Нора Робертс - Посмертный портрет

– Все зависит от восприятия.

В комнату вплыла Лиэнн Браунинг. Не вошла, а именно вплыла. Пышные женщины ростом за метр восемьдесят, облаченные в сверкающие серебристые одежды, не входят в помещение, а вплывают. Ее волосы цвета солнечных лучей доставали до талии, лицо было ослепительно красивым. Породистый нос с горбинкой, широко расставленные глаза, отливающие пурпуром…

Ева тут же поняла, кого изображала статуя в прихожей.

– Прошу прощения за мой вид. – Улыбка женщины говорила о том, что она довольна впечатлением, произведенным на посетительниц. – Я позировала подруге. Присаживайтесь. Выпьем что-нибудь холодное, и вы расскажете, что заставило полицию обратиться ко мне.

– У вас есть студентка по имени Рэйчел Хоуард?

– У меня много студентов. – Она опустилась на диван алого цвета и приняла изящную позу, словно продолжая позировать. Причем сделала это намеренно – мол, смотрите на меня и восхищайтесь… – Но Рэйчел я знаю. Таких студенток легко запомнить. Умница и учится с удовольствием. Хотя мой курс для нее факультативный, но она делает большие успехи. – Она лениво улыбнулась. – Надеюсь, с ней ничего не случилось? Впрочем, я считаю, что с девушками иногда должно что-то случаться. Это им только на пользу.

– Случилось, профессор Браунинг. Она мертва.

Улыбка тут же исчезла, и Лиэнн резко выпрямилась.

– Мертва?! Как это произошло? Она же совсем ребенок… Несчастный случай?

– Нет. Когда вы видели ее в последний раз?

– Вчера вечером на занятиях. О боже, я ничего не понимаю… – Она прижала пальцы к виску. – Родни! Родни, принеси нам что-нибудь… что-нибудь холодное… Прошу прощения. Мне жаль, искренне жаль эту девочку…

Про кокетливость и самодовольство было забыто. Рука, лежавшая на коленях, задрожала, поднялась и бессильно опустилась.

– Не могу поверить. Просто не могу… Вы уверены, что это действительно Рэйчел Хоуард?

– Да. Что вас связывало с ней?

– Она была моей студенткой. Я видела ее раз в неделю на семинарах. Кроме того, каждую вторую субботу месяца она посещала мои лекции. Она мне нравилась. Я уже сказала, она была умная и усидчивая. Хорошенькая, вся жизнь впереди… Конечно, таких в студенческом городке немало, но она была чуть способнее, чуть усидчивее и привлекательнее. О боже, это ужасно… Кто это сделал? Уличный грабитель? Бойфренд?

– У нее был бойфренд?

– Не знаю. Я мало что знала о ее личной жизни. Припоминаю, что однажды после занятий за ней заезжал какой-то молодой человек. Вокруг девушек такого типа вьется множество молодых людей. Пару раз я встречала ее с другим юношей в университетском городке. Я обратила на это внимание, потому что они удивительно подходили друг другу… Спасибо, Родни, – сказала она, когда молодой человек поставил на столик поднос с тремя стаканами какой-то пенящейся розовой жидкости.

– Что-нибудь еще, мадам?

– Да. Передай мисс Брайтстар, что я прошу ее прийти.

– Будет исполнено.

– Она случайно не упоминала при вас имя Диего? – спросила Ева.

– Нет. У нас были не те отношения. Я обратила на нее внимание, потому что она слегка отличалась от остальных. Но я не знаю, чем она занималась за стенами университета.

– Профессор, вы можете сказать, чем занимались вчера после окончания занятий?

Наступила небольшая пауза, за которой последовал вздох.

– Догадываюсь, что это ваш профессиональный долг… – Лиэнн подняла стакан. – Я поехала прямо домой. Около десяти мы с Анджи поужинали. Сегодня у меня занятий нет, так что мы не ложились до часу ночи. Слушали музыку, занимались любовью, а потом отправились спать. Утром встали поздно. Сегодня никто из нас не выходил из дома. На улице очень жарко, и Анджи работает у себя в студии.

Тут она пошевелилась и протянула руку навстречу вошедшей женщине. Анджела Брайтстар была облачена в синий халат, испещренный разноцветными пятнами. Ее густые вьющиеся волосы винного цвета были скреплены на макушке и подвязаны длинным шарфом. У нее было тонкое лицо, розовый кукольный ротик и туманно-серые глаза. Фигуру полностью скрывал мешковатый халат.

– Анджи, одна из моих студенток погибла!

– Ох, милая… – Анджи взяла ее за руку и села рядом, не боясь запачкать диван краской. – Кто? Как это случилось?

– Молодая девушка. Кажется, я упоминала при тебе ее имя. Рэйчел Хоуард.

– Не помню. У меня плохая память на имена. – Анджи на мгновение прижала руку Лиэнн к щеке. – Вы из полиции? – спросила она Еву.

– Да. Лейтенант Даллас.

– Теперь припоминаю. После звонка Монти я долго ломала себе голову, что это значит, но сделала неправильный вывод.

– Мисс Брайтстар, вы можете засвидетельствовать, в котором часу вчера вернулась домой профессор Браунинг?

– Со временем у меня тоже всегда проблемы. В девять тридцать? – Она посмотрела на Лиэнн, ища подтверждения. – Примерно так.

«Ни намека на мотив… По крайней мере, пока», – подумала Ева. Она открыла сумку и вынула один из любительских снимков Рэйчел.

– Что вы об этом думаете, профессор Браунинг?

– Это Рэйчел.

– Ох, какая хорошенькая девушка, – откликнулась Анджи. – Молоденькая, свежая… И улыбка чудесная.

– Что вы можете сказать об этой фотографии как профессионал?

– Гм-м… – Лиэнн тяжело вздохнула и нагнула голову. – Хорошая фотография. Отличное использование света и цвета. Выгодный ракурс. Поза спокойная, без суеты. Подчеркивает красоту и молодость модели. Экспозиция такова, что взгляд останавливается на улыбке. Тут Анджи права. Вы это имели в виду?

– Да. Можно ли сделать такой снимок без ведома фотографируемого?

– Конечно. Но для этого нужно хорошее чутье. – Она вернула Еве снимок. – Ее сфотографировал убийца?

– Возможно.

– Так она была убита? – Анджи обняла Лиэнн за плечи. – Ох, это ужасно… Кто мог причинить вред такой неиспорченной молоденькой девушке?

– Неиспорченной? – эхом повторила Ева.

– Стоит только посмотреть на ее лицо и глаза… – Анджи покачала головой. – У нее на лбу написано, что она невинна.

Спускаясь в лифте, Ева прокручивала в уме фотографии Рэйчел. То, какой она была. И какой осталась навеки.

– Может быть, именно это ему и требовалось, – пробормотала она. – Ее невинность.

– Но ведь он не изнасиловал ее, – заметила Пибоди.

– Это убийство не на сексуальной почве. А на… духовной. Помнишь, что он написал? «Ее свет был чистым». Речь наверняка шла о ее душе. Кажется, существует поверье, что фотография крадет у человека душу.

– Да, я слышала об этом… Куда теперь, лейтенант? – спросила Пибоди.

– В университет.

– Отлично. Среди студентов много классных парней.

Ева смерила ее ледяным взглядом, и Пибоди понурилась.

– Если мы с Макнабом решили вступить в прочную связь, это еще…