Мартина Коул - Сломленные

Джанни нравилось быть проституткой. Она выросла на мыльных операх и дурацких телевизионных шоу, которые смотрела с утра до ночи и о которых составила себе весьма высокое мнение. Мысль о том, что она спит с мужчиной ради денег, поднимала ее в собственных глазах, возвышала над остальными, законопослушными гражданами. Многие молоденькие девушки смотрели на свое занятие точно так же. Кстати, по мнению Сьюзи Харрингтон, подобные убежденные шлюхи, даже обзаведясь семьей и родив ребенка, все равно примутся за свое: будут спать с друзьями своих мужей, с мужьями своих соседок и так далее. Такова уж их сущность. И потом, некоторое время они действительно неплохо зарабатывают.

Джанни всячески пыталась убедить Лукаса в том, что все еще может получать хорошие деньги и даст фору многим молоденьким конкуренткам.

— Джанни, послушай меня, ты безобразно выглядишь, — убеждал ее Лукас. Он постоянно издавал душераздирающие хрипы и кашлял, сотрясаясь при этом всем своим жирным телом и сплевывая мокроту в грязный носовой платок.

— Господи, Лукас, ты лучше посмотри на себя, ты просто жирный урод!

В ответ Лукас молниеносно влепил ей пощечину. Звонкая оплеуха ошеломила девушку.

— Ты, жирный ублюдок, я не собираюсь больше терпеть твои выходки, — заявила она, но очень тихо и неуверенно. Джанни испугалась, и не без причины. Лукас мог расправиться с ней в любой момент, она отлично это понимала.

— Я просто хочу, чтобы все осталось, как было… — жалобно пробормотала Джанни.

Она была настолько неприятна Лукасу, что он весь задрожал от негодования.

— Ты уберешься на улицу, поняла? Ты мне больше не нужна. Посмотри на себя! Ты мне отвратительна. Грязная шлюха! Пусть тебя заберут в полицию, отправят в детский дом, посадят под замок — мне наплевать. Я больше пальцем не шевельну, чтобы помочь тебе.

Он махнул рукой, как бы давая ей знак убираться, и раздраженно добавил:

— Ты шлюха, моя дорогая, но теперь твое место на улице. Ты только взгляни на себя. Глаза потускнели от наркотиков, кожа серая и жирная. Но я не могу просто так взять и отпустить тебя: ты будешь выполнять самую грязную работу за десять долларов.

Джанни и так уже выполняла самую грязную работу, но брала за нее пятнадцать долларов и тем гордилась. Она не хотела опускаться до десяти.

— Я буду хорошо выглядеть в школьной форме, как тогда, когда я позировала для фотографий.

Лукас в крайнем раздражении процедил сквозь зубы:

— Ты меня уже достала. Ты можешь делать все, что тебе угодно. Можешь хоть весь день лежать в постели. Наше сотрудничество закончилось навсегда.

Она упала перед ним на колени:

— Позволь, я доставлю тебе удовольствие, докажу, что я по-прежнему лучше всех.

Он посмотрел ей в лицо. Она все еще была ребенком, хотя и дряхлеющим. Он окинул взглядом ее тело, которое с каждым днем становилось все менее привлекательным. Ей оставалось не более трех лет: она умрет либо от передозировки, либо от венерической болезни. В этом Лукас не сомневался.

— Ты пользуешься презервативом?

Джанни заколебалась, прежде чем ответить, и Лукас все понял без слов.

— Ты так ничему и не научилась?

Она облизнула свои потрескавшиеся губы, и он заметил белый налет в уголках ее рта.

— Пожалуйста, Лукас, не бросай меня!

Ее голос звучал по-детски, но Лукаса это не тронуло. Она уличная шлюха и больше ему не интересна. Но он мог еще немного заработать на ней.

— Я знаю одного парня, он черный, зовут его Марсель. Я пристрою тебя к нему. Но сразу предупреждаю: он очень требовательный хозяин. Если не будешь слушаться, он тебя мигом прикончит.

Лукас заметил, как загорелись ее глаза. Ей необходим хозяин, на которого она будет работать, а он будет одновременно использовать и защищать ее. Она уже не представляла себе другой жизни, кроме этой, ведущей к полному саморазрушению. Лукасу такой взгляд на жизнь показался забавным.

Марселю она подойдет. Марсель умеет извлекать толк даже из полного дерьма. Каждому свое. Марселю всегда нравилось избивать женщин, а Джанни — принадлежать таким мужчинам, как Марсель или Лукас. Она считала, что такова ее индивидуальность.

— Дай мне телефон.

Джанни радостно улыбнулась и протянула ему мобильник. Лукас позвонил Марселю и обо всем с ним договорился.

— Он заберет тебя примерно через час.

Лукас расставил ноги и ухмыльнулся:

— Можешь пока попрактиковаться на мне. Марселю нужны толковые девочки, тебе придется много трудиться, иначе он тебя выгонит.

Джанни уставилась на его безжизненный член.

— Чего ты ждешь? Работай, детка!

— Может, мне раздеться?

Он за волосы привлек ее к себе:

— О, нет! С меня достаточно твоего безобразного лица!

Голдинг и Кейт остановились перед дверью в квартиру Лукаса. Кейт толкнула дверь, но та не поддалась. Тогда Голдинг с разворота ударил по двери ногой. Замок сломался, и дверь со страшным грохотом ударилась о стенку.

Они прошли через холл и оказались в гостиной. Картина, открывшаяся перед ними, заставила их замереть на месте.

Голдинг с отвращением пробормотал:

— Твою мать… Куда мы попали?

Джанни смотрела на них во все глаза, стоя на коленях перед Лукасом, который пытался прикрыть свою безобразную наготу.

— Кто, черт возьми, вы такие? — В его голосе слышались командные нотки, хотя он был явно напуган.

Кейт молча смотрела на странную пару, не сразу поняв, чем эти двое занимаются. Наконец она вышла из оцепенения.

— Ты хочешь знать, кто я? Я твой злейший враг, Лукас Броунинг, вот кто я. И я намерена узнать имя вот этой скорее всего несовершеннолетней девушки, которая кое-чем занималась с тобой в тот момент, когда мы вошли.

Джанни почувствовала неладное. Похоже, намечались серьезные неприятности. Она взглянула на Лукаса, надеясь найти в нем защиту, но увидела, как тот побледнел.

Где-то в глубине души Джанни неожиданно ощутила глубокое удовлетворение от всего происшедшего.

— Просто помоги мне подняться и одеться.

Патрик произнес эти слова тоном, не терпящим возражений, но Вилли не двинулся с места.

— Что, черт возьми, ты предлагаешь мне сделать? Поднять тебя больного, когда тебе еще лежать надо? Борис никуда не денется.

Патрик попытался самостоятельно приподняться, и на его лице появилось мученическое выражение.

— Ты только взгляни на себя! — завопил Вилли. — Куда ты пойдешь? Немедленно ложись обратно! Давай я лучше поправлю тебе подушки.

— Я все равно встану, Вилли, хочешь ты этого или нет.

Каждое слово давалось Патрику с огромным трудом и исключительно из положения лежа. Ему казалось, будто стальной обруч сдавливает его голову. Все его тело покрылось испариной.

— Ты не хочешь меня понять, Вилли. Этот русский ублюдок был у Кейт в доме. Он угрожал ей. Он заставляет ее работать на него.