Карен Робардс - Призраки озера

– Мама! – Наградив Оливию недовольным взглядом, Сара высвободилась из хватки.

Провожать Келли в последний путь на кладбище пришло значительно меньше народа, чем было на прощальной службе в городе. Церковь Святого Луки была переполнена, и многие из пришедших вынуждены были остаться снаружи, заняв даже часть парковочной площадки.

На последнюю службу на кладбище, прежде чем предать тело Келли земле, приглашены были только члены семьи и ближайшие друзья. Они собрались вокруг гроба из орехового дерева, усыпанного, как покрывалом, белыми лилиями. Остальные цветы лежали у могилы. Сет с Хлоей стояли перед гробом, держась за руки. На Сете был черный костюм, а на девочке – неподобающе веселое голубое платьице, украшенное белыми и желтыми маргаритками.

Сет, осунувшийся, побледневший, с красными глазами даже ссутулился под гнетом горя. Хлоя выглядела куда менее скорбно. Глядя на них, казалось, что девочка утешает его, а не наоборот. По другую руку от Сета стояла Мэлори в соответствующем случаю строгом черном платье и с молитвенником в руках. Каждый раз, когда она двигала рукой, в ярком солнечном свете вспыхивало ярким сполохом обручальное кольцо на ее пальце. Оливия старалась отвлечься от мыслей об их грядущей свадьбе, но каждый раз, кода Мэлори склонялась к Сету, что-то шептала ему на ухо или брала его под руку, она ощущала, как острое жало ревности пронзало ее, затмевая даже скорбь по Келли.

Несмотря на ту страстную ночь, которую они провели вдвоем, Сет собирался жениться на Мэлори. С фактами, как говорится, не поспоришь.

Когда отец Рэндольф, который вел службу и в церкви, и здесь, начал читать слова молитвы, Айра, не выдержав, громко разрыдался, развернулся и, спрятав лицо в ладони, пошел прочь. По щекам Оливии тоже потекли слезы. Мысль о том, что Келли, едва обретя любовь после стольких лет, тут же ее потеряла, добавляла скорби и к без того тяжелому чувству потери. Склонив голову и снова крепко ухватив за руку дочь, Оливия простояла среди скорбящих друзей и родственников Келли до самого конца службы.

Она подняла голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как упала в объятия Сета Мэлори, а он, крепко прижав ее к себе, шептал слова ободрения. Очевидно, ему не нужны утешения, которые готова предложить ему Оливия. Она отвернулась и тут же оказалась в медвежьих объятиях Кей-та, который вместе с Дэвидом стоял справа от нее. Кейт, мягкая душа, плакал, не стесняясь, в то время как типичный Арчер – стоик Дэвид – сдерживался. Обняв Кейта в ответ, Оливия тоже дала волю слезам. Когда сил плакать больше уже не осталось, они вместе с остальными участниками траурной процессии двинулись к Большому дому на традиционные поминки.

К началу следующей недели жизнь на плантации Ла-Анжель более или менее вернулась в привычную колею. Если в воздухе еще и витал дух невосполнимой потери, то люди всеми силами старались занять себя повседневными заботами: нужно было ухаживать за детьми, что-то есть, что-то зарабатывать. Одним словом, жизнь должна была продолжаться.

Дэвид с Кейтом сразу же после похорон улетели в Калифорнию: во второй половине дня в понедельник их уже ждали дела. Хлоя снова спала в своей комнатке рядом с комнатами Сета и Марты, которая должна была оставаться в доме до самой свадьбы. Оливия с Сарой оставались на прежних местах. Комната Келли поддерживалась в том же порядке, что и в тот вечер, когда она ее покинула. Войти в нее и собирать вещи умершей пока казалось не под силу никому из домашних.

Оливия тоже погрузилась в обычные заботы: собрала девочек в школу, затем поехала на работу. Сет уезжал из дому в семь утра, так что к приходу Оливии он уже два часа занимался делами. Дверь в его кабинет была закрыта, но Оливия точно знала, что он сейчас там. Она знала также, что он плохо спит: пару раз в ночные часы Оливия слышала на веранде его шаги. Но на этот раз она не стала выходить, чтобы успокоить его: одного случая хватило, чтобы разрушить их отношения и разбить ее сердце.

С момента похорон они ни разу не оставались наедине. Несмотря на то, что Сету приходилось работать в пятницу, субботу и даже часть воскресенья, а также ежедневно навещать Большого Джона в Батон-Руж, он старался возвращаться домой как можно раньше, чтобы побыть с Хлоей. Дважды они вместе ужинали, и Оливия была благодарна судьбе, что за столом присутствуют обе девочки и Марта. Во всех прочих случаях Оливия старалась оставлять Сета наедине с Хлоей, а сама занималась с Сарой. Если бы они проводили все время вчетвером, это слишком бы напоминало семью и едва ли привело бы к добру, учитывая все обстоятельства. Но больше всего ее ранило то, что Сет, казалось, чувствовал себя неловко в ее присутствии. Пару раз Оливии показалось, что он хотел ей что-то сказать, но так и не решился.

«Скорее всего, он просто хотел передо мной извиниться», – решила она. Сказать что-то вроде: «Давай забудем о той ночи, дорогая, хорошо?» Оливия просто чувствовала это.

Пятницу она обычно полностью посвящала Саре и Хлое, так что на службу возвращалась только в понедельник. Ей нравилась работа, хорошо было чувствовать себя занятой делом, общаться с людьми. Ильза, которая первый рабочий час, из уважения к семейной беде, продержалась необычно молчаливо и гихо, уже ближе к полудню принялась без умолку болтать о ребенке и приближающемся декретном отпуске, которого не могла дождаться. Все, с кем говорила Оливия, от поставщиков до клиентов, вели себя подобным образом – сначала слова соболезнования, потом деловые разговоры.

Минут за пятнадцать до обеденного перерыва в офисе появилась Мэлори – как всегда, удивительно элегантная, в синем костюме, на высоченных каблуках и с белой папкой в руках. Появление Мэлори в офисе было делом привычным, по крайней мере, до смерти Келли. Она заезжала сюда чуть ли не каждый день, чтобы посоветоваться с Сетом по тому или иному поводу. Однако с того времени многое изменилось.

По крайней мере, многое изменилось для Оливии. Она предпочла бы встречу с бешеным хорьком, чем с Мэлори.

– Оливия, привет! Здравствуй, Ильза! – поприветствовала их Мэлори с легкой улыбкой. Оливия, сражаясь с непослушным компьютером, сочла позволительным ограничиться кивком головы. Однако неустрашимую Мэлори ее сдержанное приветствие не остановило. Подойдя к Оливии, которая пыталась изо всех сил заставить компьютер вывести на экран данные, которые она загрузила в банк памяти две недели назад, она положила руку на панель и спросила доверительно: – Как он?

Понимая, что имеется в виду Сет, Оливия постаралась выдавить из себя любезную улыбку, которая не очень-то ей удалась:

– Насколько мне известно, прекрасно.

– Рада слышать, – удовлетворенно произнесла Мэло-ри. – Наконец-то готовы приглашения, и мне бы хотелось, чтобы он просмотрел их, прежде чем они будут разосланы. Я понимаю, время сейчас не самое удачное, но до свадьбы осталось полтора месяца. Мы уже опаздываем. И Келли говорила, что не хочет, чтобы мы откладывали свадьбу из-за нее. – Улыбнувшись, Мэлори выпрямилась, раскрыла папку и положила приглашение на стол перед Оливией. – Что ты об этом думаешь?