Владимир Типатов - Пешка в чужой игре

- Обязательно поговорю, – пообещал следователь и, вызвав конвоира, отправил Виктора в камеру.

Опытный следователь чувствовал, что Виктор в этом деле пешка в большой игре, и понимал куда и в кого намечался главный удар. В ведомстве, в котором он служил отлично знали о тайной и явной войне всесильного Андропова и непомерно амбициозного Гришина.

- Жаль парня, статья очень уж...если бы не валюта, - с сожалением вздохнул следователь, вновь и вновь перечитывая страницы возбуждённого, против Виктора, уголовного дела. - Отличный спортсмен, воевал в Афганистане, награждён боевым орденом - не место ему в колонии. Спасти его невозможно, механизм уже запущен и набирает обороты...Жаль, очень жаль, испортили парню жизнь...

...Виктор всё никак не мог заснуть, ворочался с боку на бок на деревянном топчане в одиночной камере следственного изолятора на Лубянке. Услышав, как заскрежетал ключ в замочной скважине, и потом лязгнула металлическая задвижка, он приподнялся. Дверь в камеру отворилась, впустив двоих, атлетического телосложения парней, и тут же закрылась за ними. Парни молча подошли к топчану, на котором лежал Виктор, и равнодушными, ничего не выражающими глазами, начали рассматривать его.

- Чего смотрите? – первым нарушил тишину Виктор. – Я не экспонат из художественного музея.

Парни молча переглянулись между собой, и продолжили играть в молчанку.

- Жить хочешь? - наконец, спросил один из них.

- Допустим, – усмехнулся Виктор. – И, что дальше?

- Поступишь правильно – будешь жить. И жить будешь красиво. Сначала на зоне, а потом и на воле.

- А если поступлю не правильно – убьёте?

- Может - убьём, а может – только калекой сделаем. А вот твоей тёлке разорвём перегородку и из двух дырок, сделаем одну.

Виктор вскочил и сжал кулаки.

- Даже и не думай, - тихо сказал один из парней. – У меня чёрный пояс по каратэ, а он - мастер спорта международного класса по боксу. Короче – ты не идёшь в отказ, получаешь пятерик общего режима, это в самом пиковом случае, а тебе за это будет постоянный «грев» на зоне и твою тёлку никто не тронет. Более того, она каждый месяц будет приезжать к тебе на общую, а каждые три месяца – на личную свиданку. Откинешься по УДО, так что, года через четыре будешь на воле.

- Пять лет? - усмехнулся Виктор. - Мне следователь сказал, что по этой статье не меньше девяти светит.

- Тебе говорят - получишь пятерик, значит, будет пятерик. Так что, добазарились?

- У меня что, есть другой выбор? – исподлобья посмотрев на ночных визитёров, процедил сквозь зубы Виктор.

- Выбор всегда есть, - усмехнулся каратист. – Только сделать надо правильный. Я тебе советую принять наше предложение. Пожалей свою тёлку, ей всего восемнадцать лет.

- Я...согласен, - опустив голову, тихо сказал Виктор.

- Ответ правильный. Я сразу понял, что ты не глупый парень, - сказал каратист и, повернувшись, направился к выходу из камеры. Его молчаливый спутник последовал за ним.

Оставшись в камере один, Виктор обхватил голову руками и начал мерить шагами камеру...

...Стравинский вышел из кабинета, подошёл к своей «Волге», сел в машину, включил зажигание и выехал за территорию базы. Машина, набирая скорость, помчалась по направлению к центру города. Шины весело зашуршали по мокрому, после дождя, асфальту. Впереди замаячил мигающий зелёным глазом, светофор.

«Проскочу», - решил водитель, до упора утапливая в полик педаль газа, но у самого светофора пришлось тормозить – загорелся красный. Выругавшись, Стравинский с силой надавил ногой на педаль тормоза. На мокром асфальте силой инерции машину юзом вынесло на середину перекрёстка. С ужасом смотрел директор овощной базы на то, как к нему на большой скорости приближался мощный КРАЗ...

...Зазвонил телефон. Следоватедь снял трубку.

- Виктор Петрович, зайдите в кабинет генерала, - послышался в трубке голос секретарши. – Очень срочно.

- Уже иду, - сказал следователь и, положив трубку, поспешно вышел из кабинета.

- Заходи, присаживайся, - взмахом руки подозвал к себе следователя генерал. – В автомобильной катастрофе погиб директор овощной базы – Стравинский.

- Когда!? – вскрикнул следователь.

- Только что сообщили.

- Уже известно, как это произошло?

- Гаишники говорят, что он тормознул на красный свет, но поздно – дорога мокрая после дождя и машину вынесло на середину перекрёстка, а на зелёный мчался гружённый КРАЗ. В общем, его «волжанка» - в гармошку, а директор базы - в лепёшку.

- Неспроста это, товарищ генерал. Кто-то убрал важного свидетеля. Я уверен, что Ермакова подставили. Стрелочник он.

- Я допускаю, что парня подставили, но доказать это почти невозможно - его взяли во время передачи взятки. Да ещё валюта. Это факт, а против факта не попрёшь.

- Не попрёшь, - с явным сожалением вздохнул следователь. - Тем более, что Ермаков подписал признательные показания.

- Подписал признательные показания? Так чего тебе ещё надо? Марков тоже начал давать показания и признался в том, что брал взятки с продавцов и передавал их в Мосторг. И бывший директор "Елисеевского" тоже поплыл.

- Соколов начал давать показания?

- Начал.

- И, всё-таки я уверен в невиновности Ермакова.

- Ты же сам говоришь, что он подписал признательные показания.

- Я думаю, что с ним кто-то провёл беседу и поэтому он взял на себя то, чего не совершал.

- Думаешь, запугали?

- Запугать десантника, участвовавшего в боевых действиях и к тому же мастера спорта по боксу, как мне кажется, не так просто. Нет, тут что-то другое. Может, пригрозили расправой с его невестой?

- Вполне возможно.

- Товарищ генерал, а может, есть возможность отпустить Ермакова до суда под подписку? У него невеста беременная...

- Нет, не могу я взять на себя такую ответственность, дело Мосторга на контроле там, - сказал генерал и указал пальцем в потолок. - Андропов сказал, что воры должны сидеть в тюрьме.

- Вообще-то, это сказал Жеглов в романе братьев Вайнеров "Эра милосердия", - усмехнулся следователь.

- Не умничай, полковник, - нахмурился генерал. - Иди и занимайся делом.

- Суки продажные, высосали из пальца восемь лет! – негодовал Виктор в зале суда, после оглашения приговора. – За что!? Может мне кто-нибудь ответит!?

Но крик его души так и остался без ответа. Конвоиры молча надели на него наручники и так же молча вывели из зала суда.

- Ничего, - процедил Виктор сквозь стиснутые зубы. – Я обязательно вернусь и спрошу сполна со всех, кто затеял и исполнил весь этот спектакль.

..."Воронок" медленно въехал на территорию СИЗО и массивные железные ворота тут же за ним закрылись.

- Откуда и за что к нам пожаловал этот красавец? – спросил дежурный помощник начальника СИЗО, с погонами капитана на широких плечах.