Линда Ховард - В огне

– Прекрасно! – Ее голос звучал радостно до отвращения. Больше всего Тиффани любила находиться в первых рядах.

Повесив трубку, Кэйл занялся собственными изысканиями. Осталось слишком мало времени для разработки нового плана, так что ему нужно выполнить как можно больше подготовительной работы прямо сейчас, а это подразумевало необходимость разбудить некоторых людей, что наверняка их не обрадует в столь ранний час. Не повезло. Он-то же проснулся, чтобы делать свою работу, так и этим лежебокам хватит дрыхнуть. На тактичность уже нет времени.

Кэйл выбрал Райана и Фэйт на главные роли в этом привилегированном благотворительном круизе «Серебряного тумана», предшествующем началу регулярных рейсов, потому что они действительно принадлежали к довольно-таки избранным финансовым кругам. Просто так получилось, что у обоих имелись и вкус к приключениям, и необходимые навыки. Если бы Ларкин не перетасовал пассажиров, супруги прекрасно справились бы.

А теперь Кэйл изучал лица двух женщин на экране компьютера. Тиффани, конечно, проведет глубокое и основательное изыскание, но он хотел сам прочувствовать, с кем придется иметь дело. Хэзлетт была красивее, с русыми волосами и классически правильными чертами, однако в выражении ее лица просматривалась слабохарактерность. А вот Редвайн выглядела скорее пикантной, чем хорошенькой, и фотографии, снятые в естественной обстановке, до некоторой степени позволяли оценить ее характер. Судя по изображениям на мониторе, она меняла цвет волос столь же часто, как туфли, а это могло означать, что в ней есть авантюрная жилка и девушка способна взбрыкнуть. Но, с другой стороны, разве у Хэзлетт достанет твердости, чтобы выполнить то, что должно быть сделано?

У Кэйла сложилось определенное впечатление. Хэзлетт более податлива, более внушаема, но ее нервы могут сдать во время работы. Нервы Редвайн выдержат что угодно, однако она наверняка будет упрямиться и создавать проблемы.

Кэйл снова уставился на фотографию Редвайн. Может, Тиффани и удастся откопать нечто, способное изменить его мнение, но вряд ли. Самое главное – операция, а чтобы перехитрить врага нужно мужество, которым, по его мнению, Хэзлетт не обладала. Значит… остается Редвайн. Если она доставит ему неприятности, ну, тогда он справится с ними – и с нею тоже.

– Привет, дорогая, – нежно произнес Кэйл, – скоро мы станем любовниками.

В ДЕНЬ ОТПЛЫТИЯ ЛАЙНЕРА В ДВУХНЕДЕЛЬНЫЙ КРУИЗ Сидни поднялась очень рано, чтобы избежать ненавистной суеты. Когда время поджимало, она непременно делала какую-нибудь глупость: например, однажды обула разные туфли, а в другой раз совершенно забыла об украшениях, хотя шла на официальный ужин. Сидни старалась быть собранной и сосредоточенной, но это редко срабатывало. И нынче утром она не хотела спешить, так как запросто могла оставить дома какой-то из чемоданов или не взять паспорт. С этой мыслью она дважды проверила документы в сумочке.

Прошедшая неделя была полна развлечений: ленивое вылеживание возле бассейна, походы по магазинам, разговоры до рассвета. Сидни очень нравилось проводить время с Каро – та была одной из немногих, с кем застенчивая мисс Хэзлетт могла по-настоящему расслабиться. Каро вела себя непринужденно, никого не осуждала и смотрела на все с юмором. От Сидни не ускользнуло, насколько разные ее лучшие подруги, что не мешало ей любить их обеих.

Правда, не так уж сильно они и отличались друг от друга. Дженнер тоже обладала чувством юмора, хотя до безобразия саркастическим. С другой стороны, вальяжность была ей абсолютно несвойственна: энергия буквально кипела в ней даже на отдыхе. Скорее замкнутая, чем общительная, зачастую колючая, Дженнер выказывала равную категоричность, когда речь шла о том, что она любила или что терпеть не могла.

Возможно, именно из-за неослабевающего ощущения собственной неполноценности Сидни и приметила Дженнер, когда их посадили за один стол во время благотворительного обеда. Для неискушенного наблюдателя Дженнер выглядела собранной, сдержанной; все в ней было неброским и элегантным, начиная с платья и заканчивая макияжем и украшениями. Со своей стороны, Сидни была невероятно чувствительна к мнению других людей и пытливо высматривала в лицах окружающих малейший намек на насмешку или неодобрение, поэтому она и углядела практически неуловимое сомнение в глазах Дженнер, когда та окинула серебряные столовые приборы быстрым паническим взглядом. Сидни тотчас догадалась, что Дженнер чувствует себя не в своей тарелке и это первый в ее жизни званый ужин, а также что соседка по столу не представляет, как управиться с рядом вилок, ножей и ложек, которых действительно было в избытке.

Обычно Сидни ужасала необходимость сделать первый шаг – будь то завязать разговор или как-то еще выказать желание пообщаться, и предварительно ей приходилось довольно долго собираться с духом. Однако тем вечером все получилось само собой, просто и естественно, и ей даже не потребовалось особо раздумывать. Сидни всего лишь поймала растерянный взгляд Дженнер, слегка приподняла правильную вилку – и приобрела друга на всю жизнь.

Поначалу Сидни очень переживала, что Дженнер не понравится отцу. Он никому не позволял себя дурачить, а после того как катастрофическая помолвка Сидни закончилась разрывом, Майкл Хэзлетт яростно оборонял дочь от всех, кто мог нацелиться ее использовать. История Дженнер была не слишком приглядной: к выигравшим в лотерею не относились с тем же уважением, как к преуспевшим за счет упорной работы и дальновидности трудоголикам из низов, которые показывали положительный пример тысячам людей. А чтобы выиграть в лотерею, не нужно обладать особыми талантами или навыками, дело лишь в везении. К тому же Дженнер переехала в южную Флориду совсем недавно, поэтому, кроме самых общих сведений, никто о ней ничего не знал. Больше всего отца Сидни беспокоило следующее: будет ли Дженнер надежным другом или просто воспользуется связями его дочери, чтобы пробиться в общество.

К удивлению Сидни, они прекрасно поладили. Дженнер не интересовал социальный статус, она была самой собой, а значит, подругой Сидни – и точка. Наверное, бессмысленно искать логичное объяснение тому, как двое людей сходятся вместе. Это просто иногда случается, вот и все, и оставалось только радоваться, что такой случай выпал им с Дженнер.

В обычной ситуации от одной мысли о двухнедельном марафоне непрерывных благотворительных мероприятий Сидни парализовало бы от ужаса, но каким-то непостижимым образом морской круиз придавал напряженным планам особый настрой. Атмосфера на судне казалась более расслабленной. Лайнер представлялся особым миром, не зависящим от происходящего за его пределами. Оторвавшись от суши, люди раскрепощались и отдыхали, а не зацикливались на том, как выглядят они сами или кто-то еще. Поэтому Сидни нравились круизы, а в частности этот обещал не только бессмысленные развлечения, но и помог бы собрать средства на несколько хороших дел. Она только надеялась, что Дженнер тоже сможет развеяться: когда речь заходила о бизнесе, подруга стремилась контролировать все до мелочей. Причем это касалось только бизнеса, во всем остальном Дженнер въедливостью не отличалась. Поэтому оторванность от земных забот могла превратиться как в настоящий отдых, так и в сущий кошмар, и Сидни не могла заранее предвидеть, какое у подруги будет настроение, когда они окажутся в море.