Наталия Яровая - Лихорадка в ритме диска

Теперь важно уловить момент, чтоб выбраться. Можно, конечно, ехать так до города. Но кто знает, куда направляется машина? Может, совсем в другую сторону? И даже если в город, то где там выпадет удачный момент, чтоб выбраться? Вдруг он прямиком в гараж какой-нибудь приедет? Нет, надо постараться выбраться у поворота на федеральную трассу. Там даже ночью машин хватает, значит, чтоб выехать на нее, водитель должен будет на повороте остановиться. Это и есть мой шанс!

Одной рукой я изо всех сил удерживала крышку багажника, другой пыталась страховать свое лицо от подпрыгивающей на ухабах коробки. Зубы мои были стиснуты, а в голове только «Господи, помоги!».

Через некоторое время я почувствовала, что машина тормозит. Когда она остановилась, я, откинув крышку, выпрыгнула из багажника и, как заяц, заметалась по дороге. Наконец, скатившись в кювет, притаилась. Я слышала шум автодороги и стук своего сердца. А потом различила матерок, хлопок машинной дверцы, звук отъезжающей машины. Наверное, водитель решил, что плохо закрыл багажник при погрузке, захлопнул оставшуюся открытой после моего прыжка крышку и уехал.

Я высунула голову из своего укрытия. Метрах в пяти от меня проносились по ночной трассе автомашины. Теперь передо мной задача номер два — добраться в город. Без денег и в помятом виде. Автобус явно отпадает, тут проходят только междугородние, да и вряд ли какой водитель автобуса станет подбирать пассажира вне остановки. Значит, надо ловить попутку. Что денег нет, признаюсь по прибытии на место.

А куда прибывать будем? Надо в офис Павленко — там вахта круглосуточно. Можно будет оттуда Евгению Ивановичу позвонить и все рассказать. Итак, ловить попутку и не нарваться при этом на какую-нибудь новую неприятность.

Я перебежала на другую сторону дороги и стала махать рукой проезжающим машинам.

Как водитель знаю — ночью при нашем отвратительном освещении дорог увидеть человека можно только в непосредственной близости от машины. Настолько непосредственной, что для человека это грозит реальной опасностью угодить под колеса.

Но если я встану на обочину, то шансов, что кто-то меня увидит и тормознет, нет совсем. И я стала практически выбегать на дорогу перед мчащимися машинами. Хорошо, хоть поток их был довольно скудным. Никто не останавливался.

Я стала впадать в отчаяние, отчего принялась махать руками и кричать еще интенсивнее. И наконец, небо сжалилось. Одна из машин, какая-то смешная, почти квадратная, включив правый поворотник, стала притормаживать и остановилась на обочине метрах в двадцати от меня. Я во весь дух рванула к ней, открыла заднюю дверь и плюхнулась на сиденье.

— В город! — выдохнула я. И с удовольствием отметила, что за рулем — женщина.

— Деньги-то есть? — осведомилась она. — А то у меня не просто так, а «Женское такси».

— Нет. — Я решила признаться сразу. — Денег нет. Но я не выйду!

И заплакала вдруг.

— Да не убивайся так, девонька. — Водительница тронулась с места. — Довезу, не брошу!

Мы немного помолчали, женщина с интересом рассматривала меня в зеркальце заднего вида. Я перестала реветь.

— На вот. — Она протянула мне пачку влажных салфеток. — А то грязь по мордахе размазала.

— Спасибо, — пискнула я и сказала зачем-то:

— Меня Марина зовут.

— Надежда, — представилась она, немного помолчала и взялась рассуждать вслух: — На проститутку ты не похожа. Чего среди ночи по трассе бегаешь? Может, обидел кто?

Я молчала, а Надежда рулила себе по темной трассе.

— Вот сволочи, — ругнулась она, подпрыгнув на дорожной яме. — Я в Новосибирск к родственникам ездила, так там дороги тоже не очень-то, но хоть освещаются прилично. Ночью из аэропорта едешь, а светло как днем! Все эти ямы хотя бы видно. А у нас — Африка! Никому дела нет. Воруют и воруют!

А я опять заревела. Не про дороги, конечно.

— Ну что стряслось-то? — обеспокоилась Надежда. — Ты расскажи. Может, я помочь смогу. Или хоть совет дам.

Слезы полились еще сильнее.

— Уже помогли, — сказала я сквозь всхлипы.

У Надежды зазвонил сотовый.

— Але-але, «Женское такси», — весело ответила она. Пауза. — Не понимаю, — отчаянно сказала она. — Бу тун.

Заслышав «родную» речь, я подала голос:

— Если по-китайски, то я могу перевести.

Женщина передала мне трубку. Я выслушала и перевела:

— Просят завтра, в девять утра, две машины или автобус на восемь человек. Ехать в аэропорт.

— Спроси адрес. Скажи, есть микроавтобус.

Я сказала. По-китайски. Потом перевела ответ:

— Автобус им подойдет. Записывайте адрес.

Надежда притормозила, чтобы записать.

— Какая ты молодец! — похвалила она. — Китайцы часто заказывают, но нам трудно объясняться. Может, пойдешь к нам диспетчером?

— Я подумаю, — пообещала и дала Надежде свой номер телефона.

Тем временем мы подъехали к лестнице, ведущей в «Строймастер».

— Солидно, — оценила Надежда офис фирмы. — А отсюда ты как?

— Не знаю, — честно призналась я и неуверенно предположила: — Может, довезут домой.

— А может, и не довезут.

— Может, — вздохнула я и выбралась из машины.

Передо мной вверх тянулась широкая, хорошо освещенная лестница. В городе ее в шутку называют «лестница на Голгофу», или еще «Потемкинская местного разлива». Само здание находится на большом возвышении, и от его фасада вниз на одну из главных улиц города спускается это чудо архитектуры.

Я стала подниматься, торопясь и перескакивая поначалу через ступеньки, считая их про себя (это моя привычка с детства): «Одна, две… десять… пятнадцать… площадка… двадцать… двадцать пять… площадка… тридцать… тридцать пять… площадка, пятьдесят… шестьдесят, площадка… семьдесят… восемьдесят. Уф!!!» Наверху Голгофы сердце было готово выскочить мне в рот.

Вход в здание был ярко освещен. За стеклянной дверью просматривались холл и охранник за перегородкой. Я потянула дверь на себя, но она не поддалась. Тогда я стала дергать ее и кричать: «Откройте!»

Охранник направился ко мне, но дверь не открыл, а коротким кивком спросил, чего мне надо. Я начала ладонями шлепать в стеклянную дверь и вдруг заплакала. Он внимательно всмотрелся и, по-видимому, узнал меня, как прибывавшую сюда с Димычем и Серегой.

Охранник отпер дверь, я вошла.

— Тебе чего посреди ночи?

— Мне очень надо с Евгением Ивановичем связаться. Он велел мне в экстренном случае на него выходить, а я телефон потеряла, — соврала я. — Скажите его номер, я позвоню ему от вас.

— Да здесь он, еще не уходил. С боссом сидят.

— С э-э… Владленовичем?

— «Э-э… Владленович» уехал, а Евгений Иванович у Павленко сейчас. У Олега Михайловича, значит.

— Ого!!! Нашелся Павленко? Я вас поздравляю. Но мне все равно Иваныч срочно нужен, сможете соединиться с ним?