Ронда Поллеро - Блондинка вне закона

Мой собеседник задумался.

— Пару раз ночью мы слышали, как мимо нашего дома проезжала машина.

— Здесь у вас шумный район.

Гарольд задумчиво потер небритый подбородок.

— Кстати, мне сейчас пришло в голову, что эта машина ехала без включенных фар.

Ага, вот это уже интересно.

— И что за машина? Вы разглядели ее?

— Седан, довольно внушительных размеров, темная. Синяя или черная, трудно сказать.

Я сделала для себя пометку, что нужно проверить машины всех присяжных, их модели и цвет.

— Ваше счастье, что вы сейчас сидите с ребенком, это спасло вам жизнь, — сказала я. — Убийца не смог подобраться к вам ближе.

— У меня остается еще одна неделя отпуска. Как вы думаете, может, мне увезти семью от греха подальше?

— Да, — ответила я, посмотрев в его шоколадные глаза.

— А как же Дейв? Он тоже куда-то собрался?

— Дейв Райс?

Гарольд кивнул.

— Мы с ним после суда поддерживаем связь. У нас с ним даже кое-какие совместные дела. Он потрясающий парень.

— Вот как? А со мной Райс не захотел разговаривать. Дважды бросал трубку.

Гарольд поник головой.

— У Дейва сейчас не лучшие времена. Он почти двадцать лет работал на одного крупного мебельщика на северо-востоке, но в один прекрасный день его завод закрыли. Дейв не только в одночасье лишился работы. Выяснилось, что все его сбережения пропали из-за каких-то махинаций начальства. У них с Дженни двое детей, которые должны были поступать в колледж. Неожиданно оказалось, что на его счету в банке ни цента. И тогда Дейв устроился на работу здесь, в доме престарелых. Правда, получал он примерно половину того, что ему платили на заводе, однако благодаря приработкам кое-как до сих пор сводил концы с концами.

— Сводил?

— До тех пор, пока Дженни не заболела.

Тогда понятно, почему по телефону у нее был такой голос.

— И серьезно она больна?

Гарольд кивнул.

— Рак груди. У нее он уже и раньше был, но тогда она сумела выкарабкаться. Но на этот раз кто знает. Она сейчас проходит какой-то экспериментальный курс лечения, а что касается Дейва, то ему хочется верить, что ей станет лучше. Он как-то раз сказал мне, что лично видел, как случаются чудеса. Это было в ту пору, когда он служил медиком во время операции «Буря в пустыне». Хотелось бы надеяться, что он прав. Дженни замечательная женщина, а Дейв — славный, надежный парень.

Представляете, как им сейчас обоим нелегко. Болезнь развилась буквально на глазах, а страховая компания утверждает, что рак был у нее и раньше, что она уже болела, когда была застрахована в другой компании.

— Это как понять — «буквально на глазах»? — уточнила я.

— Диагноз ей поставили в прошлом году, в начале ноября. Лечиться она начала сразу после Нового года.

Когда чуть раньше назначенного времени я приехала к Патрику домой, настроение у меня было прескверное. Я размышляла о том, есть ли некая ирония судьбы в том, что Дейв Райс был присяжным по делу о медицинских злоупотреблениях, а теперь у него на глазах умирает его собственная жена, и лишь потому, что страховая компания решила сэкономить энное количество денег.

Патрик нежно поцеловал меня и заключил в объятия. Я тотчас ощутила себя на седьмом небе. Понежившись с минуту, я взяла его за руку и подвела к дивану.

— Я хочу тебе кое-что рассказать.

Мы почти два часа обсуждали с ним все за и против моей теории. Патрик высказал озабоченность по поводу моей безопасности, однако с уважением отнесся к моей решимости довести начатое дело до конца. В этом весь Патрик — внимательный и чуткий. Вот кто никогда не стал бы спать со своей бывшей половиной или же приглашать ее к себе домой для массажа. И вообще, насколько я его знаю, он еще ни разу мне не изменил.

— Думаю, ты честно заработала свой подарок, — произнес он, легонько коснувшись губами моего лба.

Он прошел в ванную и вернулся оттуда, неся симпатичную голубую с золотом коробку, купленную в «Антверп-Спа». Мы с ним ездили туда в самом начале нашего романа.

Хотя прошло уже немало времени, Патрик помнил, что я мечтала об увлажняющем лосьоне и старомодных перчатках, которыми так знаменит курорт.

— Спасибо, — поблагодарила я и провела кончиком пальца по его подбородку. — Это так мило с твоей стороны.

— Зато сейчас ты испытываешь боль, — произнес он, и в его голосе слышалась неподдельная печаль.

— Мы могли бы что-нибудь предпринять, чтобы ее снять.

— Вот как?

В его глазах блеснул огонек.

Патрик расстегнул две верхние пуговицы на моей блузке и принялся нежно-нежно, как будто прикасаясь перышком, целовать мне шею. В следующее мгновение зазвонил мой мобильный. В иной ситуации я бы оставила звонок без внимания, но сейчас, когда дала свой номер всем присяжным, сочла своим долгом ответить.

Патрик легонько покусывал мочку моего свободного уха, пока я прижимала телефон к другому.

— Алло.

— Что это вы, запыхались?

— Нет, просто уже поздно.

— Я нашел Дейва Райса.

Не отдавая себе отчета, я довольно бесцеремонно оттолкнула от себя Патрика, отчего бедняга навзничь повалился на кровать.

— Отлично, Лайам. И где же он?

— В медицинском центре Святой Девы Марии.

Я почувствовала, как у меня по спине пробежал холодок.

— Он мертв?

— Нет. Мертва его жена.

Утро являло собой топографическую карту: горы и долины, заваленные кучами дерьма выше моего понимания. Патрик, моя надежда и опора, мое надежное плечо, столп утешения и сострадания, объявил, что специально сбегал в магазин, чтобы купить мой любимый сорт кофе, а вообще-то он собирается провести день в море на веслах. После чего совершил типично мужской ход.

То есть с несчастным, прямо-таки собачьим выражением лица добавил:

— Но если ты хочешь, я могу остаться с тобой.

На такое имеются лишь два варианта ответа.

Вариант первый:

«Черт, ну конечно, отменяй все к чертовой бабушке. Ты ведь не знал, что я по уши в дерьме, что я пытаюсь расследовать убийство, так что останься со мной. Правда, это весьма эгоистичный, а кроме того, прозрачный намек на то, что я не способна самостоятельно решать собственные проблемы. Которые, если уж на то пошло, частично я сама накликала на свою голову».

Так что я остановилась на варианте номер два:

«Ничего страшного. Ты вот уже целый месяц вкалываешь без выходных. Тебе нужно немного проветриться. Не имею ничего против».

Я не покривила душой в том, что касалось половины сказанного: Патрик действительно заслужил отдых. Однако я искренне оскорбилась по поводу того, что он собрался развлечься, когда моя жизнь висит буквально на волоске.

Я приняла душ, высушила голову, после чего решила вернуться домой и переодеться. Ходить два дня подряд в одном и том же, причем почти без косметики, — это не для меня. Это даже страшнее, чем постоянно жить с мыслью о том, что меня где-то подстерегает убийца. Так, ну или почти так.