Галина Зарудная - Яд иллюзий

Хотя, может, я ошибалась. Может, дело вовсе не во внешности.

Тем временем, пока я как свихнутая гоняла под дождем, ребята уже засобирались по домам. Напоследок они поделились со мною своими слабыми предположениями о том, что Мира, скорее всего, нарвалась на какого-нибудь наркомана в парке – и вот итог.

Как любил всеурочно выражаться мой отец: «Разговоры в пользу нищих!» Именно так я и подумала.

Без сомнения, они ей сочувствовали. Такой скверной участи не каждому врагу пожелаешь. Убийство шокировало само по себе, что говорить про убийство близко знакомого человека? Но только этим все и ограничивалось.

Потому что ребята, с которыми девушка работала на одной сцене, оставались совершенно чужими для нее людьми. А значит, польза от их рассказов практически ровнялась нулю, кроме разве той информации, что Мира неплохо истребляла крыс и при этом в ней было что-то гениальное.

В кабинете остались только я и Алиса. Девушка встала из-за стола, приоткрыла окно и фривольно закурила.

– Ты говорила, вы с Мирой дружили? – напомнила я.

– Ага.

Пока она наслаждалась сигаретой, я наблюдала за ней и терпеливо ждала продолжения.

Наконец, Алиса цинично проронила:

– Она не была ангелом. Проясню это сразу, чтобы ты не воображала ее несчастной жертвой…

– Что ты хочешь этим сказать? – Я была ошарашена таким началом.

– Ты можешь встретить у каждого встречного тенденцию нахваливать Мирку, но, поверь, все эти люди просто боятся сказать правду. Я буду честной. Мне скрывать нечего.

Девушка сделала многозначительную паузу и с триумфом добавила:

– Мирка сидела на игле!

– Мира?

– Да, Мира. Сомневаюсь, что для кого-то это было тайной.

– Почему ты так говоришь?

Она взглянула на меня, как на умственно отсталую:

– А что скрывать! Говорю, как есть. Ее и при жизни не смущало, что о ней думают.

– А тебе не кажется, что, как лучшая подруга, ты не очень-то хорошо о ней отзываешься?

– А что это меняет?– Фыркнула девица.— Мне уроки тона ни к чему. Ведь ты же хотела узнать, кем она была.

– И кем же была Мирослава Липка?

– Стервой! Клянусь, если ты никогда не встречала ее на своем пути, считай, тебе повезло. И все же стерва эта была жуть, как талантлива! Об этом любой скажет. С такими данными по ней Голливуд рыдал, а ее ничто не интересовало, кроме кайфа!

Я немного подумала и спросила:

– Кто тот молодой человек, что ушел раньше всех? Мне так и не удалось с ним поговорить.

– Кирилл? – При упоминании о парне голос девушки наполнился внезапной нежностью, взгляд сделался блаженным. – Он приехал из столицы несколько месяцев назад по приглашению нашего театра. Пишет пьесы, сам ставит и играет. Очень талантлив! Делится с нами опытом…

– Он знаком с Мирой, правильно?

– Хм!– Я была удостоена презрительно взгляда. – Мы же все вместе работаем.

– И… между ними ведь что-то было?

– Это ты о чем? – нервно вскинулась Алиса.

– Про отношения, конечно.

– Отношения?!! Они сыграли как-то Кая и Герду в новой постановке, которую делал Кирилл, но это даже не Ромео и Джульетта. Может, кто-то и решил после этого, что у них «отношения», но я знаю точно, что Мирка жила с Гришиным, они с интерната вместе, с детства! Он, насколько мне известно, и присадил ее на иглу. Если кто и знает больше о том, что с ней произошло, то это он, можешь не сомневаться.

– Что ж, благодарю за откровенность.

– Всегда пожалуйста!

Я пожала девушке руку на прощание и под ее пристальным взглядом покинула кабинет.

Родители приняли меня как всегда радостно и бурно. Дверь открыл папа и я сразу же утонула в его теплых объятьях.

– Неужто само солнце заглянуло в нашу серую обитель?

Маме довелось вырывать меня из его рук чуть не силой.

– Семен, что ты держишь ее в пороге! Дай же и мне обнять свою кровиночку, – ревностно отругала она мужа.

– Обое вы рябое! – Не преминула вставить реплику бабуля, сердито выглянув из кухни. – Ребенок голоден, небось, а вы накинулись как варвары! Давайте, давайте! Быстро накрывать на стол!

Мои предки являлись коренными жителями этого города. Кажется, история нашей семьи уходила в ту еще далекую древность, когда на этой земле появились первые поселенцы. Так, в любом случае, любила утверждать моя бабуля. Мой отец, по-видимому, единственное звено, что нарушило сложившуюся закономерность, потому что попал сюда из другого региона с направлением на работу (в городе катастрофически не хватало хороших психотерапевтов, а он как раз являлся лучшим выпускником своего института по этому профилю).

С мамой они познакомились обычным образом – на танцах. И так полюбили друг друга, что решили уже не расставаться. Мой дед, отец матери, поначалу категорически протестовал против этого брака, видимо присмотрев на роль зятя значительно преуспевшую кандидатуру из собственного окружения. Но, не смотря на крутой нрав, он все же любил и лелеял свою принцессу – единственную дочь, а поэтому не посмел разбить ей сердце и не стал мешать ее счастливому воссоединению с моим отцом.

У родителей было вдоволь времени, чтобы насладиться друг другом, потому что я появилась у них только через шесть лет.

Будучи единственным ребенком в этой семье, я имела беспрепятственную возможность капризничать и получать желаемое немедленно. Сколько могу себя помнить, никто и никогда не сказал мне «нет», будь то просьба с моей стороны или требование.

Наверное, поэтому никто не возражал, когда я объявила о своем желании поступать на журналиста. Профессия хоть и выглядела достаточно приличной, но далеко не соответствовала старой традиции семьи, почитающей только вышестоящие должности. Для меня же роль управляющего, заведующего или, на худой конец, главного юриста какого-нибудь там отдела, ассоциировалась с непрерывной зубной болью и навевала неизлечимую тоску.

Моя дорогая матушка, например, имея самое лучшее экономическое образование, проработала возле своего отца не больше десяти лет, не сделав ставки на высокой карьере. Если разобраться, ей вообще не было резона работать. В нашей семье работали в основном мужчины, для женщин это было скорее как хобби. А накопленного дедом капитала вполне могло хватить для нормальной жизни еще нескольким будущим поколениям.

Правда, вопрос о будущих поколениях стоял особо остро. В предыдущих двух – мужчины почему-то не рождались, и этот факт сильно беспокоил мою бабулю, убежденную в том, что только я могу исправить сложившуюся ситуацию. И если она хоть частично права, то, боюсь, нашему роду пришел конец.

Дед мой, Александр Викторович Белоус, был первым секретарем райкома, по нынешним меркам – считай мэр города. По рассказам бабушки – железный человек. Высокообразованный, мудрый, как сам Соломон. Кандидат в академики исторических наук, а не просто рядовой исполнитель ведомственных тяжб. Мне достались его многочисленные рукописи о войне, экономических и партийных идеалах, что-то про строение неисчерпаемых капитальных ресурсов…