Владимир Типатов - Пешка в чужой игре

- Что мы имеем? Цезарь размещает общаковые деньги на своих счетах здесь и за рубежом. А как называются люди, которые тырят у своих? Правильно, крысятники. А что с крысятниками положено делать? – продолжал свою речь Базилевс.

- Ты всё-таки базар фильтруй, - сказал Цезарь, сжав кулаки и почувствовав, как на его скулах забегали тугие желваки.

- Ты, Базилевс, полегче, - сказал дагестанский авторитет, по кличке Шалва. – Чего ты гонишь раньше времени? Для меня, например, ещё не всё ясно. Пускай Цезарь объяснится.

- Я объяснюсь. Базилевс специально рамсы путает, и переводит стрелки на меня, чтобы общество не узнало о его зехерах, - сказал Цезарь и посмотрел на побелевшего от злости апонента.

В зале воцарилась мёртвая тишина. Все воры сидели неподвижно, устремив на Цезаря настороженные взгляды, и только Сохатый одобрительно кивал седой головой.

- Что касается предъявы Базилевса, так я могу кинуть ему в оборотку точно такую же. Мне известно, что он вместе со "смотрящими" за Хабаровским и Приморским краями - Джемом и Пуделем, продают красную икру за кордон, и с этого бизнеса в общак не внесли ни одной копейки. Так может народ разберётся и решит, кто из нас крыса?

- Ты чего буровишь!? – закричал, вскакивая со своего стула Джем. – Народ, я не при делах!

- А ты что молчишь? – спросил Цезарь Базилевса и, не дождавшись вразумительного ответа, зло и презрительно усмехнулся.

Сидевшие за столом воры зашумели, задвигали стульями, стали громко разговаривать, обсуждая встречную предъяву Цезаря.

- Хватит базарить! – наконец, хлопнув рукой по столу, крикнул Монарх, и в зале сразу же установилась мёртвая тишина. - Я терпеливо выслушал все ваши речи, теперь послушайте меня. Тяжко мне на старости лет разгр****ь заморочки поганые, но я своё слово скажу. Базилевс рано возомнил себя смотрящим за Россией - я ещё пока жив. О его «зехерах» я знаю, и знаю, почему он стрелки переводит на Цезаря.

- Ты, Монарх, на что намекаешь? – ощетинился Базилевс. – Ты хоть и верховный смотрящий, но базар свой тоже фильтруй.

- Да я его уже час в своей голове фильтрую, и про ваши макли с дальневосточниками не от Цезаря знаю. Я понимаю, что Москва лакомый кусман и при твоих аппетитах он тебе очень бы пригодился, но тебе его не укусить – подавишься. Так что твой косяк разгрести можно только по нашим понятиям. А как это делается, ты отлично знаешь. Я всё сказал, дальше пусть народ выскажется.

Сидевшие за столом воры хмуро молчали, понимая, что от их решения зависит жизнь одного из собратьев, но воровской закон суров.

- По-понятиям, оскорбление смывается кровью, - наконец сказал старейший вор в законе – Сохатый. – Мы не имеем право нарушать понятия.

- Какое мнение у остальных? – спросил Монарх, обводя присутствующих суровым взглядом.

- Кровь, - сказал Шалва.

- Кровь, - согласился сидящий с ним рядом Стилет – "смотрящий" Поволжья.

- Кровь...раздались голоса всех присутствующих в зале.

- Ну что, Базилевс, хочешь что-нибудь сказать в отмазку? – спросил Монарх. – Народ ещё послушает тебя.

- Я зону держал, а вы мне гнилые предъявы кидаете! – закричал Базилевс, обводя всех присутствующих бешеным взглядом.

- Так Цезарь тоже не простой пацан, тоже зону топтал, а сейчас "смотрящий" за центром Москвы, - не меняя выражения лица и тембра голоса, сказал Монарх.

- А ты, старый, значит, за него мазу держишь? – криво усмехнулся Базилевс. – С чего бы это?

- А за кого мне мазу держать, за тебя что ли? Цезарь наше общее добро бережёт и приумножает, а ты хотел лапу на чужое наложить. Я ещё с твоими аудиторами разберусь, которые в бумагах, как в говне рылись.

- Да я против народа ничего не имел, - тихо сказал Базилевс.

- Хватит пустой базар вести, ты даже стойку воровскую держать не можешь, начинаешь тут нам фуфло двигать, - презрительно усмехнулся Монарх и, подозвав к себе Шалву, тихо сказал ему что-то. Тот молча кивнул головой и вышел из зала. Не прошло и нескольких минут, как Шалва вернулся. В руках он держал большой охотничий нож.

- Тебя оскорбили, и ты имеешь право "мочкануть" его, - кивнув головой на Базилевса, сказал Монарх и протянул Цезарю нож.

- Я не мясник, чтобы резать человека, - нахмурился Цезарь.

- Не понял? – удивился Монарх. – Ты что, хочешь спустить дело на тормозах?

- Я хочу в честном бою доказать свою правоту. Отдайте ему нож а моё оружие – это мой кулак.

- Нормальный ход, - одобрительно хмыкнул Монарх и протянул нож Базилевсу. Остальные авторитеты молча переглянулись, потом одобрительно закивали головами. Все знали, что Цезарь в прошлом боксёр, чемпион Союза в полутяжёлом весе.

- Прощайся с жизнью, император, - злобно усмехнулся Базилевс и, вытянув вперёд руку с ножом, бросился на Цезаря.

Шагнув в сторону и развернувшись (этот приём в боксе называется сайд-степп) Цезарь нанёс сильнейший удар кулаком в челюсть своего противника. Тот упал, как подкошенный...

...Разъезжаясь со сходки, авторитеты прощались с Цезарем подчёркнуто тепло и уважительно...

... - Лютый, в нашем коллективе появился крысятник. Он, оказывается, тырит общаковые деньги и размещает их на своих личных счетах в Швейцарии. Разберись с ним.

- Не вопрос. Кто крыса?

- Финансовый директор. Этот жид - Шварцман. Короче, эту гниду надо "списать". У него есть женщина...любовница. Он часто ночует у нее. Молодая особа не переносит табачного дыма. А живёт она на десятом этаже. Соображаешь?

– Соображаю, - усмехнулся Лютый. - Сделаем.

- Сейчас я приглашу его в кабинет.

- Зачем?

- Чтобы ты получше разглядел его рожу.

Цезарь нажал на кнопку звонка, и в кабинет тут же вошла секретарша.

– Пригласи Шварцмана!

До прихода финансового директора ни Лютый, ни Цезарь не проронили, ни единого слова. Наконец дверь открылась, и в кабинет вошел довольно импозантный мужчина, лет пятидесяти.

– Вот это и есть наш финансовый гений! – изобразив на лице радостную улыбку, воскликнул Цезарь, показывая на Шварцмана. – Познакомьтесь.

Финансовый директор со спокойным достоинством приблизился к Олегу, подал влажную и мягкую руку:

– Шварцман.

– Лютый, - в тон ему, ответил Олег.

Финансист, словно по мановению волшебной палочки, сразу же забыл о нем, целиком переключился на хозяина.

– Надо подписать несколько бумаг. – Достал из папочки стопку документов, выложил их на столе.

Цезарь внимательно принялся изучать финансовые документы, пару бумаг отодвинул в сторону.

– Это самые важные документы. Их следует подписать сегодня же, – заметил Шварцман.

– Сначала их нужно как следует изучить.

– Их уже изучили.

– Еще раз.

– Я могу подумать, что вы мне не доверяете.

Цезарь поднял глаза на своего экономического «гения», какое-то время внимательно смотрел на него, улыбнулся.