Юлия Гусева - Непонятный мир детства. Как понять своего ребёнка и подружиться с ним

© Ю. Е. Гусева, 2018

© ИД «Городец», 2018

Эта книга написана для родителей дошкольников. Для родителей, чьим детям примерно от трёх до семи лет.

Это возраст активности, возраст формирования «Я» ребёнка. Я постаралась в этой книге ответить на самые распространённые вопросы родителей дошкольников и рассмотреть наиболее часто встречающиеся ситуации. Конечно, указанное возрастное ограничение немного условно. Иногда я привожу примеры и описываю ситуации, в которых присутствуют дети более младшего, раннего возраста, иногда в моей книге встречаются ситуации, описывающие поведение младших школьников. Это не случайно. Дело в том, что некоторые проблемы нередко встречаются у детей разного возраста.

Последнее, что я хочу сейчас делать, это морализировать на тему: как быть хорошей матерью. Но всё-таки у меня есть прототип хорошей мамы. Не в реальности. В художественной литературе. Это Муми-мама.

Почему? Потому что Муми-мама умеет чувствовать, она мудра и понимает детей, наверно, больше, чем они сами понимают себя. Судите сами.

–Мы ничем не можем тебе помочь? –спросил Мумитролль, когда все приготовления были закончены.

–Вы должны обследовать остров, –сказала Муми-мама (уж она-то знала, чего им больше всего хочется). –Очень важно знать, куда мы попали. Вдруг нам грозит какая-нибудь опасность?

–Верно, –сказал Муми-тролль.

Там, где Муми-мама, там всегда надёжно и спокойно. Потому что она умеет успокоить, утешить и переключить внимание. И к каждому находит индивидуальный подход.

–Что случилось? –спросила Муми-мама, которая варила в саду варенье.

Снифф прижался к ней и зарылся носом в её передник.

–За мной гонятся… Тайное общество… –пролепетал он. –Они схватят меня, и тогда…

–Пока я с тобой, этого не будет, –сказала Муми-мама. –На вот, вылижи блюдечко с вареньем.

–Не могу… –прохныкал Снифф. –Не сейчас. А может, и никогда больше не смогу! –Но немного погодя он сказал: –Ну ладно, разве что с краешков. Пока ждать будем.

Муми-мама не будет ругаться, накалять обстановку. Напротив, она всегда умеет погасить гнев и раздражение других.

–А, это ты, –сказала она. –А я уж думала, к нам вломились разбойники.

–Я хотел достать пальмовое вино, –сказал Муми-папа. –Какой осёл поставил эту проклятую салатницу на самый край?

–Ну и хорошо, что она разбилась, она была ужасно некрасивая, –сказала Муми-мама. –Стань на стул, так будет удобней.

К чему я? Нравится мне Муми-мама. Нравится своим спокойствием, уверенностью, добротой. Может быть, поэтому я раз за разом с удовольствием перечитываю книги Туве Янсон?

Почему я решила написать о Мэри Поппинс? Без видимой причины. Отнюдь не из личной антипатии. Просто потому, что это произведение –хороший иллюстративный материал, на котором можно разбирать различные педагогические приёмчики и размышлять о степени их эффективности. Да, я на сто процентов отдаю себе отчёт в том, что книга писалась в совершенно иных социально-экономических условиях, в другой стране и в другое время. Это не важно для меня. Не важно потому, что читаем мы повести о Мэри Поппинс сейчас. У меня нет цели осудить Мэри Поппинс. Она продукт иной культуры. И если я иногда невольно осуждаю её, то совсем не для того, чтобы сказать, что она плохая няня. Я использую её образ для того, чтобы мы, родители, могли посмотреть на себя со стороны. То есть я говорю здесь не совсем о Мэри Поппинс. Мэри Поппинс –средство. А основной объект анализа –это наше поведение, поведение современных родителей.

Образ Мэри Поппинс в общественном сознании –это идеал няни, которую обожают дети. Но если обратить внимание на её педагогические приёмы, становится жутко и страшно. Какие же это приёмы? Мэри Поппинс запугивает и угрожает, не отвечает на вопросы, насмехается, иронизирует и принижает. При этом она непоследовательна, перекладывает ответственность с себя на детей, и вообще не всегда понятно, кто взрослый, а кто ребёнок в этой повести.

Итак, Мэри Поппинс угрожает. Причём регулярно. И в определённых ситуациях. Например, когда ей задают вопросы.

–Вы от нас не уйдёте, правда? —повторил Майкл.

Над ночной рубашкой вынырнула голова Мэри Поппинс. Вид у неё был очень свирепый.

–Ещё одно слово из этого района, —угрожающе проговорила она, –и я позову полисмена!

Этот способ воздействия на детей работает. Когда Мэри Поппинс не хочет отвечать на вопросы или хочет, чтобы её оставили в покое, она предпочитает пользоваться своей властью над детьми. Например, она говорит: «И если я услышу ещё один вопрос, мы сразу пойдем домой». И дети замолкают. Удобно. Авторитет, основанный не на уважении, а на страхе… Ведь, действительно, во власти няни увести детей домой.

А помните главу, в которой Мэри Поппинс ведёт детей в гости к дяде Паррику? По пути Мэри Поппинс задерживается у витрины табачного магазина, чтобы посмотреть на себя со всех сторон. Интересно, зная Мэри Поппинс (а мы-то уже неплохо знаем её по книгам), что бы она сказала, если бы Джейн или Майкл застряли у зеркальной витрины. Я думаю, что-то вроде: «Ну и долго ещё мы будем разглядывать себя?» Или даже, фыркая (а Мэри часто фыркает): «Невероятная красота, не правда ли?» Или что-то вроде: «Да уж, есть на что посмотреть!» Да-да, про других Мэри обычно так и говорит. И, вероятно, она где-то в глубине души смущается и немного стыдится того, что долго разглядывает себя в зеркало. И чтобы замаскировать смущение, она, когда наконец отрывается от витрины, строго говорит детям: «Идёмте же», –как будто это они её задержали… Мэри виртуозно умеет перекладывать вину с себя на других. Конечно, Само Совершенство не может быть виноватой.

Теперь обратимся к главе, посвящённой Эдуарду. Помните? Эдуард –это маленькая собачка мисс Ларк, соседки Бэнксов по Вишнёвому переулку. Рассмотрим две маленькие ситуации.

–Фу! –сказал как-то раз Майкл, когда они с Джейн наблюдали за Эдуардом сквозь изгородь, отделявшую Дом Номер Семнадцать от соседнего дома. –Фу! Он просто ничтожество!