Юлия Шилова - Случайная любовь

Вытерев слезы, я положила голову Вадиму на грудь и, вздохнув, сказала:

— Извини, я несла какую-то чуть. Нервы расшалились.

— Я это сразу понял, Машуня. Я ведь у тебя был первым.

— Ты мой первый мужчина?

Вадим словно не услышал моего вопроса и продолжил:

— Помнишь, как это произошло? Мы поехали на вечеринку к твоей подруге. Всю ночь танцевали, пили шампанское и целовались. Ближе к утру спустились к реке, сели в старую деревянную лодку и согрешили. Тебе было больно, и я, как мог, успокаивал тебя.

— Мы сделали это в лодке?

— Да.

— Но ведь там жестко!

— Мне кажется, ты этого не почувствовала.

— Представляю, как у меня болела спина!

— Ты ни на что не жаловалась.

— Возможно, я просто стеснялась сказать.

— Ты никогда не была стеснительной. Никогда.

Ты могла любого отбрить так, что мало не покажется, но мне это даже нравилось.

Вадим наклонился и поцеловал меня в губы.

— Машка, а может, вспомним ту ночь? Давай попробуем повторить?

— Но здесь нет лодки.

— Мы можем сделать это прямо на песке. Зато у тебя не будет болеть спина.

— Но ведь совсем рядом, в реке, лежит труп!

— Ничего страшного. Он нам не помешает. Он не будет подглядывать, он на это не способен.

Вадим расстегнул мою кофточку и нежно коснулся губами груди. Я закрыла глаза и подумала о том, что, наверное, схожу с ума. Мертвая Танька, только что убитый Зак, едва знакомый мужчина по имени Вадим, ночь, река". И все же я его захотела… Закрыв глаза, я легла на песок и, позабыв обо всем, отдалась страсти.

— Вадим, скажи, ты меня любишь? — в который уже раз за последние два дня спросила я, едва отдышавшись после оргазма.

— Люблю, Машка, я тебя очень люблю. — Вадим встал и отряхнул с себя песок. — Машуль, ты не против, если я быстренько искупнусь?

— Как же ты будешь купаться, если там покойник?

— А какое мне до него дело?

— Как это какое? Неужели ты не боишься?! — расширила я глаза.

— А кого я должен бояться?

— Покойника, конечно, кого же еще?

— А чего его бояться, если он мертв?

— Мало ли… Говорят, покойники иногда оживают. Может, он тебя за ногу схватит и за собой потащит… Что я тут одна делать-то буду?

— Машка, ну что ты несешь? Никто меня за ногу не схватит, а если схватит, я ему яйца оторву. Ты, наверное, подруга, ужастиков насмотрелась. Хочешь, пошли со мной. Ополоснешься, поплаваешь. Вода теплая, я проверял.

— Я что, похожа на идиотку?

— Ладно, сиди тогда здесь. Я пошел.

— Только ты побыстрей возвращайся, а то мне здесь одной жутковато.

— Я мигом доплыву до другого берега и обратно.

— Ты что! Никаких берегов! — возмутилась я. — Не буду я тут одна торчать! Ты же клялся моему отцу, что за меня головой отвечаешь. Учти, если что — ты не жилец!

По всей вероятности, мои слова подействовали.

— Хорошо, Машка, ты права, — сказал Вадим. — Сам не знаю, что на меня нашло. Но ополоснуться все равно нужно. Я сейчас метров двадцать проплыву и сразу обратно.

— Вот это другой разговор. А то как-то не по-людски получается. Когда нормальные люди избавляются от трупов, они сразу едут домой, чтобы побыстрее забыть этот неприятный эпизод, а мы занялись любовью на бережку, теперь вот ты собрался купаться…

— Нормальные люди вообще от трупов не избавляются. Они сидят дома и смотрят телевизор.

Ладно, я мигом.

Вадим поцеловал меня в макушку и направился к реке. «А он красивый, — подумала я, глядя ему вслед. — Вон мышцы какие, как у Шварценеггера…»

Вадим оглянулся, махнул мне рукой и вдруг… упал.

— А-а, — долетел до меня слабый вскрик, вслед за которым раздался глухой щелчок. «Второй уже», — запоздало мелькнуло в голове, и в ту же секунду я сорвалась с места, разрывая тишину ночи отчаянным, горестным воплем:

— Вадим, миленький, что случилось?! Вадим!

Ва-дим!!!

Затылок моего жениха был прострелен. Маленькая, аккуратная дырочка, из которой тонкой струйкой стекала еще теплая кровь… Я посмотрела в сторону леса, но в темноте никого не было видно…

Громко всхлипывая, я перевернула Вадима на спину и стала трясти его за безжизненные плечи.

— Вадим, вставай! Слышишь, вставай! Мне страшно, я боюсь. Ты ведь обещал моему отцу, что никогда не оставишь меня одну…

Вадим лежал неподвижно, как мумия, устремив безжизненный взгляд в далекое, затянутое тучами небо. Рядом равнодушно плескалась река. Река? Боже мой, ведь там Зак, покойник!

А вдруг он сейчас выйдет и бросится ко мне?

Громко вскрикнув от ужаса, я вскочила и со всех ног бросилась в сторону леса, но на бегу остановилась. Вадим был убит выстрелом в затылок, значит, стреляли из-за деревьев. А что, если убийца следит за мной? Стоит мне только подойти поближе и…

— Эй ты, выходи! Хватит прятаться! Выходи, я хочу на тебя посмотреть!

От собственного крика у меня, зазвенело в ушах.

— ..есть.., есть…тесть… — насмешливо ответило эхо.

— Ну где же ты, черт бы тебя побрал!

— ..ал.., ал.., ал…

Результат тот же.

Все, не могу больше, не могу… Ночь, река, покойник… Два покойника, два, и скоро появится третий — я. Боже мой, я… Убийца притаился в лесу. Сейчас он выстрелит, сейчас… Но я-то жить хочу, жить, жить! Я и так побывала в аду, дважды оттуда не возвращаются. Я потеряла все и обрела заново. А теперь… Неужели мои приключения на этом закончатся? Максим… Но почему же он медлит, почему? Может, у меня есть еще шанс спастись? Да, есть! Я уеду, уеду немедленно, в Питер, к родителям, они меня ждут! Но Вадим, как же Вадим? Я не могу бросить его. Это.., это непорядочно!

Всхлипывая и посекундно оглядываясь на темную стену леса, я подползла к распростертому на земле телу Вадима и положила голову ему на грудь. Не дышит, не дышит, черт возьми! А волосы еще влажные, высохнуть не успели. Рекой пахнут… Прости меня, Вадик, что я не любила тебя.

Маша, возможно, да, но я… Понимаешь, у меня есть Максим . Он узнал обо мне такое, что… Нет, не буду об этом, слишком больно… Потерпи, Ваденька, потерпи, дорогой… Я не оставлю тебя. Ты добрый, хороший, а я — нет, потому что я", я…

Потому что я занималась проституцией почти восемь лет, потому что через меня прошли тысячи мужиков, потому что я обманом проникла в дом Виталия Ивановича и.., мамы. Потому что я.., лгала тебе…

Ухе не думая о том, что в спину мне могут выстрелить в любой момент, спотыкаясь и падая на каждом шагу, я с трудом поволокла грузное тело к машине. Я вся была в крови — волосы, лицо, руки.

Платье висело лохмотьями, босоножки пришлось сбросить и оставить на берегу — высокие каблуки только мешали. Запихнув его кое-как на заднее сиденье — не влезал ведь, дверца мешала! — я отдышалась немного, села за руль, включила зажигание и сказала грустно:

— Ничего, Вадюха, держись. Скоро приедем.