца в тон серебристому узору на белой кожаной куртке. Она пристально вгляделась в свое отражение. Неплохо было бы еще надеть яркий шелковый амулет-птицу, решила она и стала шарить в сумочке. Маленький плетеный кружок, усыпанный мелким жемчугом и бирюзинками, висел на тонком кожаном ремешке. Это плетение напоминало сияющую паутину, внизу проходила тонкая полоска бисера, которая заканчивалась одним-единственным белым перышком.

Мэг надела на шею это индейское украшение. Теперь она понравилась себе.

«Превосходно. Жаль только, что я чувствую себя не так хорошо, как выгляжу», — подумала она с мимолетной гримасой, надевая на голову тиару. И в этот момент она услышала тяжелый удар, донесшийся из ванной комнаты.

— Бернси? — Она быстро обернулась и тут же схватилась за бюро, чтобы не упасть: на нее нахлынула волна дурноты. — Что за черт, Бернси? — пробормотала она странно онемевшими губами и нерешительно заковыляла к ванной. Казалось, что до нее бесконечно далеко.

Ответа не последовало. Только звук бегущей воды да слабый звон в ушах.

— Бернси, у тебя… все в порядке? — крикнула она, прислоняясь к закрытой двери ванной. Ручка была холодной и липкой. Она повернула ее, и дверь поддалась. — О… Боже… — Сквозь пар Мэг увидела, что Бернси неподвижно лежит на полу. Из уголка рта сочилась кровь, возле лица уже образовалась маленькая лужица.

Внезапно вокруг нее все закружилось. Мэг схватилась за раковину. Что произошло с Бернси? Что происходит с ней самой? Она попыталась встать на колени возле компаньонки, но колени подогнулись, и она стала падать, падать…

Мэг схватилась за вешалку для полотенец, отчаянно сжала пальцами рыхлое махровое полотенце. А потом услышала глухой звук — это она ударилась лицом о стену, а вешалка со стуком упала на кафельный пол. Теперь она чувствовала лишь пульсирующую боль в висках, вкус крови на языке и пронзительно-острую боль в желудке.

Она услышала мужские голоса, доносившиеся как будто из дальнего конца черного тоннеля. Низкие, отрывистые голоса. У нее похолодело внутри.

— Похоже, что Ранняя Пташка отведала червячка, — смеялся один. — Кофе почти выпит, да и от пирожных остались одни крошки.

«Помогите. Почему они не помогают нам?»

Она почувствовала, что ее подняли, закутали во что-то теплое. «Слава Богу». Но ей так холодно…

«Не забудьте про Бернси», — хотела сказать она, но губы не слушались, а потом снова накатила дурнота.

«Госпиталь. Они везут нас в госпиталь».

Но машина «скорой помощи» прыгала как по кочкам, и в ней было душно и темно. Почему такая темень? «Я задыхаюсь, — закричала она. — Мне больно!»

Но из ее губ не вырвалось ни единого звука.

— Эй, вы! Прачечная в подвале. Куда вы направились с этой тележкой?

«Новый голос… Что он имеет в виду? Что за прачечная? Какая тележка? Ведь это «скорая помощь»?»

— Я сказал, стойте. Сюда нельзя…

В ушах Мэг прозвучал выстрел. Что это… ружье?

Нет!

«Нет, милая. Мама и папа больше не приедут домой. — Вид у бабушки был такой усталый, а ее обычно розовое лицо стало мучнистого цвета. — Мамочка и папочка теперь на небе».

«Нет! Не может быть. Я хочу, чтобы они были здесь. Кэт! Бабушка! Пусть они вернутся назад!»

Кэт крепче прижала ее к себе, и Мэг ощутила, как теплые слезы сестры капают на ее майку с Микки-Маусом. Затем она почувствовала, что рядом появился родной запах ванилина: бабушка обняла их обеих и заплакала.

«Их убили плохие люди. Они умерли. Я никогда их больше не увижу».

Но во время похорон она их увидела. Папа был в своем синем костюме, который он всегда надевал на Пасху. Мамочка — в своем любимом кружевном платье. Но выглядели они так странно, напоминая двух неподвижных кукол.

«Мамочка, папочка, вернитесь назад».

Темнота обрушилась на нее.

Вернитесь назад…

Вернитесь назад…

Коста-Рика

Джип, подпрыгивая, мчался по тряской горной дороге, поднимая клубы пыли; во все стороны летели камни из-под его колес. Тишину нарушали только резкие крики птиц да скрежет сцепления. Вокруг не было ни души. Водитель и пассажир не разговаривали, пока не подъехали к опушке леса.

— Сеньор, дальше придется идти пешком, — сказал низкорослый проводник на ломаном английском. Закинув за плечо карабин, он первым двинулся по каменистой тропе.

В лесу было темно и прохладно, сквозь непроницаемые кроны вечнозеленых деревьев почти не проникали лучи августовского солнца.

Кори Престон снял темные очки и сунул их в карман рубашки цвета хаки. Полуприкрыв глаза тяжелыми веками, он с тревогой смотрел на маячившую перед ним лысину проводника. Он заметил, как посланец Мендеса впился глазами в его кольцо с изумрудом, — а что было бы, если бы этот маленький пройдоха узнал, что под рубашкой на его теле надета жилетка, а в ее подкладку зашито полмиллиона долларов?

Хищный рот Кори скривился в усмешке. Его охватило такое же возбуждение, как в тот раз, когда он впервые оказался на сафари. Только в этот раз он не станет подходить слишком близко и не будет свидетелем убийства.

Загорелая бронзовая кожа и густые, курчавые черные волосы делали Кори Престона похожим на юного Адониса, но из преступного мира. В этой местности он вполне мог сойти за туземца. Он и двигался, как туземец, следуя за проводником размашистыми, энергичными шагами. Висящий на поясе пистолет, запрятанный в кобуру, бился о его мускулистое бедро на каждом повороте тропы. Его уважение к Мендесу возросло, когда они прошли через, казалось бы, непроходимую чащу. Все, что он говорил, подтвердилось — без карты и проводника никто не отыскал бы логово Мендеса.