Карен Робардс - Полночный час

– Здравствуй, Донни.

Он не ответил, и она сначала оторопела, но затем увидела его протянутую руку.

– Я не знаю, как обращаться к вам. Миссис Харт или…

– Грейс, – сказала она и сжала его руку в своей. Немыслимо было, чтобы он сейчас, да и в ближайшее время назвал ее мамой. Сколько еще препон надо преодолеть, какой переворот совершить в сознании, чтобы это произошло.

Мать, которую Донни, вероятно, любил или, по крайней мере, уважал, лежала сейчас в морге. Нельзя требовать, чтобы какая-то незнакомая женщина мгновенно заняла ее место в жизни парня.

– Грейс… – произнес он, как бы изучая это имя, пробуя его на вкус, в надежде к нему привыкнуть в будущем.

Может быть, самое трудное было для Грейс отпустить его руку, перестать ощущать прикосновение его уже грубоватой, сильной мужской руки со все еще по-детски тонкими пальцами. Но у нее хватило воли прервать рукопожатие.

Доминик и Джессика появились вовремя и встали за ее спиной. Она оглянулась.

– Это моя дочь Джессика, – представила Грейс Джессику и едва не ахнула.

Сходство Джессики и Донни было поразительным. И сама Джессика это сразу заметила и в первый момент была явно ошеломлена.

– Привет, Джессика, – сказал Донни, и Грейс отметила, что приемные родители вполне удовлетворительно воспитали парня. Он был в меру сдержан и приветлив. – Рад познакомиться с тобой. Я Донни. – Он взглянул на Грейс, желая, чтобы именно она объяснила, кто он, а Джессика смотрела на него расширенными в изумлении глазами.

– Это… это… – Грейс не находила слов. – Он тот мальчик, о котором я тебе говорила. Тот самый, которого я отдала на усыновление девятнадцать лет назад. Видишь, он с той поры заметно подрос.

Грейс показалось, что добавить немного юмора в данной напряженной ситуации не помешает.

– Это мой брат? – Джессика была явно близка к обмороку, но мгновенно оправилась. – А тот самый… Он, значит, не твой сын?..

Грейс молча покачала головой.

– Слава богу! Подумать только, что такой мерзавец…

Грейс едва удержалась от того, чтобы не зажать ладонью слишком уж откровенный ротик дочери, но та, к счастью, сама умолкла.

Доминик нашел момент подходящим, чтобы вмешаться.

– Мистер Шерман, я детектив Доминик Марино из департамента полиции графства Франклин. Прежде всего, позвольте выразить искреннее соболезнование по поводу кончины вашей супруги. Я понимаю, что вы и ваш сын переживаете сейчас не лучшее время. – Доминик как бы мельком, но цепким взглядом окинул Донни. – Вы разговаривали со своим младшим сыном здесь, в больничной палате. Он объяснил вам мотивы своих поступков. По какой причине он застрелил Сильвию Шерман, вашу жену?

Мистер Шерман долго откашливался, прежде чем заговорить:

– Донни, почему бы тебе не вернуться в холл с этой юной леди, Джессикой, если я правильно расслышал ее имя?

Он подождал, пока Донни неохотно, но покорно увел Джессику, после этого посмотрел на Грейс, как бы желая заиметь в ее лице союзницу.

– Незачем молодым людям слышать то, что нам предстоит обсуждать. Признания Мэтта потрясли меня ужасно… Он и моя жена – они давно не ладили между собой. Во всем, можно так сказать, находила коса на камень, постоянно возникали конфликты. Мэтт заявлял, что он ревнует, обвинял нас, что мы больше внимания уделяем Донни, а его третируем. Он задумал невероятное – убить нас всех и приписать эти преступления Донни. Его он хотел заставить под пыткой написать предсмертную записку и взять на себя все эти убийства. Он позаботился и о том, чтобы оставить в вашем доме доказательства вины Донни. Он обувался в его ботинки, рассыпал волосы, отрезанные у него во время сна из разных мест…

– О боже! – не удержалась от возгласа Грейс. Она вспомнила жвачку, которой был приклеен к двери уже ненужный ключ, и данные полицейского анализа. Какая страшная паучья сеть была соткана безумием и опутала два мирных, благополучных дома.

– Есть еще одно, о чем бы я не хотел сообщать Донни до поры до времени.

Мистер Шерман был явно на пределе своих сил и все же он собрался с духом и закончил:

– Теперь известно, куда исчезла подружка Донни, Каролин Стейлз. Мне придется сказать полиции ее последний адрес. – Тут мистер Шерман слегка улыбнулся, будто прощаясь с миром нормальных людей и уходя во тьму. – 327 Мейпл, Верхний Арлингтон. Она, расчлененная, лежит в подвале дома, в холодильнике.

Неделей позже Тони выписали из госпиталя, вернули ему одежду, в которой его туда доставили, но выстиранную и отглаженную, и, провожая сочувственными взглядами, попрощались. Произошло это знаменательное событие в половине шестого, как раз в удобное для Грейс время. Она закончила работу и смогла подскочить к госпиталю, чтобы подвезти Тони до его дома. Они заранее договорились, что долечиваться он будет у нее, но для этого ему необходимо взять из своего дома кое-какие вещи.

Джессика в этот день тренировалась до шести и отпросилась у матери, чтобы провести потом у подружки время до утра на целомудренной вечеринке, с просмотром лишь ночных телеканалов, не более, таково было твердое обещание. Так что ночь оставалась в распоряжении Грейс и Тони.

Он появился из больничных дверей в тюрбане из бинтов, словно арабский шейх.

Грейс помнила его отекшее, почерневшее лицо, каким оно было на следующий день после операции, и теперь, обрадовавшись, что у него, наконец, почти нормальный вид, облегченно рассмеялась.

– Тебе весело? Мне тоже. Я выгляжу факиром и могу отправиться на ярмарку показывать фокусы. Или выступать клоуном.

Повязка скрывала лишь часть его травм. Из-под нее к скуле с правой стороны тянулся еще только начавший заживать шрам. Тони наложили с десяток швов, чтобы соединить рассеченную кожу. И еще видны были свинцово-синие отеки под глазами. Со временем они постепенно изменят свой цвет на красновато-желтый, тоже не очень веселое зрелище. На клоуна он был похож, но только на клоуна очень печального.

– Значит, ты договорилась встретиться с Донни за ленчем в следующую среду? – решил проверить Тони доставленные ему Джессикой при ее последнем визите в больницу сведения.

Он протиснул тело, не без предосторожностей, на заднее сиденье. Когда Тони, наконец, удобно устроился, Грейс одарила его сияющей улыбкой. Ей хотелось разделить с ним свою радость.

– Да, он сам позвонил мне. Он сказал, что хочет поближе познакомиться и со мной, и с Джессикой.

– Что ж, не так плохо все оборачивается.

– Мне стало хоть немного легче. Он такой славный парнишка.

– Если так, то слава богу. Эй, не пропусти поворот!

Грейс действительно уже могла забыть за своими переживаниями дорогу к жилищу Тони.

Припарковавшись, Грейс первой вышла из машины, чтобы помочь выбраться Тони. Однако, морщась от боли, он обошелся без ее поддержки.