Кристина Золендз - Грехопадение

— Ты не Шамсиил. — Я едва смогла выдохнуть слова. Просто дайте мне умереть.

— Да, я Шамсиил, — прошипел он. — Ты не... помнишь меня?

— О, я помню его. Не проходит и дня, чтобы я не думала о нём. Я провожу каждый удар сердца этого тела в ожидании увидеть его снова. Но ты — не он.

Он опустился губами к моему горлу, и его зубы неустанно сжимали мою кожу.

— Позволь мне напомнить о твоих преступлениях, — прошептал он, проводя языком до моего уха. Свободной рукой он расстегнул пряжку ремня, звук расстёгивающейся молнии разрезал воздух подобно острому ножу.

Мы мысли отчаянно роились. Я не могла позволить ему сделать этого с нетронутым телом Грейс. Я знала, что это не имело значения для Грейс, где бы она не была, но не могла позволить ему.

— Габриэль! — закричала я.

У Блейка перехватило дыхание, и он сильнее сжал моё горло, блокируя мне поступление воздуха. Я почувствовала, как его тело затряслось от смеха.

— Все вы, люди, настолько невежественны, — сказал он, поравнявшись со мной глазами. — Ты действительно думаешь, что он спасёт тебя? — Он поднёс губы к моему уху и глубоко выдохнул. — Он был бы счастлив наблюдать, как ты сгоришь, и жарил бы зефиринки над твоими обугленными останками. Давай, зови его, слушай тишину в ответ на твои молитвы.

Я закрыла глаза, позволив телу полностью обмякнуть в его руках. Позволила рукам скользнуть по бокам и болтаться параллельно телу.

— Я и забыл, насколько слабы человеческие тела, — усмехнулся он. — Я всегда завидовал ему из-за тебя. Это тело так похоже на неё. Расчленить тебя будет наслаждением. В сознании ты будешь или нет, хотя, я бы отдал душу, чтобы наблюдать за твоим лицом, пока я буду это делать.

В ту секунду, когда его руки ослабли на моей шее, чтобы спустить штаны, я схватила первое, что смогла — снежный шар с комода, находящегося рядом с нами. Изо всех сил я ударила его в висок. Треск был почти тошнотворным, но, если честно, заставил меня почувствовать себя сильной.

Тело Блейка привалилось к стене, и я снова обрушила на него шар. Он выглядел лишь ошеломлённым, но тяжело опёрся о стену с растерянным видом на лице.

— Ты забыл, мне нечего терять. Как и тебя, меня приговорили к аду! — Я побежала к двери и стала возиться с замком.

Блейк протянул ко мне руки, приближался к двери, спотыкаясь.

Я с силой открыла её и толкнула на него. Я выскочила в коридор и закричала имя Габриэля. Дом был пуст, даже Шейн ушел. Шейн.

Я никогда не забуду выражение его прекрасного лица, когда я ушла с Блейком. То, что я сделала, было непростительным. Он никогда не простит Грейс, и он не должен. Если бы я пережила эту ночь, я бы рассказала ему. Рассказала бы всё, потому что какие ещё мне хранить секреты? Зачем мне их хранить? Чтобы люди не решили, что я сумасшедшая? Или чтобы никто не узнал настоящую жестокость мира? Я снова позвала Габриэля, но Блейк был прав. Никто не ответил.

Я толкнула входную дверь в холодное безмолвие снега. Ангелы продолжали свои бои подушками.

— Габриэль! Не поступай так со мной! Габриэль!

Мне ответила лишь тишина, тяжелая и душащая. Я искала укрытие. Здесь не было ничего, кроме снега, который был везде, куда бы я не посмотрела. Я задержала дыхание и нырнула в холодный мокрый снег. Я пробиралась под высокими сугробами так, и была примерно в двадцати метрах от дома, когда услышала ругательства Блейка с крыльца.

Моя одежда стала ледяной и жалила кожу, прожигая плоть при каждом движении. Но я не могла остановиться. Никогда.

Я слышала, как Блейк хлюпал по снегу позади меня. Я продвинулась вперёд вопреки холоду, почти истощённая. Чем больше я двигалась, тем более мой разум затуманивался, тело не слушалось. Оно всё онемело.

Я толкала тело вперед, но оно провело слишком много времени в холодном снегу, край моего виденья размывался, мир вращался вокруг. Я не могла сдаться. Я не могла позволить Блейку заполучить её.

Я не знала, в каком состоянии было тело Блейка, но моё пыталось остановиться. Оно кричало от холода и умоляло душу сдаться.

Я снова споткнулась, когда сокрушительная боль прошла по моему телу и достигла головы. Что-то сильно дернуло моё тело, вызывая агонию, струящуюся по венам. Слабый гул снегохода дал мне ничтожную каплю надежды.

Я моргала от снежинок, падающих хлопьями. Они залепляли мне глаза и лицо. Я пыталась двигаться, но казалось, что его придавили чрезмерным грузом. Вот когда мои глаза сфокусировались на нём. Блейк.

Он заложил мне руки на спину, оседлал меня и нагнулся ко мне. Его рот был буквально в дюйме от моего. Я смотрела в его холодные, древние и безжалостные глаза.

Он медленно поднял левую руку к моему лицу, обнажая длинное острое лезвие ножа. Я услышала, как застонала от паники. Звук заставил его губы сложиться в улыбку.

— Давай, убей меня, — прошептала я.

Он убрал нож от моих глаз и медленно провел им от торса до талии. Я так онемела от льда и снега, что не могла даже почувствовать, порезал ли он меня.

— Я правда не хотел убивать тебя, Сэла, я хотел любить тебя. Хотел, чтобы ты была моей, и вознести тебя над небесами. Подумай об этом, потому что я не остановлюсь, пока ты не станешь моей. Пока всё не будет моим.

Он обрушил губы на мои, вонзая нож в мою кожу.

Я пыталась говорить, я пыталась кричать, но его рот подавлял любой звук, который я могла бы выдавить.

Он вдавил нож в мой бок, будто я была куском теплого масла, и отстранился, чтобы оценить свою работу.

Спокойствие накрыло мое тело, я плыла от боли, глядя в его глаза.

— Никогда. Никогда я не буду ничьей, кроме как его, — прошептала я.

Мир расплылся, и все потемнело. Тяжесть тела Блейка ушла, и тогда я слышала лишь голоса ангелов и тепло чьих-то рук.

Я слышала, как кто-то кричал, вызывая 911. Фоновый шум криков и проклятий растворился в дующих ветрах. Но громче всего остального, я слышала голос у своего уха, теплый и чистый.

— Не бойся... небеса захватывают дух.

Я попыталась сложить губы в улыбку, но больше не чувствовала тело. Я никогда не увижу небес, но, по крайней мере, почувствовала их однажды с поцелуем.

После того, как все почернело, я вдруг стояла в старом кафе, оформленном в викторианском стиле. Бледно-зеленые стены были украшены антикварными гравюрами в рамках. Густой запах кофе и корицы витал в воздухе.

Габриэль сидел за столом в центре пустой комнаты. Он обхватил большую чашку изящными руками. Голова была наклонена. Его глаза были закрыты, когда он легко подул на темную поверхность жидкости цвета карамели.

Я осторожно подошла к темному деревянному столу и села на пустой стул рядом с ним.

Его широкие плечи едва поднялись, когда он вдохнул запах и медленно глотнул через сжатые губы.