Юлия Шилова - Согрей меня, или Научи меня прощать

– А с какой стати я должна в нем ориентироваться?!

– Слушай дальше. С каждой хаты на всем крыле ему в ответ закричали самые разные погремухи. Он от всех отмахивался, а на Фаныче остановился. Сказал, что это его кровное.

– Он на кружку похож?

– Он просто поесть любит и чифирь погонять. Благодаря этим ассоциациям его так и прозвали. Да что я тебе рассказываю? Тебе, наверное, неинтересно. Ты таких приколов не понимаешь.

– Наоборот, интересно, – вновь язвительно произнесла я. – Приколы, аж падать хочется. Послушай, а ты случайно сам в тюрьме не сидел?

– Я? Нет. Но из наших ребят многие срок отчалили.

– В хорошеньком же ты обществе вращаешься. Хм… Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты.

– Да ладно тебе!

– Ничего не ладно!

– В наше время даже самого честного человека посадить могут.

– Честного человека сажать не за что. Все, хватит. Разговор окончен.

– Люба, я что-то не пойму, что случилось? Откуда ты про Фаныча и Винта знаешь?

– Да я не только про Фаныча и Винта знаю, – произнесла я ледяным голосом. – Но я еще знаю про то, что до меня ты был женат, что у тебя есть жена Варя и двое погодков-мальчишек, с которыми ты не общаешься и которых напрочь вычеркнул из своей жизни. Я также знаю то, что в юности ты был профессиональным вором, но потом завязал. Правда, на слове «завязал» я бы поставила вопрос. Я знаю то, что ты крутишься среди братвы, и то, что ты сделал из моей тумбочки – вернее, твоей тумбочки, той, которую я тебе выделила, – склад боеприпасов.

Чем больше я говорила, тем больше Артур белел, и я сразу обратила внимание, что он стал нервно дергать кадыком, словно сглатывал. Когда я замолчала, он злобно усмехнулся и процедил сквозь зубы:

– А тебе кто-нибудь говорил, что рыться в чужих вещах неприлично?

– А ты мне не чужой. Ты мой муж.

– Ты же никогда туда не лазила.

– Я наводила в вещах порядок. Знаешь, мне как-то теперь не очень хочется спать в своей квартире, зная, что в ней лежат гранаты.

– Ты хочешь, чтобы я их унес?

– Я была бы тебе очень признательна.

– Хорошо. Завтра их здесь не будет. Они тут лежат всего-то неделю.

– Было бы неплохо, если бы они не лежали тут ни одного дня.

– Я же сказал, что завтра их унесу.

– Единственная приятная новость за сегодняшний день. Кстати, а от кого ты обороняешься?

– Да ни от кого я не обороняюсь, – все так же нервно рассмеялся Артур. – Я и хотел их завтра забрать для того, чтобы передать одному человеку. Мне просто нужно было их передать, и все.

– Боже мой! Какое безобидное поручение! – Я выдавила из себя улыбку. – Безобиднее не бывает!

– Люба, да ладно тебе. Что ты смотришь на меня как на убийцу?! Это и в самом деле чужие гранаты, и мне нужно их передать.

– А ты случайно не торгуешь оружием?

– Еще скажи – наркотой.

– А может быть, и наркотой?

– Что ты из мухи-то слона лепишь? Ничего страшного не произошло. Просто один мужик из военных складов стащил четыре гранаты и передал их мне для того, чтобы я отдал их одному человеку. Вот я и занес их домой. Пожалуйста, не бери в голову. Я завтра же их отнесу.

– Конечно, я не буду брать в голову. Подумаешь, муж четыре боевые гранаты принес домой. Какая ерунда…

– Ну ладно, Люба. Не стоит утрировать. Больше такое не повторится.

– А пистолет?

– Что «пистолет»?

– Пистолет, который лежит в тумбочке, ты тоже унесешь?

– А зачем я буду его уносить? У меня на него разрешение есть.

– Что-то мне очень муторно на душе от того, что в нашем доме хранится оружие! – в сердцах произнесла я и облокотилась о подоконник. Облокотилась так сильно, что уронила горшок с геранью:

– Ох, черт! Эта проклятая герань… Если бы ты знал, как я ее ненавижу! От нее в квартире не пахнет, а воняет.

– Люба, а моя любимая герань-то при чем? – Артур посмотрел на перевернутый горшок и рассыпанную землю и отодвинул меня от подоконника. – Любаша, иди посиди. Я смотрю, тебя сегодня капитально нервяк бьет. Я сам все соберу.

– Может, выкинем ее вовсе? – умоляюще посмотрела я на мужа.

– Зачем? Цветок-то в чем виноват? Не пойму, почему ты так на герань реагируешь. Герани обычно боится моль. Быть может, в прошлой жизни ты была молью?

– Я слишком яркая для моли, – резко отрезала я.

– Ну может, в этой жизни ты очень даже яркая, а в предыдущей была, наоборот, бледной…

– Такие, как я, не могут быть бледными ни в этой, ни в той жизни. А я вот не могу понять, почему тебя так на герань тянет? Все подоконники горшками заставил. Вонь стоит страшная.

– Не вонь, а запах. Это эстетика.

Артур поставил горшок на место и принес веник и совок для того, чтобы собрать землю.

– Послушай, эстетика, а где ты разрешение получил на оружие?

– Как где? В соответствующих органах.

– А за какие заслуги тебе его дали?

– За красивые глаза, – явно в отместку мне ответил моей же фразой Артур. – У нас у многих ребят есть разрешение.

– А зачем тебе оружие?

– А как сейчас без оружия? Без оружия сейчас никак.

– По-моему, в доме не должно лежать оружие… – сказала я потерянно и рухнула в кресло.

– Наоборот. В любом нормальном доме должно быть оружие.

– А мне всегда казалось, что если в доме есть оружие, то оно обязательно выстрелит.

– Не переживай. Не выстрелит. Это я тебе обещаю.

– А я не верю твоим обещаниям. Ты обещал мне любить меня вечно и говорил мне о том, что я – твоя первая любовь и что ты никогда никого не любил. На деле же оказалось обратное. Оказывается, ты был женат и у тебя есть двое детей. Ты случайно об этом не забыл?

Самообладанию Артура оставалось только позавидовать. Он совершенно спокойно собрал разбросанную землю и остатки горшка, отнес веник и совок. Вернулся и сел со мной рядом:

– Люба, зря ты так. Если я что-то обещал, то я всегда выполнял свои обещания. Если я обещал любить тебя вечно, значит, я буду любить тебя вечно. А что касается бывшей жены и двоих детей, то это единственное, что я от тебя скрыл. И за это я прошу у тебя прощения.

– Я не могу понять, почему ты скрыл, что был женат?

– Потому, что дурак. Вбил себе в голову, что это станет какой-то преградой в наших отношениях. Что тебя это оттолкнет. А я так боюсь тебя потерять! Прости. Я всегда хотел тебе это рассказать, но не решался. Все ждал подходящего момента, а однажды вдруг понял, что уже поздно. Пожалуйста, прости.

Он встал на колени и принялся целовать мои ноги.

– Артур, прекрати.

– А к тебе что, Варька приходила? Как она узнала про нас с тобой?

– Сестра маминой подруги – соседка Вари. Она пришла к маме в гости, увидела наши фотографии, ну и выдала информацию на-гора.

– Надо же, как бывает… Значит, Варька меня так грязью поливает. Перед мамой-то твоей как неудобно.

– Да ладно, ей не привыкать.