Юлия Шилова - Согрей меня, или Научи меня прощать

Артур держал руку на моем животе и говорил мне, как он счастлив, потому что не за горами тот день, когда плод нашей любви превратится в реального человечка. Я лежала, не открывая глаз, и думала, можно ли любить одного ребенка, стать самым нежным и заботливым отцом, напрочь позабыв о двух первых детях, которые точно так же нуждаются в отцовском тепле, заботе и внимании. Думала и не находила ответа…

– Любка, о чем ты думаешь? – Артур словно прочитал мои мысли и хотел как можно скорее переубедить меня в обратном.

– Я думаю, сколько мы с тобой проживем.

– Всю жизнь. Люба, мне ведь правда не нужна жизнь без тебя. Я же сказал, что только сейчас жить начал, а раньше просто существовал. Все у нас будет как у людей. Родишь ребенка… Желательно девочку.

– Я по заказу рожать не умею. А почему ты хочешь девочку? Потому что двое мальчиков у тебя уже есть?

– Потому что она будет очень сильно похожа на тебя. Такая же красивая, как ты. Только вот…

Артур замолчал, словно не решался мне что-то сказать. Но и без слов было понятно, что его что-то очень сильно угнетает.

– Ты не договорил свою мысль.

– Да что тут особо договаривать! Я хотел поговорить про наши жилищные условия.

– А чем тебя не устраивают наши жилищные условия?

– Все-таки ребенок родится. Надо бы заранее побеспокоиться.

– О чем побеспокоиться-то?

– О жилищных условиях.

– А что о них беспокоиться? Мы же с тобой не на улице живем.

– Люба, ты же такой большой магазин имеешь. Деньги, можно сказать, рекой идут, а живем мы с тобой на самой окраине Москвы в небольшой квартирке. Давай приличное жилье купим. Я же не за себя, а за нашего ребенка беспокоюсь.

– А ты хочешь сказать, что ребенку тут будет недостаточно места?

– Я хочу сказать, что нам нужно поменять квартиру, а то, что это за бизнес…

– Тебе не нравится мой бизнес?

– Я не понимаю, что это за бизнес, прибыль от которого идет в этот же самый бизнес. То есть он сам для себя существует. Получила прибыль и опять в бизнес. А жить мы когда нормально будем? И не цепляйся, пожалуйста, к словам. Я говорю то, что думаю.

– А мы разве плохо живем? – подняла я голову. – Может быть, ты голодаешь?

– Еще не хватало нам голодать.

– Артур, у меня слишком много задумок, но они не получатся без денег. Нужны инвестиции, а их взять неоткуда. И почему ты говоришь, что деньги текут рекой? Не пойму, почему ты так рассуждаешь. Я не могу сейчас выдернуть из дела деньги на приличную квартиру, тогда у меня все остановится. Сейчас я только начала вставать на ноги. У меня все нормально идет, но еще пока нет свободных денег. На это требуется время. Ты что, думаешь, мы будем в этой квартире постоянно? Какая чушь. Нужно просто немного потерпеть.

– Не понимаю я тебя…

– Артур, ты так рассуждаешь, как будто мы на улице живем. У нас хорошая квартира, которую мы со временем поменяем. Ты должен понять, что я всегда все просчитываю, и каждый мой шаг выверен. Я же у тебя – обалдеть какая правильная женщина! А вообще, я жутко устала. Сегодня такой ужасный день. Слишком много разной информации для женщины, которая носит под сердцем ребенка.

– Беременная женщина, а быть может, отдохнем? Давай смотаемся на выходные куда-нибудь на отдых. Побудем вдвоем. Тебе обязательно надо отдохнуть. Ты стала слишком нервной.

– А какой я должна быть, если я в своей квартире нахожу боевые гранаты?

– Да ладно уж тебе. Самое главное, что ты за чеку не дернула, – попытался пошутить Артур, но шутка оказалась дикой и неуместной. От нее мне не только смешно не стало, но я даже не улыбнулась.

– Я хочу в Тунис, – неожиданно для самой себя произнесла я и натянула одеяло до самой груди.

– А почему именно в Тунис?

– Не знаю. Там классное лечение водорослями.

– Не забывай, что это противопоказано беременным женщинам.

– И все же кое-какие процедуры сделать можно. Давай рванем на эти выходные?

– Отлично, – обрадовался Артур и, наклонившись, поцеловал мочку моего уха.

– Так, значит, заметано?

– Заметано. Тебе необходимо проветриться. Придешь в себя. Отдохнешь, наберешься сил, а самое главное – мы побудем вдвоем. Вернее, нет, даже уже втроем. Ты, я и наш ребенок, который находится в твоем очаровательном животике.

У меня промелькнула мысль, что Вика тоже летит в Тунис на эти же выходные, но я сразу прогнала ее прочь, потому что мы поедем не в какую-то деревню, а в целую страну и вероятность нашей встречи равна нулю.

Выйдя из самолета, я вдохнула свежий и довольно сырой воздух незнакомой страны и взяла Артура за руку:

– Артур, ты счастлив?

– Любка, я тебе уже тысячу раз говорил о том, что я просто безмерно счастлив. Счастливее меня нет ни одного человека на свете!

Мы нашли приличный отель и сняли номер.

Я вышла на балкон и посмотрела на море. Артур нежно обнял меня и притянул к себе:

– Почему ты опять плачешь?

– Я всегда плачу, когда смотрю на море.

– Странная ты все же. Лично у меня море всегда вызывает улыбку.

– А у меня слезы. Оно такое красивое. Когда я смотрю на море, слезы всегда текут из моих глаз независимо от меня. Знаешь, и я совсем не стыжусь своих слез. Здесь так красиво, что хочется плакать.

Слизнув с губ слезы, я вытерла мокрые глаза ладошкой и отправилась вместе с Артуром гулять к морю. Погода была чудесная. Легкий ветер, ласкающий мои ноги, задирал подол сарафана, запах, исходящий от моря, дурманил и кружил голову. Артур держал меня за руку и очень переживал по поводу того, что я разулась.

– Люба, почему я пошел в обуви, а ты босиком?

– Потому что я обожаю ходить босиком.

– Но ты же можешь поранить ногу. Наступить на какую-нибудь ракушку или на морского ежа…

– Тогда ты мне просто ее перевяжешь.

Все вокруг необыкновенно мне нравилось и радовало.

– Артур, а ты скучаешь по детям? – задала я вопрос, который очень сильно меня волновал. Подсознательно я понимала, что не могу его не задать, несмотря на то что Артуру вряд ли приятно его слышать.

– Люба, зачем тебе это надо? – раздраженно бросил он.

– Но ведь это же твои дети!

– Варя прекрасно с ними справляется, и я уверен, что она позаботится о том, чтобы у мальчишек был очень хороший отец. Понимаешь, в этом браке не было любви, и я всегда и во всем был виноват. Что бы ни случилось, я всегда оказывался крайним. Разве можно так жить?

– Ты хочешь, чтобы я тебя пожалела?

– Я хочу, чтобы ты меня поняла. Если хочешь знать, то я вообще не приемлю жалости.

– В этом вопросе я никогда тебя не пойму. Извини. Так же и то, что в молодости ты мог запросто взять чужое.

– Но ведь я же брал чужое у лохов!

– Даже у лохов. Я бы никогда в жизни не смогла взять чужую вещь.

– Ты хочешь сказать, что ты никогда не воровала?