Гарольд Роббинс - Плоть и кровь

Он улыбнулся.

— Это не так уж важно. Все зависит от того, как смотреть на вещи.

— Вот так я на них смотрю, — решительно заключила она. — И не изменю свою точку зрения.

Бейдр молчал. Вообще говоря, он не рвался снова жениться. И дело было вовсе не в других женщинах. С тех пор, как он повстречал Джордану, их было очень мало, и то лишь в те редкие дни, когда они разлучались. Рядом с Джорданой ему не нужны были никакие другие женщины.

Сначала ее родители были шокированы. И только после того, как Бейдр заключил с отцом Джорданы несколько крупных сделок, им пришлось смириться. Время от времени молодая пара обедала у Мейсонов, наезжая в Сан-Франциско, Всегда в частном порядке, в тесном семейном кругу. Никто не хотел афишировать, что Джордана живет в грехе, да еще с арабом.

Бейдр приобрел виллу на юге Франции, и они подолгу проводили там время летом. Джордана продолжила учебу и неплохо продвинулась в изучении французского. Она полюбила Ривьеру. Там всегда царила суматоха; и никто не скучал. Людям не было дела до вашей частной жизни — лишь бы у вас водились деньги.

Зимой они жили в Нью-Йорке, а отдыхать ездили в Акапулько, где Бейдр также купил особняк, тот самый, в котором они провели свой первый уикэнд. Время от времени они катались на лыжах, но так как Бейдр терпеть не мог холод, Джордане не удавалось уговорить его делать это так часто, как ей хотелось. Раз в три месяца Бейдр на пару недель улетал на Ближний Восток, а Джордана навещала родных в Сан-Франциско. Но по прошествии этих двух недель она неизменно встречала его в Нью-Йорке, или Лондоне, или Париже, или Женеве — всюду, куда его забрасывали дела фирмы.

Только однажды, приехав в Нью-Йорк, он не нашел Джорданы в их обычном номере и поинтересовался у лакея:

— Мадам давала о себе знать?

— Насколько мне известно, сэр, мадам все еще в Сан-Франциско.

Бейдр целый день ждал ее приезда и наконец позвонил ее матери. Трубку сняла Джордана.

— Любимая, я уже начал волноваться. Когда ты приедешь?

— Я не приеду, — глухо произнесла она.

— Что ты хочешь сказать?

— То, что сказала. Мне двадцать один год, пора устраивать свою жизнь. Я не вернусь к тебе, Бейдр.

— Но я люблю тебя.

— Это еще не все. Я устала жить в заточении. Двух лет вполне достаточно. Я уже взрослая.

— У тебя кто-то есть?

— Нет, и ты это прекрасно знаешь.

— Тогда в чем дело?

— Неужели ты не можешь понять, что мне просто осточертело разыгрывать из себя мадам Аль Фей, тогда как на самом деле я — никто!.. — она повысила голос.

— Джордана.

— Не пытайся заговорить мне зубы. Я устроена не так, как ваши арабские женщины. Я просто не могу больше терпеть. У меня своя голова на плечах.

— Я не заговариваю тебе зубы. Просто хочу, чтобы ты подумала.

— Я все обдумала, Бейдр. И не вернусь.

В нем начал закипать, гнев.

— Только не жди, что я буду бегать за тобой.

— До свидания, Бейдр.

Трубка онемела. Бейдр зло посмотрел на нее и швырнул на рычаг. Несколько секунд он тупо смотрел перед собой, потом снова набрал номер. На этот раз подошла ее мать.

— Могу я поговорить с Джорданой?

— Она убежала к себе в комнату. Сейчас позову.

Через несколько минут он вновь услышал голос ее матери:

— Она не хочет говорить с вами.

— Миссис Мейсон, я не могу понять, что происходит. Что на нее нашло?

— Это в порядке вещей, Бейдр, — спокойно ответила женщина. — Беременные часто становятся очень раздражительными.

— Беременные? — вскричал он. — Джордана беременна?

— Ну разумеется. Разве она вам не сказала?

Семь месяцев спустя он стоял возле больничной кровати, держа на руках сына.

— Он как две капли воды похож на тебя, — застенчиво сказала Джордана. — Такие же синие глаза.

Бейдр вспомнил рассказ отца.

— У всех новорожденных синие глаза. Мы назовем его Мухаммедом.

— Нет, Джоном—в честь моего дедушки.

— Мухаммедом, — повторил Бейдр. — В честь Пророка. [5] Имя Пророка по-арабски звучит «Мухаммед».

Он сверху вниз посмотрел на Джордану. — Теперь ты выйдешь за меня замуж?

Она выдержала взгляд.

— Сначала разведись.

— Я не могу иметь неверную своей единственной женой. Ты примешь веру?

— Да.

Бейдр поднял сына и поднес близко к лицу. Ребенок заплакал. На лице Бейдра появилась гордая улыбка.

— Наш сын станет принцем, — произнес он.

Принц Фейяд внимательно посмотрел на вошедшего Бейдра. Он сделал знак рукой, и мальчик, сидевший возле его ног, удалился.

— Как поживаешь, сын мой? — спросил старик.

— Я принес вам весть о наследнике, ваше высочество. У меня родился сын. С вашего позволения я назову его Мухаммедом.

Старый принц вперил в Бейдра острый взгляд.

— Ребенок от неверной наложницы не может претендовать на трон.

— Я женюсь на этой женщине.

— Она готова принять веру?

— Уже приняла, — ответил Бейдр. — Она знает Коран лучше меня.

— Тогда я разрешаю тебе жениться на ней.

— Я хочу просить большего, ваше высочество.

— Чего же?

— Наследнику престола не подобает быть рожденным от второй жены в доме. Позвольте мне развестись.

— Для этого нужны веские основания, — ответил принц. — Коран запрещает развод из тщеславия или прихоти.

— Основания есть, — сказал Бейдр. — Моя первая жена после рождения второй дочери стала бесплодной.

— До меня доходили слухи. Так это правда?

— Да, ваше высочество.

Принц вздохнул.

— Тогда можешь развестись. Но все должно быть по справедливости, в соответствии со Священным Писанием.

— Все будет более чем справедливо.

— Когда женишься, привези ко мне эту женщину и ее сына.

— Как прикажете, ваше высочество.

— На все воля Аллаха, — сказал старик. — Когда твоему сыну исполнится десять лет, он будет провозглашен моим преемником. — Он протянул руку. Бейдр поцеловал ее и поднялся на ноги. — Иди с миром, сын мой.

На свадьбе Джордана порадовала и удивила мужа и его родителей, обратившись к ним по-арабски. Таясь от Бейдра, она взяла учителя и прошла ускоренный курс обучения, так что теперь говорила довольно сносно, разве что с еле уловимым американским акцентом—это придавало ее речи музыкальность. Бейдр навсегда запомнил, как его отец и мать были очарованы ее волосами, как любовно дотрагивались до них, хваля за цвет и шелковистость. А еще ему запало в память, с какой гордостью Шамир взял внука на руки и сказал:

— Мой маленький принц.

После брачной церемонии они совершили паломничество в Мекку, но не на верблюдах, как когда-то его родители, а на собственном самолете, на что ушло несколько часов, не дней. Они благоговейно стояли рядом на притихшей площади, а когда пришло время творить молитву, распростерлись на земле перед Каабой, священной обителью Аллаха.