Юлия Шилова - Венец безбрачия, или Я не могу понять свою судьбу

Я закрывала глаза и представляла жизнь, которую предлагал мой избранник… Я учительница, работаю в школе. Рожаю ребёнка и занимаюсь его воспитанием. Муж начинает задерживаться на работе, выпивает, не приходит ночевать. Я плачу, не сплю ночами, слушаю нотации свекрови, что удел женщины — поддерживать домашний очаг и молчать, а мужчины ценят в женщинах врождённые скромность и покорность.

Я начинаю много есть, нервничать, полнеть и ненавидеть себя и свою жизнь. Я задыхаюсь от обиды и безнадёжности. А по ночам утыкаюсь в заплаканную подушку и думаю о том, что моя мама всегда говорила, что у меня есть крылья и если я сильно постараюсь, то смогу взлететь и достать звезду с неба.

И я понимала: если свяжу с этим человеком свою жизнь, то как бы я ни стремилась вверх, он будет всегда тащить меня вниз и на корню уничтожать моё желание.

Прокручивая в голове эти мысли, я пришла к выводу, что не хочу жить по чужому сценарию, а желаю сама написать сценарий своей жизни. Я представляла многолюдные и шумные улицы Москвы, всегда спешащих по своим делам москвичей и верила, что я смогу стать одной из них.

Конечно, когда я сообщила маме, что еду покорять столицу, она схватилась за голову и расплакалась, ведь мне исполнилось только семнадцать лет. Образумить меня пытались не только мама, но и многочисленные родственники. Я знала, что в Москве выживают сильнейшие, но столице нужна свежая кровь, то есть провинциалы. Иногда по ночам я вижу во сне поезд, который раскачивается на стальных рессорах и уносит меня в новую жизнь.

Хорошо помню вечер, когда после шести суток, проведённых в поезде, я вышла на перрон Ярославского вокзала. Мне стало страшно, что я совсем одна. Ни одной ниточки, ни одной зацепки, ни одного знакомства… Я не скрываю, мне всегда везло на хороших людей — они встречались мне намного чаще, чем плохие.

Первым человеком, с которым я заговорила в Москве, была сердобольная женщина — администратор гостиницы «Ленинградская». Увидев табличку «Мест нет», я чуть не потеряла сознание от такого поворота событий, ведь на улице уже стемнело. Заметив бледную испуганную девчушку, женщина тут же напоила меня чаем, обзвонила все московские гостиницы и нашла мне местечко.

Сидя в гостиничном номере, я размышляла над тем, что могу предложить Москве, чем её заинтересовать и как ей пригодиться. Я понимала: чтобы не задохнуться в круговороте собственной жизни, я должна предпринимать какие-то действия. Я очень сильно завидовала москвичам, ведь они могут жить в своих тёплых квартирах, гулять по старым улочкам Москвы, ходить в театры и на концерты. Я мечтала стать частью этого города, звонила в родное Приморье и пыталась убедить маму, что у меня всё хорошо, я справлюсь и всё получится.

Мама жутко переживала, рассказывала, что мой провинциальный жених, которому я умышленно не сообщила о своём отъезде, кричал на весь дом и проклял меня вместе с моей Москвой.

Я сознавала, что я не самая красивая девушка на свете, у меня нет престижного образования и богатых родителей, но всё же верила в свою счастливую звезду. Москва заставила меня поплакать не раз, но я чётко уяснила: она не верит слезам, на дух их не переносит.

Я сполна нажилась в коммуналках с тараканами, крысами и пьяными соседями. Учёба, вечные поиски работы… Порой приходилось ночевать на вокзалах. Но я всегда много работала и собирала свой успех по крупицам. Были неудачи, поражения и первые победы. Была и встреча Нового года с бутылкой шампанского прямо на Красной площади. Тогда мне просто негде и не с кем было его встретить. Я подумала, что там будут люди, а значит, я буду не одна.

В новогоднюю ночь на Красной площади бродили толпы подвыпивших людей. Они знакомились, поздравляли друг друга, водили хороводы вокруг ёлки и желали друг другу счастья. И никому не было дела, что в эту новогоднюю ночь я совсем одна. Теперь я была среди людей, которые вели себя так, словно всю жизнь меня знали.

Я твёрдо шла к поставленной цели, удивляясь, какой жизнеспособной я оказалась. Гостиничные номера, общежития, съёмные коммунальные квартиры, отдельные съёмные квартиры и, наконец, долгожданная покупка собственной квартиры в Москве.

Москва научила меня строить отношения с окружающим миром функционально и прагматично, подходить к своей жизни с расчётом и стать хозяйкой своей судьбы. Москва научила меня судить о людях не по красивым словам, а по делам и поступкам.

Я быстро научилась правилам выживания в Москве, и теперь если кто-то ударит меня по щеке, я никогда не подставлю вторую, а сумею за себя постоять и дать сдачи. Москва научила меня выживать в любых обстоятельствах. Я знала, что слабые сходят с дистанции, выдыхаются и уезжают домой, ведь там их всегда ждёт тарелка супа, тёплая постель и забота родных. Там не нужно думать, где провести ночь и как найти пропитание. Там всё своё, родное. Москва придала мне неисчерпаемую душевную силу и умение распознавать мнимых доброжелателей. Она подсказала, в какие двери нужно входить, как и с кем разговаривать.

Столица не раз испытывала меня на прочность предательством и одиночеством. Она заставляла вставать с колен и начинать всё сначала. И даже если я падала и разбивала лицо в кровь, то сразу поднималась и твёрдо шла к поставленной цели. За всё, что имею, я всегда платила высокую цену, и как бы Москва ни била меня лбом о стену, я всегда знала: придёт время, и на моей улице будет праздник. Именно этот город научил меня ценить сегодняшний день, потому что никогда не знаешь, что принесёт день завтрашний.

Я хотела получить в столице всё и сразу — нетерпеливость свойственна молодости, поэтому первая московская любовь не заставила себя ждать. Я была слишком импульсивной и эмоциональной, уверенность в собственной неотразимости, амбиции и энергия били через край. Энергии было так много, что я могла запросто поделиться ею со всеми жителями планеты, и всё равно ещё бы осталось.

Неудивительно, что московский кавалер с предложением руки и сердца слишком быстро нашёлся. Только вот он полностью зависел от родителей и не ожидал их столь бурной и негативной реакции, когда привёл на смотрины девушку-провинциалку. Его семья боялась и презирала провинциалок. В их понимании провинциалки — это девушки, идущие по головам, которые целенаправленно охотятся на москвичей, чтобы заполучить московскую прописку Увидев во мне провинциальную акулу пытающуюся проглотить их мальчика с потрохами, родители воспротивились нашим отношениям и, общаясь со мной с ярко выраженным превосходством, попросили найти новую жертву аргументируя своё решение тем, что они коренные москвичи, а значит, у них свой уклад, свои традиции и даже своя культура. «Зачем нам приезжая бесприданница?» — заявили они.