Тиффани Сноу - Безвозвратно

— Привет, — окликнула я Клэрис, и она, оторвав взгляд от компьютера, сразу же заулыбалась, как только увидела меня. Клэрис было около тридцати, но она одевалась гораздо солиднее своего возраста, видимо, из-за того, что это соответствовало ее представлению образа секретаря. Ее темные волосы были затянуты в тугой пучок, и она всегда носила ортопедические туфли. Когда Клэрис улыбалась, черты ее лица смягчались, делая ее значительно моложе и беззаботнее.

— И тебе привет, — она облокотилась на спинку кресла. — Идешь к себе?

Я кивнула.

— У меня на сегодня целая стопа для суда и других фирм. Хватит на целый день.

Оглянувшись по сторонам, чтобы убедиться, что мы были одни, Клэрис подалась вперед и, усмехнувшись, проговорила заговорщическим голосом:

— Хочешь узнать последние новости?

Я придвинулась ближе.

— Еще бы.

Между нами зародилось нечто вроде взаимной шутки: сплетничать о последних достижениях Блейна среди женщин. Мы делали даже ставки относительно того, как долго продержится его очередная пассия, устроит ли она сцену или уйдет тихо, когда он завершит их отношения. Надо отдать должное, некоторые из его женщин устраивали крайне драматичные сцены.

Конечно же, Клэрис сплетничала о своем боссе не из-за недостатка к нему уважения — в конце концов, Блейн всегда относился к ней вежливо и с пониманием — просто… он был птицей не совсем нашего «полета»: слишком много снобистских черт, слишком богатый и слишком успешный.

Вчера Клэрис успела рассказать мне, что Блейн поручил ей отправить прощальный букет этого месяца, и теперь мы ждали последующего развития событий. Некоторые воспринимали новости достаточно адекватно, а некоторые… не очень. Эта последняя девушка — ее звали Кенди — оказалась драматичной барышней, и я поспорила с Клэрис на пять баксов, что она не оставит это просто так.

— Окей, — просияла Клэрис, в таком же нетерпении поделиться сплетней, как и я, чтобы ее услышать. — Она получила вчерашние цветы и впала в бешенство. Говорят, отправилась к нему домой, ждала, когда он вернется, чтобы потом проклинать его прямо на пороге. И, — здесь ее усмешка стала еще шире, — это еще даже не самая лучшая часть.

Я практически перестала дышать в ожидании.

— И какая же часть самая лучшая?

— Она разместила на своей странице в «Фейсбук» комментарий о том, что он абсолютно жалок в постели.

Я закрыла рот рукой, чтобы сдержать приступ смеха.

— Я знаю… знаю! — бросила Клэрис с заразительной улыбкой. — Как будто кто-то ей поверит.

— Шутишь, — выдохнула я. Наши глаза встретились, и мы расхохотались. Притяжение Блейна казалось просто космическим. И, если учесть, что в глазах женщин Кирк являл собой почти два метра мужского совершенства, сама идея, что он… скажем так… мог оказаться не совсем дееспособен в постели… была нелепой.

— Как ты об этом узнала? — спросила я, пытаясь отделаться от мыслей, объединявших Блейна и постель в одно предложение.

— Дебби со второго этажа узнала об этом от своего мужа, который работает с Райаном Данстеном, который, в свою очередь, встречается с Джили Тэйт, которая входит в список друзей Кенди в «Фейсбук». — Клэрис пожала плечами: — Это маленький мир, подружка.

— Она либо реально недалекая, либо по — настоящему мстительная, — произнесла я, приподняв бровь.

Клэрис усмехнулась:

— С учетом того, с какими женщинами Блейн предпочитает встречаться, возможно, и то и другое.

— А где он сегодня? — спросила я больше из вежливости, нежели из действительного интереса.

— В суде, — ответила она. — Дело по хищению имущества.

— Понятно. Работа не ждет… — Я еще раз улыбнулась. — Спасибо за сплетни.

Клэрис помахала мне пальцами, и я направилась к лифту, чтобы спуститься к своей машине. Чувствуя некоторую духоту, я открыла окно и, наслаждаясь осенним ветром во время пути, сначала доставила документы в несколько юридических контор, а потом уже направилась в суд, где кое — как припарковавшись — о, чудо из чудес — вошла в здание правосудия.

— Кэтлин! Как твои дела этим прекрасным днем? — окликнул меня один из судебных охранников Ханк — высокий нависающий брюнет с поведением мишки Тедди. Как он мог стать охранником, было выше моего понимания, потому что, казалось, обезвредить преступника для него было так же проблематично, как пнуть щенка.

— Все замечательно, Ханк, — заверила его я, проходя через рамку металлоискателя. — У тебя?

— Теперь, когда ты здесь, намного лучше, — заявил он с ухмылкой. Ханк был неисправимым дамским угодником.

— Могу поспорить, ты говоришь это всем девушкам, — поддразнила его я, улыбаясь. Рядом с излучавшим позитив Ханком было просто невозможно оставаться в плохом настроении.

— Только самым симпатичным, — заверил он, и я рассмеялась. Взяв сумочку и стопу документов со стола, где их предварительно досмотрели, я направилась вглубь длинного холла.

Повсюду царила гулкая тишина, которая прерывалась только стуком моих каблуков, отдававшимся эхом по всему коридору. Я успела пройти мимо многочисленных дверей, когда одна из них вдруг неожиданно распахнулась, заставив меня вздрогнуть. Из аудитории вылетел мужчина, лихорадочно осматривавшийся по обе стороны почти пустынного холла. Костюм на нем был настолько помятым, что казалось, будто ему пришлось спать в этой одежде или что-то в этом роде. Его глаза пылали ажиотажем, и он рванулся ко мне так быстро, что я не успела даже элементарно осознать, что происходит, как моя рука была уже заломлена за спину, и все документы ворохом полетели на пол. Я задохнулась от шока и боли, когда он с силой дернул мой локоть вверх, а потом резко отпустил руку только для того, чтобы приставить к моему горлу нож.

В этот момент дверь суда распахнулась, и в холл хлынули люди. Увидев развернувшуюся перед ними сцену, почти все из них замерли на месте, и я услышала на расстоянии нескольких метров крик.

Мужчина позади меня притянул меня к себе еще ближе, и мои руки судорожно вцепились в него, тщетно пытаясь отдалить лезвие от моего горла. Если учесть, что нападавший был на несколько сантиметров выше меня и значительно сильнее, ему без труда удалось поволочь меня за собой, пока он нервно отступал к стене, наблюдая, как сотрудники безопасности окружали нас по углам, удерживая наготове оружие.

— Не приближайтесь! — судорожно заорал осужденный. — Никому не приближаться! Или я убью ее!

Адреналин и страх грохотали в моих висках настолько сильно, что мне казалось, мое сердце вот-вот вырвется наружу. Холодное лезвие все сильнее вжималось в мое горло, руки преступника держали меня стальными тисками, и секьюрити перекидывались взглядами, явно не зная, что делать дальше. На фоне всего этого народ замер в напряженном молчании.