Бартл Булл - Отель «Белый носорог»

Дрожащими негнущимися пальцами она поискала спичку. И вдруг резко проснулась, почувствовав, как что-то шлепнулось ей на щеку. Гвенн хлопнула ладонью по лицу и ощутила твердый гладкий панцирь большого жука. Он дрыгал ножками, больно царапая ей кожу. Она все-таки раздавила жука и сбросила на пол.

По телу прошла судорога. Гвенн потянулась за сползшим на пол одеялом. И услышала.

Над головой в соломе что-то шуршало. Возбужденно пищали летучие мыши. Потом раздался звук быстрых мелких шажков. И наконец, ей на подушку шлепнулся визжащий зверек, а еще один — на одеяло. Полевые крысы! Гвенн вскочила, стараясь не вскрикнуть, чтобы не испугать Веллингтона. Слава Богу, в своем гамаке из ремней, вырезанных из кожи зебры, мальчик в безопасности!

Под босыми ногами Гвенн задвигался пол. Она перебирала ногами, словно в танце, пока крысы, визжа и рыча, искали выход. Сотни острых коготков искололи ей ступни и щиколотки. Она зажгла висячую лампу. Плотно утрамбованный земляной пол был покрыт живым красно-бурым ковром. Рыжие муравьи!

Через их дом прошло целое войско. Грызуны и насекомые сыпались вниз сквозь солому, выставляя крошечные клещевидные когти. Гвенн увидела у своих ног скорпиона, важно, как паша, восседавшего на спинах двух муравьев. Свисающий хвост без толку жалил насекомых. Рядом упал черный жук-скарабей; лапки облепили рыжие муравьи. Гвенн вспрыгнула на кровать. Ей на плечо опустился жирный паук с облепленными муравьями конечностями.

Муравьи стали карабкаться вверх по ножкам кровати. Самые шустрые уже ползли по одеялу, чувствуя себя немного неуверенно на этой незнакомой территории, шарахаясь то влево, то вправо. К ним присоединились осыпавшиеся со стен. Они были похожи на вышедших из окружения солдат, мечущихся в поисках своей части.

Гвенн съежилась в изголовье, прижав к груди голые колени. Комната жила своей жизнью. Пронзительно заверещал Велли. Веревка, за которую Гвенн покачивала гамак, превратилась в осклизлый красно-бурый кабель. Мальчик кричал и брыкался.

Гвенн сорвала с него облепленное насекомыми одеяло. Муравьи полезли ей на руки. Велли продолжал надрываться. Его белый пухлый животик потемнел от муравьев. Они проваливались в ямку пупка и вновь вылезали на поверхность. На ножках и шее ребенка пролегли широкие темные полосы — шеренги муравьев. Отдельные экземпляры забрались ему в нос и рот. Мальчик отчаянно чесался и царапался.

Гвенн схватила сына в охапку и по ковру из муравьев бросилась наружу, зовя на помощь Мальву с Артуром. Те сами только что проснулись и вместе с хозяйкой устремились к реке. Гвенн окунула Велли в темную воду. При свете луны очистила его кожу от муравьев. Некоторых пришлось отдирать: так крепко они вцепились в детское тельце.

— Мэм-саиб, это муравьи-солдаты! — объяснил Мальва и побежал за керосином. Вернувшись с канистрой, он натер ребенка. Тогда только муравьи оставили мальчика в покое. Их унесла река. Гвенн еще раз искупала Велли у бережка. Он дрожал и лягался.

Мимо них по мосту шествовало муравьиное воинство; некоторые падали в воду. Они заполонили весь остров. Гвенн стояла по щиколотку в воде, прижав к себе малыша. Она велела Мальве развести костер и разбросать угли. За спиной, как будто их режут, квохтали леггорнские куры.

Даже для наших животных, подумала Гвенн, Африка стала злой мачехой. Она села у огня — дала Велли просохнуть. Эта земля не признает их своими хозяевами. Любая вывезенная из дома живность встречала здесь все новых и новых врагов. Блохи. Саранча. Гиены, отгрызавшие у коров вымя. А теперь еще Фонсека и Рейли нацелились на ее коттедж. Как любовно Алан отмечал речными камешками углы их будущего жилища, как корпел над чертежом дома с каменным крылом! Гвенн стоило огромных усилий не разрыдаться.

Но Веллингтон — уже часть этого странного мира. У Гвенн почему-то было такое чувство, будто его поздно увозить в Уэльс.

Однажды в детстве она сидела возле подъемника, ожидая, когда стальные тросы вынесут на поверхность отца. Клеть мучительно медленно карабкалась наверх по стволу шахты — и наконец поднялась. Двое мужчин, похожих на чертей из-за угольной пыли, открыли решетчатую дверь. Гвенн ждала, что сейчас выйдет ее отец с напарниками — в касках с прикрепленными к козырьку фонариками и с пустыми ведерками, в которых они брали с собой в шахту еду.

Однако груз оказался иным. Это был шахтерский пони. Он лежал на боку — мертвый. Его поспешили доставить на поверхность, пока трупный запах не отравил воздух. Передние ноги были раздроблены, лошадь была черна, как смертный грех. Только свежие раны оказались относительно чистыми. Наконец-то глаза пони вновь обратились к свету!

Гвенн знала: под землей работают сотни лошадей, для них там построена специальная конюшня. Раз в году лошадь поднимали на поверхность — подкрепиться сочной летней травой на горном склоне. Ее купали, но природный цвет было невозможно восстановить. Однажды вечером Гвенн видела таких лошадей пасущимися на холме. Табун прокопченных кастратов жался к краю долины. Лошади имели такой же загнанный вид, как и шахтеры. Сопротивлялись ли они, когда приходило время возвращаться в шахту?

Гвенн поймала на себе сочувственный взгляд Мальвы.

— Сколько обычно длится муравьиное нашествие?

— Если это одно войско, Гвенн-саиб, то один-два дня. А если придут новые полчища, то четыре-пять. Однажды, при жизни моей бабушки, после большого лесного пожара, муравьи-солдаты маршировали по деревне целых семь дней. Обычно они совершают переходы перед дождями.

Мальва вытащил из огня еще пару головешек и рассыпал угли по кругу, защищая горстку людей от муравьев. Гвенн заметила: насекомые двигались узкими колоннами. Живая лента шириной в фут текла по прямой, через дом, оказавшийся у них на пути. При необходимости они просачивались сквозь щели в стенах или под стенами. А преодолев препятствие, воссоединялись и по-прежнему неудержимо двигались на восток, туда, где их приветствовали первые лучи восходящего солнца.

— Мальва, одолжи мне, пожалуйста, твои ботинки.

Она передала Велли Артуру и, надев грубые мужские ботинки с многочисленными латками, побрызгала на них керосином. Вбежала в дом. Кругом копошились муравьи. Кровать кишела насекомыми. Муравьи сыпались ей в волосы. Гвенн схватила свои туфли, ружье и кое-какую одежду для Велли. Собралась было искать журнал Алана, но вспомнила, как Рейли, издеваясь, сунул его в карман и посулил, что будет спать в ее постели. Она гневно сжала кулаки.

Отдав вещи Мальве, Гвенн облила керосином собственные туфли и побежала в яблоневый сад позади бунгало.

Там, за проволочной оградой, сеянцы Энтона стояли целые и невредимые. Зато от трех леггорнов остались только перья, клювы и когти. Уцелели лишь Адам и одна курица. Петух забрался в дальний угол курятника, под проволочную крышу, и запутался в проволоке — это-то его и спасло. Он всю ночь провел в подвешенном состоянии. А последняя курица устроилась на ночлег на ветвях тернового куста. Сейчас она методично склевывала муравьев со своих лапок и брюшка.