Лана Балашина - Дверь в полнолуние

Марта наклонилась к девочке:

-Давай знакомиться. Как зовут маленькую принцессу?

Она очаровательно скосила глаза на мать. Марьяна ободряюще улыбнулась ей, и девочка почти твердо сказала:

-Лиза.

Заходящее солнце зажгло золотом ее кудри, и засияло золотыми крапинками в серых глазах, и мордаха Лизы засияла всеми веснушками.

Неожиданно Ингрид отрывисто сказала:

-Извините, я вас покину. - Все с удивлением на нее посмотрели. - Дорога была все-таки утомительная.

Марьяне показалось, что Марта и Фогель как-то странно переглянулись, и экономка торопливо сказала:

-Для вас и месье Фогеля приготовили две комнаты рядом с библиотекой.

- Марта, не провожайте меня, я хорошо помню расположение комнат. Попросите принести мои вещи.

Ингрид развернулась на высоких каблуках и поднялась в дом.

Фогель расстроено глянул ей вслед:

-Извините ее, пожалуйста, она всегда плохо переносит дорогу.

Няня, приглашенная Мартой для Лизы, оказалась пожилой женщиной с добрым лицом. Лиза с удовольствием дала ей руку, и Марьяна вздохнула с облегчением. Девочку с няней поместили в просторную светлую комнату с большой верандой, откуда несколько ступеней вели в большой парк.

Марьяна убедилась, что Лиза с удовольствием проводит время с новой няней. Несмотря на перемену обстановки, Лиза с аппетитом поужинала, обжила новую комнату, разложив новые интересные игрушки, и вскоре ее звонкий голосок и смех слышались уже из сада.

Марьяна разобрала сумку, расставила косметику в ванной комнате, и спустилась в сад. Здесь обнаружился хотя и небольшой, но замечательной красоты пруд с утками, и Лиза с Марьяной принялись бросать им куски хлеба. Утки шумно плескались в зеркальной воде, и Лиза хохотала.

Оглянувшись, Марьяна увидела Макса Русселя-старшего. Он шел по аллее.

Лиза с визгом бросилась ему в руки. Он присел перед ней, прижал к себе ее кудрявую голову. У Марьяны отчего-то защипало в носу, но она справилась.

-Здравствуй. Как доехали?

Марьяна улыбнулась:

-Нормально. Лиза проспала полдороги, а я любовалась природой здешних мест. Много зелени, и очень красиво.

-Да, мне тоже здесь нравится. Как устроились? Надеюсь, Марта позаботилась.

-Да, спасибо. Лизе здесь нравится.

Он нахмурился:

-Все будет хорошо, не волнуйся. Марта сказала, что ты уже успела познакомиться с Ингрид и Генрихом?

-Да, мы подъехали практически одновременно.

Он пояснил:

-Ингрид - первая жена моего старшего сына, Адама. Она. очень дорогой для меня человек, и, я надеюсь, вы подружитесь.

Марьяна вспомнила, как резко Ингрид оборвала разговор, но промолчала.

-Много гостей будет?

-Нет, только самые близкие: старшей сын с женой, ее зовут Дорис, Макс, Ингрид и Генрих, мой племянник Арни, и вы с Лизой. Да, еще отец Дорис, Карл Шлегель, но с ним ты уже знакома - это он оформлял купчую и все документы.

-Макс знает о том, что мы с Лизой будем здесь сегодня?

Подошедшая нянька забрала Лизу, и Руссель ничего не ответил. Марьяна встревожилась не на шутку.

Неожиданно он повернулся к ней, испытующе посмотрел в лицо:

-Ты ведь догадываешься, зачем я вас всех собрал?

Марьяна честно ответила:

-Думаю, что вы хотите сделать какие-то распоряжения относительно Лизы.

Он кивнул.

-Я никогда не болел, и разговоры о лекарствах и болезнях терпеть не могу. У меня это после смерти жены. Врачи обнаружили у нее опухоль, и прожила она после этого только полгода. Но за это время что мы только не перепробовали. Все было бесполезно. С тех пор я ненавижу врачей. - С горечью добавил: - Я к ним и не обращался никогда.В последнее время мои обстоятельства изменились. И не пугайся, вовсе я не собираюсь умирать! Я хочу, чтобы люди, которых я люблю и которые близки мне, чтобы эти люди знали, на что они могут рассчитывать в жизни.

Подошла Марта.

Извинилась:

-Вы просили напомнить, когда приедет месье Шлегель.

-Да-да,- он кивнул, - я хочу переговорить с ним до обеда.

Марта предупредила, что обедают в доме поздно, обычно все собираются в гостиной к девяти часам. Покосившись на джинсы и майку Марьяны, она добавила:

-Обедают здесь вполне демократично, но все-таки для дам предпочтительнее юбки. Месье Руссель не слепком одобряет брюки в качестве женской одежды...

Марьяна выбрала простое льняное платье-футляр с плоскими костяными пуговицами. Оно хорошо сидело на ней, и оттеняло загорелую кожу. Темные волосы она заколола в ракушку, подкрасила глаза.

Тронув губы светлой перламутровой помадой, она глянула на свое отражение. «Ну что ж, неплохо! Надеюсь, дамы не явятся к ужину в шелковых вечерних нарядах, а то я буду выглядеть бедной родственницей!»

Марьяна даже себе не хотела признаться, что ждет и боится встречи с Максом. Впрочем, неизвестно, чего она боялась больше: того, что он затеет скандал, узнав о ребенке, или того, что попросту не узнает ее.

Она поцеловала крестик, когда-то подаренный мамой, и горячо прошептала:

-Господи, помоги! Господи, благослови!

И Марьяна решительно повернула ручку двери.

Для Макса Русселя-младшего вечер в родном доме начался неудачно. На лестнице его перехватила Дорис. Игриво улыбаясь, протянула:

-Нечасто тебя можно встретить здесь.

Он пожал плечами:

-Отец просил, чтобы я приехал. Адам тоже здесь?

Он чуть выделил голосом имя брата, и Дорис недовольно поморщилась:

-Где же ему быть? Он ни за что не отпустил бы меня одну. - Меняя тему, заговорила: - Твой папочка превзошел себя! Представляешь, он пригласил эту зануду Ингрид с папашей! Я думаю, это не слишком хорошая идея - усадить нас за один стол.

Макс пожал плечами и насмешливо сказал:

-Мне казалось, что ты всегда была выше условностей. Или опасаешься за Адама?

Она фыркнула:

-Еще чего! Да я на двенадцать лет моложе этой засушенной стрекозы!

-Ну, ну! - снисходительно улыбнулся Макс. - Ингрид всегда была красавицей, не думаю, что время сильно изменило ее. Так что советую держаться ближе к мужу.

Дорис сощурилась:

-Кажется, ты намекаешь на то, чтобы я меньше отиралась возле тебя?

-И это будет правильно, - посерьезнев, сказал Макс, - мне не нужны ссоры с братом, так что умерь свою прыть.

Дорис наклонилась чуть вперед, демонстрируя Максу красивую грудь:

-Я не верю, что ты забыл, как мы любили друг друга.

Он хладнокровно сказал:

-Дорис, это было за три года до вашего с Адамом знакомства. - Он почесал переносицу: - И, честно признаться, особой любви я не помню.

-Макс, ты - сволочь! - нелюбезно произнесла Дорис. - Хорошо, тогда я признаюсь: мне нужно с тобой поговорить.

Максу хотелось заглянуть к отцу, и он недовольно спросил:

-А до обеда этот разговор не подождет?

Неожиданно Дорис оглянулась, как если бы боялась, что ее услышат.