Юлия Шилова - Сердце на продажу, или Я вижу свет в конце тоннеля

– Натка, а твой дипломат точно нам поможет?

– Поможет.

– Ты так уверенно говоришь… Он что, в тебя влюбился, что ли?

– Влюбился.

– В тебя грех не влюбиться, ты такая красивая! Натуральная блондинка, волосы ниже задницы. Губа не дура у этого дипломата.

– Янг приезжал в кабаре каждый день. Наши отношения мало походили на отношения проститутки и клиента. В постели он был ненасытен, старался доставить мне удовольствие, совершенно не думая о себе. Рядом с кроватью он ставил букеты с цветами, и комната наполнялась дивными ароматами. Рано утром он просил подавать мне кофе с шоколадным мороженым прямо в постель. Единственное, что его угнетало, так это то, что я русская проститутка и не могу принадлежать самой себе. В общем, он был смущен тем, что я не свободна.

– Как это – не свободна, ты что, крепостная, что ли? Вот вернемся на родину, и будешь свободна.

– Знаешь, отношения с Янгом меня пугают. Григорич вызывал меня к себе, спрашивал, что у нас было, о чем говорили. Он хотел, чтобы я рассказывала все до мельчайших подробностей, и когда мы встречались с Янгом, мне казалось, что Григорич незримо присутствовал в нашей постели. Как бы не было беды… По-моему, они что-то замышляют против Янга. У меня нехорошее предчувствие.

– Натка, а он что, и вправду сказочно богат?

– Еще как! Он был женат дважды. Содержит две семьи. Его жены и дети не работают и ни в чем не нуждаются. Он занимает ответственный пост. Имеет огромную виллу в Гонконге, пару квартир в Штатах и еще много всего, в том числе собственную конюшню с десятью породистыми жеребцами, которые на сегодняшний день стоят целое состояние. Приезжая к нему, я всегда отсыпалась, до одури валялась в чистой просторной постели, гуляла в саду. В общем, наслаждалась полной свободой. Можно сказать, что я по-прежнему оставалась пленницей, только содержали меня в золотой клетке, которая мне казалась раем, ведь потом приходилось возвращаться в наш шалман. Я постоянно вспоминала тебя и при мысли, что больше мы не встретимся, горько плакала. Григорич сказал, что ты пропала без вести. Вышла погулять и не вернулась, поэтому вряд ли когда-либо найдешься…

– Вот сукин сын! – перебила я Натку. – Все-таки он рассчитывал получить пленку и меня грохнуть!

– Я хотела подключить Янга, чтобы он начал розыск через Интерпол. В последний раз Янг намекнул мне, что хотел бы выкупить меня и жениться на мне.

– Ты это серьезно?

– Вполне.

– Во дела! – присвистнула я и разлила джин. – И что ты решила?

– Ничего. Я хочу только одно – вернуться домой. Мне не очень приятно общаться с человеком, который знает, что я проститутка.

– Ерунда. Если бы он считал тебя шлюхой, то не относился бы к тебе так. Но ты-то хоть что-нибудь к нему чувствуешь?

– Ничего, кроме уважения и благодарности.

– Натка, ну а если он позовет тебя замуж, ты что, откажешься?

– Господи, какой замуж! Я хочу, чтобы он нам помог.

– Ну а если поможет?

– Буду ему благодарна и только. Знаешь, я, наверное, только сейчас поняла, что такое родина. Пусть она нищая, убогая, жестокая, пусть ею управляют бездарные людишки, которые живут только для себя, но все же это моя страна, пойми, и я хочу жить только там.

– Это ты сейчас говоришь, потому что мы сидим в жутком дерьме, а вот когда вернемся, отойдешь, почистишь перышки и захочешь продолжать эти отношения. Ну неужели ты бы отказалась стать важной дамой, иметь влиятельного мужа? Разве плохо жить за границей, на огромной вилле, ездить с охраной, посмотреть мир, одеваться в самых дорогих магазинах, загорать на самых элитных пляжах! Это же такое счастье, дура! Так и помрешь, ничего не увидев!

– Ира, я твердо знаю только что не люблю этого человека. Я бесконечно благодарна ему, что он скрасил мне страшные дни в Токио. Меня угнетает, что наши отношения развивались как отношения проститутки и клиента. Вот если бы они начинались по-другому, я бы, наверное, смогла преодолеть этот барьер. Я бы переломила себя, если бы он не платил моему хозяину и не совал в мой карман стодолларовые купюры по утрам. Это угнетает меня, угнетает настолько, что я уже ничего не хочу.

– Просто ты сейчас в возбужденном состоянии. Пройдет время, и ты будешь рассуждать по-другому. Необязательно выходить замуж по любви, достаточно и чувства уважения. Брак при любом раскладе убивает любовь. Он разрушает страсть и порой приводит к ненависти. Ну, выйдешь ты замуж за какого-нибудь русского придурка. Ну, допустим, будешь его любить. Но пойми, любовь – это чувство приходящее и уходящее. Любовь не вечна! Это всё беллетристика! Любой брак, даже самый поначалу счастливый, съедает бытовуха, и делает это так быстро, что вскоре от былых чувств не остается и следа. Люди мучаются вместе, успокаивая себя тем, что так надо. Многие браки держатся только из-за детей. В них нет ни любви, ни духовности, а уж страсти так и подавно! Только страшная, беспросветная бытовуха. Рано или поздно наступит момент, когда тебе захочется страстей, и ты начнешь наезжать на своего мужа. Тебя будет раздражать, что он в своих устремлениях не может прыгнуть выше своей головы. Не думай, что тебе удастся выскочить замуж за нового русского. Они нынче на вес золота, и гоняться за ними равносильно тому, как ловить жар-птицу в лабиринте! А так, абы с кем… Ты устанешь от серой унылой жизни, потому что мы с тобой совершенно другой породы, не умеем жить средненько и любить средненьких мужичков! Придет момент, и ты вспомнишь своего Янга, но будет поздно, слишком поздно. На твоего Янга найдется тысяча таких, как ты, только на тебя тысячи мужиков не найдется. Это шанс, и он дается один раз в жизни, а если не успеешь его ухватить, то считай, что больше у тебя ничего не будет. Не каждой в жизни выпадает даже один-единственный шанс стать счастливой и богатой. Упустила – пеняй на себя. А рассказы о супругах, которые живут вместе тридцать лет и твердят о большой и светлой любви, – это некоторая уловка. Они устали друг от друга, уже много лет спят на разных кроватях и живут разными интересами. Страсти нет, но есть дружба и теплое чувство товарищества. Все это игра!

– Ты говоришь очень убедительно. Янг и в самом деле мой шанс, но, знаешь, Ирка, мне ведь и в постели с ним не сахар.

– Как это?

– Янг очень ласков, внимателен, нежен, но он совершенно не возбуждает меня как мужчина. Может, это оттого, что он платит мне за секс?

– Выброси все это из головы. У меня масса знакомых, и я прекрасно знаю, что такое семейный секс. Он называется – супружеский долг. Это просто опостылевшая обязаловка, такая же, как уборка квартиры, готовка и стирка белья. У мужчины с неохотой встает, а женщина с неохотой соглашается. Люди живут под одной крышей, но уже давным-давно друг друга не хотят и совокупляются чисто механически, без страсти, только потому, что так надо. Ну а уж если им и в самом деле захотелось потрахаться, то происходит это так быстро, что они даже иногда не раздеваются – зачем? То, что сейчас тебя не возбуждает Янг, это не так страшно. Прожив несколько лет с другим мужчиной, ты придешь к тому же, от чего ушла, – тебя не будет возбуждать собственный муж. Ты ведь не думаешь, что, выйдя замуж, будешь постоянно стонать под мужем от блаженства? Придет время, и ты станешь позже ложиться спать, придумывать всякие отговорки, а уж приспичит, то сделаешь это как можно быстрее. Любая страсть, в конце концов, исчезает, словно ее и не было вовсе.