Кристи Доэрти - Наследие

Ворота церковного двора лишь печально скрипнули, когда они вбежали на территорию часовни, чтобы узнать, все ли там нормально. И вновь все оказалось в полном порядке — двери часовни плотно закрыты на ночь, внутри ни малейших отблесков света и ни одной пугающей колеблющейся тени поблизости.

Каждый час они отмечались: встречались с одним из охранников Раджа у бокового входа в здание школы и отдавали ему рапорт, который всякий раз звучал одинаково: «Ничего подозрительного не обнаружено».

Они торопились к зданию школы, чтобы отметиться последний раз, как вдруг заметили какую‑то тень — нечто, метнувшееся прочь от тропы.

— Ты видела это? — прошептала Элли, ткнув пальцев в том направлении, где видела тень.

Девушки остановились, вглядываясь в темноту ночи и прислушиваясь.

Поначалу им показалось, что все вокруг спокойно и мирно, как прежде.

Потом неожиданно дрогнул сухой папоротник.

— Что это? — произнесла Зои таким тихим голосом, что Элли едва смогла разобрать ее слова.

Когда папоротник заколебался снова, Элли знаком показала Зои, чтобы та приблизилась к подозрительному месту слева. Сама же начала обходить его по дуге с правого фланга.

Девушки шли, пригибаясь как можно ниже к земле, и старались двигаться по возможности бесшумно, но окаймлявшие тропу сухие растения предательски шуршали с каждым их шагом. Эти шуршащие звуки казались Элли оглушительными.

«Тень», как мысленно окрестила Элли неизвестное существо, должно быть, тоже услышала шорох и затаилась.

Не меньше минуты Элли и Зои стояли, не двигаясь, силясь рассмотреть, кто скрывается в темноте. Потом, словно из другого измерения, до них донесся звук, напоминающий едва слышное фырканье или даже чих. От неожиданности девушки едва не подпрыгнули, а у Зои расширились глаза. Когда же звук послышался снова, губы у нее изогнулись в понимающей улыбке.

— Господи! — пробормотала она. — Кажется, я догадываюсь, кто от нас прячется.

Больше не скрываясь, она распрямилась, в два шага преодолела пространство, отделявшее ее от зарослей высохшего папоротника, и обеими руками раздвинула сухие шуршащие стебли.

Элли поторопилась присоединиться к подруге и, приблизившись, увидела маленькое существо, которое, еще раз тихонько фыркнув, свернулось в колючий клубок.

— Ежик! — вскричала Элли. — В жизни не видела живого ежика. Какой он хорошенький!

— Можешь его потрогать, — сказала Зои. — Он не кусается.

Опустив руку, Элли кончиком пальца осторожно провела по острым иголкам на шубке «тени». От ее прикосновения животное сжалось в клубок еще сильней.

— Он напуган, — сказала Элли. — Давай оставим его в покое.

— Извините, мистер Ежик, — сказала Зои, расправляя засохший папоротник. — Мы не хотели вас обеспокоить. — Когда они чуть ли не на цыпочках отошли от этого места, до них еще раз донеслось не то фырканье, не то чихание, но на этот раз не испуганное, а умиротворенное.

Так их смена и завершилась. Тихо и мирно.

В общем, что бы там ни думал и ни говорил Картер, все его страхи оказались необоснованными.

И такого рода тихие смены повторялись каждую ночь.

Они не встретили ни Натаниэля, ни Гейба, ни Кристофера.

Да и вообще ни единой живой души.

Когда до бала осталось несколько дней, настроение в школе резко изменилось. Большинство учеников уже написали и сдали свои работы и эссе за осенний семестр, и теперь на уроках царила расслабляющая атмосфера. Но когда в один прекрасный день ученики отправились на занятия по английскому языку и увидели в классе телевизор, сказать, что они были поражены, значит, ничего не сказать.

Войдя в класс, Элли точно так же, как и прочие, приоткрыла от удивления рот, когда поняла, что все рассматривают. Поскольку в Киммерия любая электроника находилась под строгим запретом, то даже очень старый, похожий на ящик телевизор вызвал у учеников состояние, близкое к восторгу.

Наблюдая за реакций учащихся, Изабелла довольно улыбалась.

— Я подумала, что нам, чтобы внести некоторое разнообразию в нашу привычную рутину, было бы не худо посмотреть фильм, — сказала она и залилась смехом, поскольку ученики встретили ее слова дружными аплодисментами. Отсмеявшись, продолжила. — Фильм — экранизация романа «Эпоха невинности», который мы проходили в этом семестре. Так что не слишком радуйтесь. Это всего‑навсего МТВ.

Зои чуть ли из кресла не выскочила, когда услышала эту новость. Элли, посмеявшись над ее реакцией, по привычке поискала глазами Картера, расположившегося, как обычно, в противоположном от нее конце комнаты. Он разговаривал с сидевшим рядом приятелем, а на лице у него запечатлелось странное выражение: казалось, он всеми силами пытался вызвать у себя на губах улыбку и был неприятно удивлен, поняв, но у него ничего не получается.

Отвернувшись, она опустила глаза в тетрадь. Владевшее ею прежде приятное возбуждение испарилось, словно его и не было. Всякий раз, когда она смотрела на Картера, ее настроение резко ухудшалось.

Когда Изабелла погасила свет и включила телевизор, аудитория, впившись глазами в засветившийся экран, мгновенно погрузилась в молчание.

— Боже, как же мне этого недоставало, — прошептал кто‑то из присутствующих.

Хотя сюжет фильма, и без того сложный, развивался крайне медленно, изголодавшийся по светящемуся экрану и плодам современных технологий класс погрузился с головой в историю молодого человека, женившегося не на той женщине. И хотя у Элли хватало своих проблем, она, сама не заметив как, буквально растворилась в киноповествовании, желая всем сердцем, чтобы Арчер Ньюлэнд сбежал от жены с Хелен.

Когда же Хелен спросила главного героя: «Разве мы можем быть счастливы, таясь от людей, которые нам доверяют?» — она тихонько ахнула и прикрыла ладошкой рот. В следующее мгновение, неожиданно почувствовав, что кто‑то на нее смотрит, вскинула голову и напоролась на взгляд Сильвиана, в синих глазах которого отражались и мелькали картинки с экрана телевизора. Целую минуту, показавшуюся им обоим вечность, они смотрели друг на друга в упор, после чего Элли захлестнули противоречивые эмоции, каких у нее еще не бывало. Она и злилась на него, и испытывала к нему сильнейшее притяжение одновременно. Кроме того, долгий взгляд, которым они обменялись, сообщил им все то, что они в этот момент чувствовали.

Напряжение, связанное с этой мыслью, оказалось невыносимым, и она отвела наконец взгляд от Сильвиана, попытавшись вновь сосредоточиться на происходивших на экране событиях. Но при этом с такой силой сжала руки, что ногти, впившиеся ей в ладони, оставили на них глубокие красные отметины.