Лана Балашина - Дверь в полнолуние

-Нет. Отец успел рассказать мне кое-что, а об остальном я догадалась сама. Конечно, ты можешь не верить. В общем, у твоего отца есть внебрачный ребенок. Думаю, что сегодня старик собрал нас, чтобы оповестить об этом.

Макс от неожиданности замолчал, потом, придя в себя, сердито сказал:

- Дорис! Ты превзошла себя! Во-первых, не называй отца стариком - ему шестьдесят пять, у него великолепное здоровье и он даст фору любому из нас. Во-вторых, более идиотской истории я не слышал! Дорис прикусила губу и медленно произнесла:

-Честно? Хотела бы я, чтобы мои догадки оказались ошибочными.

То, что она так спокойно восприняла его слова, больше всего убедило Макса в том, что Дорис знает действительно нечто очень важное.

-Понимаешь, с Адамом советоваться бесполезно. Для него слова и желания отца - истина в последней инстанции. Но ты-то трезвый человек, и должен оценивать то, чем нам всем грозит эта история. Не знаю, откуда у него взялась эта подружка, но год назад мой отец ездил к ней, куда-то на взморье, оформлял на ее имя покупку бизнеса. Приличные деньги, между прочим! А когда я просила Адама о покупке яхты, отец даже слышать об этом не захотел, отговорившись, что все свободные деньги вложены в дело.

-Не отвлекайся, - хмуро остановил ее Макс. - Что там с этой девицей и ребенком?

-Ну, про ребенка - это я сама додумалась. Отец рассказал мне, что во время поездки случайно увидел ребенка этой женщины - он просто как две капли воды похож на твоего отца!

-Он? Это мальчик?

- Он, или она, я не знаю. Какая разница?! - раздраженно ответила Дорис. - А сейчас папа сказал мне по секрету, что ваш отец собрал всех, чтобы огласить какие-то изменения в завещании.

Макс удивился:

-Я вообще не знал, что у него есть завещание.

-Есть, поверь! Я как-то у папани на столе его мельком проглядела.В общем, ничего особенного: вы с Адамом получаете почти все, в равных долях, довольно приличные суммы выделены этой стерве Ингрид, племяннику Арни и, конечно, упомянута Марта. Ну и так, по мелочам, человек пять. Это завещание написано несколько лет назад.

Макс усмехнулся:

-Наверное, именно тогда ты и решила выйти замуж за Адама?

Дорис скривила губы:

-Можешь думать, что хочешь! Мой отец раньше, до того, как перешел в фирму, работал в нотариальной конторе, и хорошо знает все порядки. Думаю, поэтому его вызвали сегодня, помочь внести какие-то изменения.

-Какие? - тупо спросил Макс.

-Откуда я знаю? - огрызнулась Дорис. - Только думаю, что изменения связаны с этой женщиной.

-А это с чего ты взяла?

-Понимаешь, мы с Адамом всегда занимали комнату рядом с кабинетом отца. Однако, в этот раз Марта разместила нас в спальнях второго этажа. И я не заинтересовалась бы этим обстоятельством, - ну, может, ремонт затеяли, тем более, давно пора. Но только Роза, горничная, сказала, что нашу бывшую комнату подготовили для ее матери -пригласили на пару дней присмотреть за маленьким ребенком. Видите ли, им нужна веранда, и выход в сад. Как тебе это нравится?!

-Никак, - мрачно сказал Макс. - Только, если это и правда, что тут особенного? Ты ведь не собираешься осчастливить отца внуками, как я понимаю?

-Ну, ты тоже тут не слишком преуспел, - нашлась Дорис.

Где-то в доме хлопнула дверь, и Дорис нервно оглянулась.

-Пойду, пожалуй. В общем, я тебе рассказала, а там смотри.

С отцом Максу поговорить так и не удалось: он заперся у себя в кабинете с Карлом Шлегелем.

Марта клюнула его в щеку, но непреодолимой преградой стала на его пути:

-Просил не беспокоить. - С неодобрением глянула на него: - Похудел. обед еще не скоро. Я распоряжусь, чтобы тебе принесли бутерброды?

Он рассеянно кивнул:

-Хорошо. Я буду в гостиной.

Ему повезло: в гостиную спустился Генрих Фогель.

Макс любил его. После развода Адама и Ингрид он стал реже бывать у них, а Макс всегда был рад его видеть.

Заодно Макс хотел выведать у него причину большого родственного сбора, но Генрих сам спросил его:

-Для чего отец собрал нас?

Макс пожал плечами. Генрих тихо сказал:

-Он зачем-то вызвал Ингрид. Даже не знаю.В последнее время она успокоилась, и я не думаю, что это - хорошая идея.

Макс кивнул:

-Дорис не всегда ведет себя адекватно.

Про себя он подумал, что она, наверное, догадывается, что Адам по-прежнему любит Ингрид.

Генрих потер лицо руками:

-Ингрид не хотела ехать, но Макс просил меня привезти ее. - Он посмотрел на Макса: - Ты не знаешь, у него в последнее время не было каких-то проблем, со здоровьем, например?

Макс пожал плечами. Учитывая то, что он узнал от Дорис, проблемы у отца вполне могли быть, но обсуждать их, даже с Генрихом, Макс не хотел.

Меняя тему, спросил:

-А как дела у Ингрид? Я слышал, что ее выставка имела успех.

Фогель с гордостью кивнул:

-Да, все газеты об этом писали. Ингрид рассказывала, что была на королевском приеме, и королева была с ней необыкновенно любезна, и уделила ей гораздо больше времени, чем положено по протоколу. -Конечно, по-прежнему красива?

Фогель нахмурился.

-Я - отец. Странно было бы, если ответил отрицательно. Только. Она очень одинока.

Макс хорошо помнил, как тогда, девять лет назад, она объявила, что они с Адамом приняли решение пожить отдельно, и она уезжает учиться во Флоренцию. Адам тогда еще долго ходил, как пришибленный. Как уж его Дорис обхаживала! Успокоился он только, когда съездил во Флоренцию и переговорил с Ингрид. Решения она не изменила, и вскоре они развелись. А потом Адам женился на Дорис. Макс с раздражением подумал о невестке: брату уже давно за сорок, он хочет ребенка. И отец был бы счастлив.

Генрих спросил, прервав течение его мыслей:

-А ты, женился, наконец? Или тоже, как Ингрид, предпочитаешь одиночество?

Макс поморщился:

-Трижды был женат, и никогда не чувствовал себя более одиноким, чем в эти недолгие периоды... Вот скажи, почему вы с отцом были счастливы со своими женами? Где вы их находили? Как узнавали, что вот она, та единственная, что будет и подругой, и матерью детей?..Что, раньше девушки были другими?

Генрих задумался.

-Не знаю. Может, время было другим. Вы спешите куда-то все, как будто во время гонки. Я со своей Ирмой познакомился в горах. Она приехала туда на этюды, а я с приятелями проводил отпуск, катаясь на лыжах. Вечерами мы встречались в кафе, танцевали, пили горячий грог, сидели у камина. Я даже не поцеловал ее ни разу, поверишь? Накануне отъезда мы простились, а утром я просто не смог уехать. До сих пор не знаю, почему. Спустился вниз, выпить кофе, с ужасом думая, как вечером, когда она вернется с этюдов, объясню ей, почему я остался. Она была в обеденном зале. Сидела одна, лицом к огромному окну, и смотрела на панораму гор. Я молча подошел, сел. Она так посмотрела на меня, что я понял, говорить мне ничего не надо. В общем, мы больше и не расставались. Всяко было в жизни, и ссорились, и мирились, но только я никогда не забывал, как она тогда на меня посмотрела. И жениться второй раз не смог, хотя мне всего 45 было, когда Ирма разбилась, вполне мог еще.