Елена Тверцова - Кандидат в президенты

— Хм. А у тебя есть такая программа? — Спросила я.

— Ну… Они не в открытом доступе, конечно, но я могу найти. Причем довольно быстро.

— Было бы очень здорово! Мы могли бы записать голос Игнатьева и потом сравнить с оригиналом.

— А где ты возьмешь оригинал, дорогая моя? — Насмешливо покосился на меня Петя. — У тебя, что, есть образец его голоса?

— У меня — нет. Но, может быть, этот образец есть у тебя? — Посмотрела я на него.

— Нет, конечно. Думаешь, я коллекционирую образцы голосов сотрудников, с которыми общаюсь? — Петя немного был раздражен.

— Не думаю. А как-то можно достать, как считаешь?

— Не знаю… Я же не работаю больше в «Техникс ЛТД». Но, например, у того же Леонова хранятся все образцы голосов, это я знаю достоверно. В «Техникс ЛТД» все разговоры записываются и регулярно прослушиваются службой безопасности. И если Игнатьев вел какие-то телефонные разговоры с рабочего места — а он их стопроцентно вел — то это должно храниться где-то в архиве, — подытожил свою мысль Петр.

— А можно ли каким-то образом этот образец у Леонова достать? — Робко осведомилась я.

— Только если он будет отсутствовать в кабинете больше получаса. Например, на обед уйдет или еще по каким-то нуждам… Но он запирает за собой дверь всегда. То есть просто так туда не проникнешь.

Я задумалась.

— А вот посмотри, как еще можно сделать. Например, он уходит на обед, запирает свой кабинет — а в кабинете уже есть кто-то. Леонов возвращается, отпирает кабинет, его на несколько секунд выманивают, а гость в это время сбегает. Как тебе план? — Вопросительно взглянула я на него.

— Боевиков, что ли, начиталась? — Петя был расстроен.

— Это авантюра в целом, но такое возможно, как думаешь?

— Думаю, да… У меня осталась там пара сотрудников, которым я вполне могу доверять. Как раз один из них — программист. Я попрошу порыться в компьютере у Леонова…

— Ой, кстати, а это ведь можно сделать и удаленно, он имеет доступ к администрированию офисной сети?

— Нет, у Леонова компьютер полностью защищен — там нет возможности перехвата управления. А взлом будет почти сразу заметен.

— Понятно… — Я посерьезнела. — Что ж, тогда, получается, вся надежда на тебя, Петя.

— Значит, — Петя действительно выглядел очень грустным. — Ты меня вовсе не на свидание приглашала?

— Прости меня, пожалуйста, — я смущенно опустила в пол глаза, — но у тебя телефон мог прослушиваться. Так пусть они думают, что у нас с тобой роман. Леонов будет в шоке, если узнает.

— Ни в каком шоке он не будет, а у тебя будут неприятности, балда, — засмеялся Петя. — Ну, в общем, я тебе и не поверил, так что всё нормально. Но на минутку всё же замечтался, — добавил он.

— Спасибо тебе… — Только и промолвила я.

…Игнатьев меня чрезвычайно озадачил. Я даже не подозревала, что за мной — простой российской гражданкой — могут следить. Я выходила на улицу за мороженым, останавливалась у ларька, оглядывалась. И обязательно где-нибудь поблизости оказывался какой-нибудь мужчина, разглядывающий витрину. Или читающий газету. Или пытающийся познакомиться с какой-нибудь дамой. Поэтому Игнатьев был абсолютно прав — встречаться нужно было за границей. Там, по крайней мере, меня никто не мог арестовать среди бела дня. А здесь — запросто.

На следующий день Петя приехал ко мне вечером, чтобы мы могли поговорить с Игнатьевым.

В условленный час снова раздался заветный звонок, трубку взял Петр:

— О, Виталик, привет, как ты там? — Засмеялся он, обрадовавшись знакомому человеку.

После пары коротких приветствий, Петя закрыл трубку и обернулся ко мне:

— Это без сомнения, Игнатьев, — вынес предварительный вердикт Петр. — И голос, и манера разговора совпадают. Когда достанем образец его голоса и сверим, могу уже сказать стопроцентно.

— Слушай, — задумалась я. — А, может быть, это уже просто паранойя у нас обоих наступила? Зачем нам доставать образец его голоса. Не проще ли сразу же договориться обо всём?

Петр кивнул.

Он обсудил с Виталием все новости, поделился своими, посетовал на поиски работы. Ребята проговорили минут десять. Виталий рассказал, как оказался в Австрии, о том, что сейчас он работает с одной крупной компанией над системами с голосовым управлением. Всё хорошо, вот только домой очень хочется.

— Ну, не переживай, — утешил его Петр. — Когда-нибудь обязательно приедешь. Но нам нужна твоя помощь…

Петя объяснил ему, что из-за пропажи гипнометра в нашей стране произошла катастрофа, наступление которой фактически никто не заметил.

— Знаю я, — вяло отреагировал на это Игнатьев. — Положение небезнадежно отнюдь. Просто нужно сконструировать другой прибор и заставить его работать. Вот и всё.

— Вот и всё?! — Изумился Петя. — Всего-то делов? Да проще звезду с неба достать, чем новый прибор.

А тем более установить его в нужном месте.

— Ну, скажем так, — хмыкнул Игнатьев. — С изготовлением нового прибора я вполне могу помочь.

Только мне нужно встретиться с вами. Нужно, чтобы вы приехали. Я сделаю новый гипнометр и передам его вам. Сам я, к сожалению, присутствовать не смогу.

— Хорошо, — ответил Петя. — Что-нибудь придумаем.

На другом конце провода повесили трубку.

С Игнатьевым мы предварительно условились, что он позвонит ровно через неделю и даст инструкции для выезда из страны.

За всей этой суетой и стремительным развитием событий я как-то упустила из виду Сергея Леонова.

Однако в один из свободных вечеров, когда я уселась с бокалом вина перед компьютером — телевизор я больше не смотрела — мне стало очень грустно.

Сергей мне еще несколько раз звонил, приглашал на свидание. Даже порывался приехать. Я отказалась.

— А где наши деньги? — Интересовалась я каждый раз.

— Ларис, пойми, я не всесилен, — печально отвечал Сергей. — Я не хозяин этой компании. Готов сделать всё, что могу. Но прошу тебя, давай не будем делать деньги мерилом наших отношений.

Пожалуйста. Я действительно соскучился, я хочу тебя увидеть…

Я вешала трубку, опасаясь того дня, когда мой заказ действительно будет оплачен. Потому что мне нечем будет крыть. Это единственный плюс в кризисе.

Я боялась признаться самой себе, что очень сильно тоскую по Сергею. По его слегка насмешливой улыбке. Спокойному, чуть надтреснутому голосу. Смешному ежику на голове. А глаза у него были глубокого серого цвета с небольшими карими вкраплениями. Крапинки, рассыпались, как искорки, в его глазах и сияли на солнце, когда он улыбался. Если верить различным статьям по физиогномистике, то по своему характеру он должен был быть человеком достаточно непредсказуемым, эмоционально нестабильным. Но мне так не казалось. С ним рядом мне было очень спокойно и комфортно. И перепады его настроения меня ничуть не смущали — на мой взгляд, во всем его облике царила полная безмятежность, что приводило меня в состоянии абсолютной нирваны. Не хотелось ни о чем беспокоиться.