Светлана Успенская - Посмертная маска любви

— Ладно, попробую прорваться, — вздохнул я. — Объясни-ка лучше, как эта штуковина крепится…

В шикарной обстановке Калашниковских бань я чувствовал себя глубоко посторонним человеком. В Бирюзовом зале все места, как назло, были забронированы, удалось взять билеты только в Изумрудный зал, на другом конце огромного железобетонного оздоровительного комплекса около МКАД.

Завернувшись в простыню, я уныло сидел на бортике бассейна, тупо уставившись в колыхавшуюся воду. Плавно разрезая смуглым телом голубую гладь, в воде резвился Ринат Максютов, который милостиво согласился разделить со мной адову муку, которая называется отчего-то «русская баня».

Однако Ринат, хотя и не был русским по рождению, по всей видимости, получал истинное наслаждение от водных процедур (причем за мой счет). Он нырял, проплывал под водой метров пять, потом появлялся около противоположного бортика, отфыркиваясь, как морж. От его бурных упражнений дробились отражения статуй в воде и билась о зеленую кафельную стенку мелкая голубая волна. Потягивая холодный джин-тоник, от которого страшно сводило зубы, я тупо размышлял, как мне попасть в Малахитовый зал, и мимоходом пытался оценить художественные и прочие достоинства полуодетых наяд, украшавших собой всю эту пошлую банную экзотику.

— Эй, над чем задумался, Серый? — крикнул мне Ринат. — Айда в парилку, у нас еще полчаса осталось.

— Не, давай уж ты без меня. Мои мозги не выдержат еще раз такого перепада температур и расплавятся, а они мне дороги как память.

— Эх ты, а еще любителем пара назвался… Ну тогда я пошел. — Ринат вылез из бассейна и, шлепая мокрыми пятками, направился в парилку.

— Слушай, Ринат, один вопрос есть. — Мне внезапно пришла в голову идея.

— Валяй!

По мосластой фигуре Рината стекали потоки воды, длинные прямые волосы черными сосульками облепили спину, тонкая шея, жилистая, как у старого петуха, была как будто сплетена из веревок. Я почему-то вспомнил, кто-то мне намекал, что Ринат из девушек и юношей предпочитает последних. Голубой, короче… Это, конечно, его личное дело, но интересно, врут или не врут? Узнать у него самого, что ли?

Но на эту скользкую тему разговор затевать было как-то неудобно, поэтому я ограничился следующим вопросом:

— Ты Артура когда в последний раз видел?

— Когда? — Угольные брови задумчиво сошлись на переносице, напоминая черную чайку. — Не помню… Недели две назад — он ко мне в мастерскую забегал.

— А что ты думаешь о его гибели?

— Что думаю? — Ринат недоуменно пожал плечами. — Думаю, не повезло парню. А что такое?

— А вообще, что ты думаешь? Ну, про Сашку, про Эдика, про Колю?

— Что я могу думать? — нахмурился Ринат. — Всякому свой черед… Как говорится — каждому овощу свой сезон. И вообще, кончай, Серый, мне настроение портить своими дурацкими вопросами. Радуйся, пока твоя очередь не подошла! Я же радуюсь!

— Оно и видно… А я не могу, — вздохнул я и сказал: — Ну, ты идешь в парилку?

— Да, сейчас. — Ринат отжал свои длинные волосы, как выкручивают полотенце при стирке, и попросил: — Ты пока пивка возьми в баре, о’кей?

— Ладно. — Я нехотя поднялся.

Момент для действий казался подходящим, тянуть дальше с заданием Кэтрин было невозможно.

Когда Ринат скрылся за дверью парилки, я вышел в холл, где находились стойка бара и пара столиков. Там можно было узнать, как пройти в Малахитовый зал.

Бармен популярно описал мне дорогу, указывая куда-то в глубину здания острым ножом, которым он только что строгал лимон. Это был противный тип с масленым взглядом черных трусливо бегающих глаз. Жучок больно врезался в мою ладонь — с такой силой я сжимал его, давая выход своему внутреннему напряжению.

Примерно полчаса я добросовестно плутал по коридорам и лестницам. Какой идиот придумал такое количество закоулков, коридорчиков и ответвлений, раздевалок, барных стоек, бассейнов, парилок и саун, тренажерных залов и соляриев, массажных кабинетов и парикмахерских? Хорошо еще, что народу было немного в связи с ранним временем, и я не так сильно мозолил чужие глаза.

Наконец я попал в Малахитовый зал. Мне бы ни за что не догадаться, что он Малахитовый, несмотря на художественно выполненные зеленые разводы на стенках и на наяд в тогах бутылочного цвета около журчащего фонтана в углу. Но на глаза попались прекрасно сервированные столики около мраморного бассейна — очевидно, здесь уже все было готово к приему дорогих гостей.

Прилепить жучок под крышку центрального стола оказалось делом нескольких секунд, и через мгновение, пулей вылетев из Малахитового зала, с колотящимся сердцем я спешил по коридорам в обратном направлении. В этот момент мне, пожалуй, впервые неожиданно пришла в голову разумная мысль о том, что, увы, я не гожусь в шпионы. Ну не доставляет мне удовольствия подобная работа!

Однако задание было выполнено, миссия закончена, можно было сматывать удочки. А Кэтрин, думал я, наверное, сидит сейчас где-то неподалеку и настраивает свой приемник, готовясь записывать переговоры.

Рината в Бирюзовом зале я не нашел — наше время закончилось, и он, очевидно, уже отправился восвояси, удивляясь, куда это я запропастился. Бедолага, не дождался обещанного пива!

Когда я выходил из одной парилки в другую (в ту, которая находится непосредственно на улицах нашего города в разгар летнего сезона), уже начался съезд важных гостей. Я понял это по тому, как быстро меня выпроводили на улицу предупредительные ребята с коротким ежиком на голове и массивными челюстями жвачных животных. Карманы их брюк подозрительно оттопыривались. На стоянке около входа блестели лаком новенькие иномарки с бронированными фарами, пухлые по последней моде, как щеки шестимесячного младенца. Мое внимание привлек огромный зеленый джип, носом стыдливо уткнувшийся в стенку дома. Он напомнил мне очертания одной знакомой тачки, немолодой, но еще очень и очень даже ничего, имевшей одновременно двух спутников жизни, таких же широких, как и ее толстый зад, и превратившейся недавно в груду искореженного железа. «Быстро же близнецы купили себе новую колымагу», — удивился я и поскорее слинял огородами, то и дело ожидая, что за моей спиной раздастся пистолетный выстрел. Если честно, я чувствовал себя дураком. Ну и втянула меня Кэтрин в передрягу, спасибо ей за это огромное!..

Мое отвратительное настроение усилила маленькая неприятность — второй день я не мог найти свою любимую зажигалку, подарок знакомого мичмана из Находки. Прелестная была вещица — в форме дракона. Если щелкнуть его хвостом, то из зубастой пасти вырывалось пламя. Мелочь, конечно, но почему-то к мелочам особенно привыкаешь. Самое разумное объяснение, которое я мог себе придумать, — выронил зажигалку в бане, когда раздевался. Или ее свистнули у меня. Сомнения мучали меня — очень уж солидное это заведение, Калашниковские бани, мелочь по карманам небось не тырят. Можно было, конечно, вернуться и поспрашивать у персонала, но инстинкт самосохранения удерживал меня от этого шага.