Валентина Мельникова - Камень любви

— Сложно, конечно! — пожал плечами Анатолий. — Нет ни сотовой связи, ни Интернета, зато есть спутниковый телефон. Умеешь им пользоваться?

— Умею, — кивнула Татьяна и смутилась. — Только звонки с него дорогие. Но я заплачу, не беспокойся.

Анатолий смерил ее задумчивым взглядом.

— Обязательно заплатишь, как же без этого! Непременно поездку организуем в город, на раскопе ведь терминалов нет, — и, протягивая трубку, снова расплылся в улыбке. — Звони уже!

Татьяна поняла, что он шутит, и все же чувствовала себя неловко.

— Скажи, какой код набрать. Я быстро! Несколько слов, как долетела…

Но быстро не получилось. Домашний телефон не отвечал, видно, Галина Андреевна, как обычно, находилась в бегах по городу. Позвонила на мобильный, долго шли гудки, наконец сквозь шорохи и треск пробился далекий голос матери:

— Алло! Милый, ты?

— Нет, это я, мама! Таня! Звоню по спутниковому! Я уже в экспедиции! Долетела хорошо, встретили отлично!

Татьяна покосилась на Анатолия. Склонившись над столом, он что-то быстро писал в толстой тетради.

— Таня, дорогая! Хорошо, что позвонила! А то я беспокоилась уже!

Татьяна хмыкнула про себя. Беспокоилась? Интересно, что за «милый» появился в ее окружении? Явно не дочь, а он занимал мысли Галины Андреевны. Но озвучивать свои подозрения не стала. Не хватало поссориться с матерью, находясь за пять тысяч километров от Петербурга!

— Как ты себя чувствуешь? — надрывалась в трубку Галина Андреевна. — Как твои ноги? Тебе не трудно там на костылях?

— Не трудно! — ответила она. — Костыли мне теперь не нужны. Хожу своими ногами!

— Как? — поперхнулась от неожиданности Галина Андреевна. — Как это случилось? Ты меня не обманываешь? Ты правда ходишь без костылей?

— Мама, когда я тебя обманывала? — рассердилась Татьяна. — Ты не рада?

— Какие глупости! — теперь рассердилась мать. — Витя тоже обрадовался…

— Вы что, неразлучны теперь?

— Ни боже мой, просто пьем кофе в кафешке на Невском. Что? Возбраняется?

— Это твои дела, — сухо ответила Татьяна. — Общайся с кем хочешь, только меня в эти отношения не впутывай!

— Танюша, снова грубишь? — знакомый басок в трубке звучал добродушно, слегка лениво, но она кожей почувствовала — не предвещал ничего хорошего. Легкий озноб опять прокрался под рубаху, и Татьяна едва сдержалась, чтобы не выключить телефон.

Виктор, бывший жених Татьяны, помолчал мгновение. И снова этот спокойный, ленивый тон:

— Почему я не могу порадоваться твоему выздоровлению? Нас столько связывает…

— Ничего нас не связывает! — крикнула она. — Оставь меня в покое!

— Не получится, дорогая! — Cудя по интонации, Виктор улыбался. — Как там наш Федор? Надеюсь, ты подружилась с ним?

Час от часу не легче! Татьяна вздрогнула и перевела взгляд на Анатолия. Но он спокойно открыл ноутбук и, вглядываясь в экран, снова принялся что-то писать в тетради.

— Пошел ты со своим Федором знаешь куда? — пробормотала она и выключила телефон.

Заметила, что Анатолий оторвался от ноутбука и с недоумением смотрит на нее. И, продолжая сжимать в руках трубку, присела на скамейку рядом с ним.

— Послушай, нам надо поговорить, — она нервно перевела дыхание. — Я думала, это несерьезно, как-нибудь обойдется…

— Ты знаешь Федора?

— Нет, абсолютно не знаю. Но помнишь Виктора? Того, что приходил ко мне в палату? Он попросил, чтобы я порекомендовала его тебе. Федор хотел устроиться рабочим в экспедицию. — Она беспомощно посмотрела на Анатолия. — Но обошлось без моих рекомендаций. Понимаешь? Только сейчас Виктор снова спросил про него. А он ничего просто так не делает! А Федор… Федор сидел пять лет… Он — бывший археолог. И якобы кто-то что-то присвоил во время раскопок. Очень ценное, а Федор пострадал безвинно…

— Ладно, с Федором мы разберемся, — нахмурился Анатолий. — Это несложно. Но ты согласилась рекомендовать его. С какой стати? Не зная человека?

— Виктор вынудил меня согласиться!

Татьяна закрыла лицо ладонями, опасаясь, что слезы вот-вот хлынут из глаз.

— Это связано с мамой… Мне стыдно об этом говорить, но Виктор пообещал не подавать на нее в суд, если я порекомендую тебе Федора. Он интересуется историей освоения Сибири.

Анатолий хмыкнул.

— Мне он сказал, что нуждается в деньгах!

— Мама задолжала Виктору крупную сумму, — вздохнула Татьяна. — По легкомыслию, конечно.

— Виктор тебя шантажировал?

— Да! Он говорил, что придется продать квартиру, если мама не рассчитается с долгами! А это квартира дедушки, вернее, прадедушки… Бекешевы жили в ней еще до революции. После революции их уплотнили, потом вернули несколько комнат. А в девяностых папа выкупил ее целиком. Отремонтировал… — Татьяна не сдержалась и всхлипнула. — Это так гадко! Папа не допустил бы. Но он развелся с мамой. Работает в ЮНЕСКО. А мама… Мама… — Она махнула рукой. — Мама любит антиквариат…

— Не плачь! — Анатолий взял ее за руку. — Все уладится! К Федору я присмотрюсь. Но пока к нему нет никаких претензий. Думаю, лучше не посвящать его в наш разговор. До поры до времени, конечно.

— Я даже фамилии его не знаю, — горестно вздохнула Татьяна.

— Голубцов, — сказал Анатолий. — Только никак не припомню такого археолога.

— А ты всех знаешь? — поразилась Татьяна.

— Не всех, конечно. Но тех, кто серьезно копает, знаю.

— Да, я вспомнила, — оживилась она. — Виктор говорил, что Федору три года запрещено заниматься раскопками, ну, из-за того случая с хищением на раскопе. Эти находки, очень дорогие, присвоил вроде какой-то олигарх. А олигархов у нас не судят.

— Все может быть, — покачал головой Анатолий, — но я все равно об этом не слышал. — Он задумался на мгновение. — Нет, фамилия ничего мне не говорит. История странная, но я наведу справки. Непременно! Есть у меня друг, бывший полицейский… — Он переложил тетрадь с места на место, усмехнулся. — Да, задала ты мне задачку!

— Прости! — она виновато улыбнулась. — Я еще в машине хотела сказать. Но честно, испугалась, когда увидела Федора. Боюсь я его почему-то…

— Только не накручивай себя! — посмотрел строго Анатолий. — Нас много, а он — один! Теперь не спущу с него глаз!

И снова склонил голову — задумался. Татьяна терпеливо ждала, когда он заговорит снова.

Наконец Анатолий посмотрел на нее.

— Возможно, он из черных археологов. Из тех кладоискателей, которым море по колено. Тем удивительнее, что его осудили и он сидел. Видно, и впрямь подняли что-то очень ценное и попались. А это редчайший случай, поверь!

— Почему редчайший?

— Да потому, что законы у нас такие — лояльные! — Анатолий помрачнел. — То есть нас могут наказать за начало раскопок без Открытого листа [10] Разрешение на право производства раскопок археологических памятников в России и СССР. . Тут уж получишь по шее непременно, кто виноват в задержке, никого не волнует. А ведь сезон у нас короткий, от силы два месяца. А если три — то великое счастье для археолога. Ну, еще могут наказать за нарушение правил проведения раскопок — понятие весьма растяжимое, которое можно оспорить. Однако и то, и другое не предусматривают злого умысла. И кара, по сути, смешная, штрафы — крошечные. И все чаще некие люди под крылом известных краеведческих организаций на самом деле занимаются не археологическими раскопками, а просто-напросто ищут клады. Находки, разумеется, прикарманивают, только привлечь их к уголовной ответственности никак не получается. В наших краях пока не было прецедента, чтобы возбудили уголовное дело по двести сорок третьей статье [11] Ст. 243 УК РФ «Уничтожение или повреждение памятников истории и культуры, предметов или документов, имеющих историческую или культурную ценность» предусматривает штраф в размере от 200 до 1000 минимальных размеров оплаты труда либо лишение свободы на срок до пяти лет. или кого-то реально наказали за самовольные раскопки. Если это удалось в случае с Федором, то улики, наверное, были грандиозные.