Елена Тверцова - Кандидат в президенты

На фоне всего этого то, что предстояло нам с Сергеем совершить в ближайшее время — это и было то немногое хорошее, что мы могли сделать не для себя и не потому, что какой-то важной персоне так захотелось. А потому что справедливость должна восторжествовать. Вот, почему.

«А вдруг Сергей меня обманывает, и он всё-таки враг?»

Я совсем запуталась.

Я посмотрела на Сергея. Он сидел, серьезный и усталый, чуть свесив голову. Пододвинувшись к нему поближе, я доверчиво склонила голову ему на плечо. Он улыбнулся, потрепал меня по волосам, притянул к себе и крепко обнял.

— От тебя всё время пахнет какой-то ванилью, — тихо засмеялся он, вдохнув запах моих волос. — Такой чудесный запах, так кружит голову. — И он коснулся мягкими губами моего виска.

— Скажи, а что ты подумал, когда увидел меня в первый раз? — Спросила я, утыкаясь носом в его шею.

— Не знаю, — шептал он, сжимая меня в объятиях и легонько целуя моё лицо. — Я вообще-то действительно обычно думаю в таких случаях. Но когда увидел тебя, мне просто захотелось подойти и заговорить. А потом, когда я унюхал эту самую ваниль, мне вообще мозги полностью отказали. Я нес какую-то чушь и вообще ничего не соображал. Мне просто очень не хотелось тебя отпускать. Мне и сейчас не хочется…

Внезапно он надавил мне на больную руку, я вскрикнула.

— Что случилось? — Обеспокоенно спросил Сергей.

— Больно, — скривилась я. — Меня ранили на входе в Останкино. Ерунда, там царапина совсем. Но больно просто.

— Дай посмотрю, — предложил Сергей.

Я сняла пиджак и показала ему правое плечо, откуда нехотя сочилась кровь. Сергей чуть пощупал руку и объявил:

— Я вижу, что кость не задета. Ну, ничего, до свадьбы доживет. С боевым крещением тебя! Давай перевяжу…

Он рванул меня за рукав блузки и соорудил импровизированную повязку.

— Вот так, хорошо, — затянул он узелок.

Я улыбнулась и снова обняла его.

— Мне было так страшно. Я даже плакала, — искренне сказала я. — Когда началась вся эта истерика с гипнометром, а Петька мне объяснил, что ты гад и сволочь. Я поверила. Испугалась. Петьке можно доверять.

— Ну, со своей стороны он прав, — возразил Леонов и вздохнул. — К сожалению, не все свои поступки я могу оправдать, и я действительно гад и сволочь. Я много чего сделал неправильного в своей жизни.

Боюсь, что исправить это уже нереально… Но я знаю только, что ты мне очень дорога. Очень.

И он взглянул на меня своими бездонными серыми глазищами.

Остаток времени мы провели, целуясь, как сумасшедшие. Может быть, нам и пришло в голову что-то более откровенное — и наверняка пришло — но чувство опасности и понимание, что если нас «застукают», нас ждет нечто более серьезное, чем насмешки коллег, вынудило отложить все эти чудесные пьянящие мысли на более подходящий момент.

Устав от ласк, мы забились в дальний угол, где стоял небольшой шкафчик, и устроились там таким образом, чтобы угол шкафа надежно прикрывал нас обоих. Залезть же в него не представлялось возможным, он был слишком узкий для нас двоих. За окном потихоньку темнело. Мы уселись прямо на пол, я склонила голову Сергею на колени и даже не заметила, как уснула, пока он нежно гладил меня по волосам…

Проснулась я от какого-то шороха и яркого света, который полыхнул мне прямо по глазам.

Вздрогнув, я чуть было не вскочила, но Сергей крепко зажал мою голову и рот, чтобы я не могла вскрикнуть.

Это была милиция. Нас искали, обыскивая каждое помещение, как и говорил Сергей, одно за другим.

Свет включили, стражи порядка принялись прохаживаться между столами. Угол, в котором стоял шкаф, выглядел таким образом, словно шкаф полностью придвинут к стене, хотя там был проем — тот самый, в котором мы укрылись. Я сжала кулачки и тихо молилась Богу, чтобы вошедшие не заметили этот проем.

Свет погас.

— Никого нет! — Закричал кто-то из участников облавы. — Пошли дальше!

Шаги глухо затопали по коридору, удаляясь, и, наконец, затихли.

— Подождем еще, — шепнул мне Сергей и чмокнул в ухо. — Спи дальше, чудо…

Я снова склонила голову ему на руки и задремала.

… Когда я проснулась, уже рассвело. Я подняла голову и увидела, что Сергей тоже дремал. Он сидел, откинув голову к стене, и в его лице было что-то очень нежное, домашнее. Я дотронулась рукой до его лба и потянулась к губам.

— Доброе утро! — Прошелестела я, коснувшись его поцелуем.

Сергей открыл глаза и посмотрел на меня.

— Первый гипнометр установлен в телестудии «Вести», — тотчас же начал он, без предисловий. — Нам нужно попасть туда и выйти в эфир.

— Но как мы это сделаем? — Меня живо интересовал этот вопрос, поскольку по Останкино, судя по всему, ходили вооруженные люди.

Сергей задумался.

— Скажи, у тебя мобильная трубка с собой? — Спросил он.

— Да…

— Криптофон? — Уточнил он.

— Ну да, конечно, я ей всегда пользуюсь…

— Давай позвоним Пете, выясним, где он находится, — предложил Сергей.

— Это опасно. Он может находиться где угодно. Например, его арестовали или вообще застрелили, — пояснила я. — Кроме того, рядом с ним может быть Евгений, что нам совершенно некстати.

— Да, ты права, — задумался Сергей. — В таком случае, придется обходиться своими силами. Давай ты сразу напишешь то, что должна будешь произнести в прямом эфире.

— Хорошо, — согласилась я. — А ручка? А бумага?

— Ручка вот, — Сергей достал небольшую ручку из внутреннего кармана. — А бумаги здесь навалом, вон плакаты какие-то валяются, — показал он на пол, где валялись обрывки каких-то постеров и газет.

— А я пока подумаю, как нам половчее добраться до «Вестей».

Сергей достал пистолет, вытащил из него израсходованный магазин и, вынув из кармана другой, заменил его. Я устроилась на столе и углубилась в написание спича. Закончила я довольно быстро.

Сергей к этому времени тоже что-то нарисовал на клочке бумаги.

— Вот смотри, — пояснил он. — Сейчас мы просто выйдем из комнаты, пройдемся по коридору. Думаю, что до телестудии «Вестей» мы дойдем без особых приключений — народу по Останкино ходит много, а мы вполне прилично одетые люди, на нас никто не обратит внимания…

— А дальше что? — Поинтересовалась я.

— Дальше-то? — Сергей усмехнулся. — А дальше как раз и начнется боевик. Мы ворвемся в студию с криками «Не с места!», ты побежишь к телеведущей, выхватишь у нее микрофон и быстренько скажешь всё в прямой эфир…

— Смешной какой, — иронично заявила я. — А телекамеру в это время отключат. Или гипнометр, наоборот, вырубят.

— Гипнометр включен там постоянно, — пояснил Сергей. — «Вести» являются новостным телеканалом, поэтому всё, что оттуда произносится, проходит обработку и внедряется в мозги нашим гражданам. Отключить прибор просто не успеют, ибо не сообразят. Наш с тобой расчет — на внезапность…