Юлия Шилова - С пляжа к алтарю, или Танго курортной страсти

— Мертвого или живого?

— Живого.

— Без проблем. Если ты не сможешь его убить, то я прикончу его сам. На твоих глазах. Ну так что, поехали? Я отвезу тебя к Петру. По-моему, мы все решили верно: ты мне, я тебе. Ты выполняешь мою просьбу, а я наказываю твоего обидчика. И не забывай, что та дискета, которую я тебя дал, может стоить тебе жизни. Смотри, не потеряй!

— Все поняла, не маленькая, — перебила я Виктора. — Перед тем как мы отсюда уйдем, можно я задам тебе всего один-единственный вопрос?

— Ты думаешь, он будет не лишним?

— Если не хочешь, то не отвечай. Виктор, а почему именно я? Скажи, а почему ты ее доверил именно мне? Ты же меня совсем не знаешь? У тебя же есть близкие люди, но почему именно я, а не они?

— Ты хочешь, чтобы я ответил тебе на этот вопрос?

— Ну конечно.

— Потому что близкие люди всегда на виду, а ты — нет. Тебя словно не существует в природе, и о тебе никто ничего не знает. Я имею в виду, из моего окружения. Понимаешь?

— Да.

— Я сейчас нахожусь в таком положении, что мне приходится доверять девушке, которую я совершенно не знаю. Теперь ясно?

— Абсолютно.

— Ты все сделаешь, как я скажу?

— Непременно, — кивнула я.

— Я тебя из-под земли достану.

— Я дала правильный адрес, — еще раз сказала я. — Мечтаю снова увидеть Николая, или как его там.

— Эта встреча обязательно состоится.

Мы вышли из дома и направились к машине. Зазвучала мелодия из мобильника Виктора. Он вынул телефон и пошел вперед, отдаляясь от меня. Я немного отстала. Сумочку с дискетой я прижимала к груди.

— Я же тебе говорил, что все будет хорошо. — Рядом со мной вновь появился охранник. Он взял меня за руку.

— Дай-то бог.

— Все будет хорошо.

— Откуда такая уверенность?

— Я об этом побеспокоюсь.

— Вы добрый волшебник?

— Конечно.

— С ума сойти!

Виктор в сопровождении второго охранника подошел к машине и тот услужливо распахнул перед ним дверцу «Мерседеса». В эту секунду раздался оглушительный взрыв.

Взрывной волной меня откинуло в сторону. Не знаю, сколько я пролежала, но когда открыла глаза, первое, что я увидела, — это полыхающую машину. С трудом поднявшись, чувствуя приступ тошноты, я побрела прочь от страшного места.

— Люди добрые, да что ж это делается?! — донеслись до меня крики людей, которые волею судьбы находились неподалеку в момент взрыва. — «Скорую»! Милицию! Машина взорвалась!

Я привалилась к какому-то корявому дереву. Мне было очень плохо, я почти ничего не соображала. В голове крутились слова Петра, что такие, как Виктор, долго не живут. Пошатываясь, я побежала, несмотря на то что мне мешали высокие каблуки и длинное вечернее платье, на подол которого я то и дело наступала. Я неслась по каким-то кустам, рыдала в голос и постоянно оглядывалась. «Все будет хорошо», — стучало у меня в голове. Слова охранника словно зомбировали меня. Ничего себе «хорошо»! Я летела так, словно мне в спину было направлено дуло пистолета. Если еще несколько минут назад я убеждала себя, что меня не за что убивать, то теперь знала, что это не так. Теперь точно есть за что, потому что мне доверили чужую тайну. Я тряслась от страха, представляя, что моя жизнь может оборваться в любую секунду. У меня даже возникла мысль освободиться от чужой тайны и выкинуть эту злосчастную дискету. Я остановилась и открыла сумку… Открыла, но не смогла выбросить конверт, который дал мне Виктор. Мне вдруг показалось, что это слишком опрометчивое и неразумное решение. Виктор сказал, что эта дискета может стоить мне жизни, и я пришла к мысли, что она не только может стоить мне жизни, но сможет ее и сохранить.

Не знаю, сколько прошло времени, но я никак не могла остановиться. Я не слышала ничего, кроме стука собственного сердца. Выбежав на дорогу, я тормознула первую попавшуюся машину и назвала улицу, на которой жил Петька.

— Ты что такая запыхавшаяся, как будто за тобой гнался кто-то? — улыбнулся водитель.

Мы договорились о цене, я плюхнулась на переднее сиденье и затихла. Водитель подозрительно косился на меня и что-то напевал себе под нос.

— Тебя обидел, что ли, кто? — на всякий случай поинтересовался он, но, не получив от меня вразумительного ответа, замолчал.

Увидев высоченный забор Петькиного дома, я попросила водителя остановиться и дала ему сто долларов. Водитель, не поверив своим глазам, радостно пожелал мне спокойной ночи. Прежде чем войти во двор, я почему-то огляделась по сторонам и только после этого открыла калитку. Во дворе было тихо. Ни собак, ни постояльцев, только одинокий фонарь освещал обширные Петькины владения. Проходя мимо дома, я заметила одиноко сидящую на ступеньках женщину и от неожиданности вздрогнула. Женщина положила голову на колени и тихонько всхлипывала. Сев рядом с ней, я слегка потрясла ее за плечо и шепотом спросила:

— Вам плохо? Может, помощь какая нужна?

Женщина дернулась, подняла голову, и я увидела Петькину жену, Антонину. Она посмотрела испуганно и почему-то улыбнулась.

— Ты вся грязная.

— Правда?

— Посмотри сама. И волосы, и лицо, и платье. Ты что, в кочегарке работаешь?

Не могла же я рассказать Антонине обо всем, что со мной сегодня произошло! Поэтому, чтобы она не задавала лишних вопросов, ответила:

— В кочегарке.

— А если серьезно?

— Если серьезно, то просто упала и испачкалась.

— Это мой муж тебе вещи купил? — Голос у Тони был абсолютно спокойным и бесстрастным.

— Да, — не стала обманывать я. — У меня с твоим мужем ничего не было. Он мне в долг все это купил. Я эти вещи теперь в кафе отрабатываю.

— Да какая мне разница, было у тебя что с Петром или не было? — Тоня достала платок и промокнула глаза.

— Как это, какая разница? Он же твой муж! Я тебе правду сказала. А ты что тут сидишь и плачешь?

— Я очень устала…

— От чего?

— От такой жизни.

— Так возьми и измени жизнь.

— Это уже невозможно. Этим надо было заниматься в молодости.

— Ерунда. Было бы желание, а изменить свою жизнь можно всегда.

— Девочка моя, — ласково произнесла Тоня, — ты еще слишком молода. Когда повзрослеешь, поймешь, что иногда наступает момент, когда кажется, что жизнь прошла мимо. Ты осознаешь, что жила неправильно, но изменить что-либо уже нет ни сил, ни желания.

— Тогда плачь дальше, — жестоко произнеслая. — Муж спит?

— Нет, — промакивая платком слезы, ответила Тоня.

— А что он делает в столь поздний час?

— Развлекается, — Тоня махнула в сторону Кристининого жилища.

— То есть? — опешила я. — Что он там делает?

— Ну что может делать мужчина у молодой женщины?

— Да не может быть! Тебе показалось, — попыталась я заступиться за Кристину.

— Ты хочешь сказать, что я дура?