Линда Ховард - В огне

Трое репортеров на мгновение замолчали, и Дженнер воспользовалась наступившей тишиной, чтобы сообщить:

– Меня зовут Дженнер Редвайн.

ЖИЗНЬ НЕВОЗМОЖНО ПОВЕРНУТЬ НАЗАД.

Дженнер уставилась на бумаги в своих руках, пытаясь сообразить, о чем в них идет речь. Только она вылезла из «Гуся» на автостоянке для сотрудников компании «Харвест», к ней подошел невзрачный субъект.

– Дженнер Редвайн?

Пожалуй, к этому времени ей уже пора было поумнеть. Последние две недели, с тех самых пор как она востребовала выигрыш, ее жизнь заполонили люди, желавшие, чтобы Дженнер вложилась в «абсолютно беспроигрышные» проекты, пожертвовала на благотворительность, поделилась или любая другая вариация на тему «дай мне денег». От этого типа следовало бежать со всех ног. Вместо этого Дженнер озадаченно произнесла:

– Да?

Мужчина протянул толстый конверт, и Дженнер машинально взяла его.

– На вас подали в суд. – Этот мерзавец вдобавок подмигнул перед тем, как повернуться и умчаться прочь.

Подали в суд?

– Да у меня еще нет ни цента! – со злостью крикнула она вслед курьеру.

– Не моя проблема, – ответил тот, запрыгивая в белый «ниссан».

Дженнер разорвала конверт, вытащила скрепленные степлером страницы и быстро просмотрела. Чистейшая ярость захлестнула ее, встав красной пеленой перед глазами. Появись в этот момент Дилан в пределах досягаемости, она бы его точно придушила.

– Неприятности? – издевательски хмыкнул один из сотрудников, проходя мимо. – Кто бы мог подумать, что богатые тоже плачут?

Он посмеялся над собственной шуткой, входя в здание завода, а вслед за ним загоготали и все окружающие.

Если бы Дженнер знала или хотя бы догадывалась, как все сложится, то основала бы анонимный фонд и никогда бы не придавала гласности свое имя. И не рассказала бы о выигрыше даже Мишель, пока не получила бы деньги на руки. Не то чтобы Мишель не оправдала доверия, но прошедшие две недели походили на настоящий ад. А теперь еще и это. Дилан подал в суд с претензией на половину выигрыша, утверждая... Вопреки действительности подонок утверждал, что они с Дженнер проживали совместно, имели общий бюджет и купили выигрышный билет вместе, а также кучу другой совершеннейшей чуши.

«Загнали до смерти» – вот самое верное описание состояния Дженнер в прошедшие две недели. Практически с той самой минуты, как ее имя – имя победительницы лотереи – было обнародовано, телефон звонил. И звонил. И звонил. В любой час дня и ночи, пока Дженнер наконец его не отключила. Благотворительные организации, давно потерянные родственники – как правило, настолько давно, что она и не подозревала об их существовании, – люди, предлагавшие уникальную возможность поучаствовать в основании грандиозного бизнеса, друзья, надеявшиеся, что она поможет им в трудную минуту... список был бесконечен. Поначалу Дженнер терпеливо объясняла всем и каждому, что пока не получила ни гроша и, возможно, не получит еще несколько месяцев, но вскоре осознала, что упорство домогавшихся не убавилось ни на йоту. Большинство просто ей не верили.

Она выкопала из сумки телефон и позвонила Эл Смит, ставшей ее островком здравого смысла, ее якорем.

– У меня хотят отсудить половину, – без предисловий сообщила Дженнер, когда мисс Смит сняла трубку. – Мой бывший парень, с которым я порвала накануне розыгрыша, что могу доказать, потому что сразу после звонила подруге, с которой мы отпраздновали это событие.

– Вы проживали вместе? – быстро спросила Эл.

– Нет. Никогда. Он довольно быстро перестал быть желанным гостем.

– Понимаю, что тебе не захочется так делать, но ты должна нанять адвоката. На иск необходимо должным образом ответить, иначе твой бывший выиграет просто потому, что обратился в суд.

Эл порекомендовала юриста по имущественным спорам, и хотя все в Дженнер восставало против расходов, пока деньги еще не получены, необходимость таких трат становилась очевидной, стоило взглянуть в лицо фактам.

– Ну ладно, на одного адвоката я согласна. Может ли Дилан выиграть при любом раскладе?

– Сомневаюсь. Юрист все разъяснит лучше, чем я. Скорее всего, Дилан надеется, что ты откупишься от него, чтобы не платить гонорары адвокатам. Когда ваши представители между собою свяжутся, не удивляйся, если поступит предложение уладить дельце, скажем, тысяч за пятьдесят.

– Он не получит ни одного чертова цента, чего бы мне ни стоили адвокатские расходы, – сквозь зубы процедила Дженнер. Она посмотрела на часы, затем на проходную. Если сейчас не поторопится, то опоздает на работу. – Мне пора, я опаздываю.

– Еще раз повторяю: уволься.

– Мне нужно на что-то жить, пока не получу деньги.

– Так возьми в кредит тысяч пятнадцать-двадцать. Банк с радостью выдаст тебе ссуду просто под твою подпись, безо всякого обеспечения. Отправляйся в отпуск и отсидись где-нибудь, пока все не успокоится.

Эл Смитт советовала так поступить с того самого момента, как имя победительницы стало достоянием общественности, но Дженнер слишком привыкла жить от получки до получки, чтобы отважиться залезть в такие огромные, по ее меркам, долги. Двадцать тысяч – это ведь громадная сумма, пятая часть того, что она предназначила на «общие расходы». По большому счету эти деньги будут потрачены впустую, пущены на ветер, и Дженнер никак не могла заставить себя решиться на безрассудный шаг. Еще рано. Но обстановка на работе становилась настолько неприятной, что она уже не исключала такого варианта.

– Я подумаю. Не знаю, как долго еще смогу терпеть.

Впервые она уступила, хотя бы на малую толику, в своем прежде незыблемом убеждении, что непременно должна работать. Дженнер чувствовала себя виноватой даже за такую незначительную слабость, как будто она уже переметнулась в мир праздных богачей. Завершив звонок, она поспешила к проходной.

Дело было даже не в людях, клянчивших у нее деньги, и даже не в Дилане. А во всем. Сослуживцы обрадовались за нее. Поначалу. А потом пошли ехидные комментарии. Их возмущало, что она до сих пор здесь. Зачем богачке вообще работать? Она крадет работу у кого-то, кто в ней действительно нуждается, считали окружающие, подразумевая родственника, друга или какого-нибудь знакомого безработного. И все объяснения Дженнер, что получение выигрыша требует времени, лишь впустую сотрясали воздух. У нее есть выбор, значит, ей нет оправдания. А может, вовсе и нет никакого выбора. Может, нужно последовать совету Эл, одолжить денег и свалить, получив в качестве бонуса возможность хотя бы на какое-то время стать недосягаемой для Джерри.

Папаша объявился почти тотчас же, как и следовало ожидать. Все началось с телефонного звонка на следующее утро после публикации новости в газетах.