Тиффани Сноу - Поворот ко мне

Его тело было жёстким под моими пальцами, и мой взгляд остановился на каплях, медленно стекавших по его шее к груди и к линии его пресса. Я снова вскинула глаза вверх, встретившись с его пронизывающим взглядом, опустившимся к моему рту.

– Ты знаешь, если бы я не знал, какой тонной проблем ты являешься, – протянул он лениво, – я бы мог неправильно понять происходящее. – Его рука опустилась вниз к моей ягодице, скользя поверх шёлкового нижнего белья.

Я тут же подорвалась на ноги, и мои щёки загорелись от смущения и злости. Взгляд Кейда не спеша бродил вдоль моего тела, и я практически рванулась к шкафу, чтобы прикрыть свою наготу халатом.

– Ты – гнусный мерзавец! – выплюнула я, затягивая пояс на талии. Его инсинуации заставляли меня кипеть от презрения и ярости.

– Это не я бросаюсь другим на шею, – снисходительно запротестовал он с усмешкой на губах.

– Бросаюсь на шею? – запнулась я, от ярости с трудом выговаривая слова. – Ты – ублюдок! И подумать только, я ещё благодарила его за то, что он оказался рядом!

Усмешка всё ещё оставалась на его губах, когда он поднялся на ноги. Я больше всего на свете хотела, чтобы эта ухмылка с его губ исчезла. Оглядевшись, я схватила первое, что попалось мне под руку, и запустила прямо ему в голову.

Он легко уклонился от ароматической свечи, и мои руки нашли что-то ещё. Я даже не посмотрела, что именно, прежде чем запустить это в него. Я была настолько вне себя от бешенства – каждый бросок в его сторону приносил мне облегчение. Кейд неожиданно приблизился, и я оказалась прижатой к стене с поднятыми над головой руками. Он нависал надо мной, удерживая мои запястья железной хваткой, и выражение его лица было таким, что, наверное, мне стоило его бояться. Но я не боялась. Ярость всё ещё прожигала меня изнутри, но её всполохи больше меня не пугали.

– Достаточно, – скомандовал он, не сводя с меня глаз.

– Катись к дьяволу, – прорычала я в ответ.

Угол его рта дёрнулся вверх, и когда он склонился, наши губы оказались в сантиметре друг от друга.

– Ты чувствуешь это? – его голос был низким и внушающим. – Ты чувствуешь эту ярость, прожигающую твою грудную клетку?

Удивлённая его вопросом, я нерешительно кивнула. Что он хотел этим сказать?

– Это то, что сохранит тебе жизнь, – произнёс он. – Держись за свою злость. Страх только подпишет тебе смертный приговор. Оставайся взбешённой, Принцесса.

Его губы коснулись моего лба, а потом он резко отступил. В молчаливом ошеломлении я наблюдала, как он взял мерзкую коробку с запиской и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

Глава седьмая

Я стояла и смотрела на закрывшуюся дверь не меньше минуты, прежде чем смогла осмыслить случившееся. Я не понимала, испытывала ли в этот момент ярость или замешательство. Я вообще не понимала происходившего. Весь день он вёл себя так, словно только один мой вид вызывал у него отвращение, а потом вдруг успокаивал и целовал меня в лоб. Когда он был настоящим?

Мои пальцы отстранённо провели по тому месту, где коснулись его губы, и моё сознание невольно наводнили ненужные воспоминания.

Кейд осторожно промывал мои исцарапанные ноги в Чикаго.

Руки Кейда, окружавшие меня, и его голова, покоившаяся на моих коленях.

Нет.

Я покачала головой, пытаясь избавиться от этих мыслей. Мне не хотелось помнить об этом, потому что случившееся той ночью ничего не значило. Мне не следовало пытаться убедить себя, что он не испытывал ко мне неприязни и что ему не хотелось вышвырнуть меня из жизни Блейна. Мне нужно было свыкнуться с тем, что младший брат Блейна презирал меня, и я никак не могла этого изменить. Времени на размышления об этом тоже не оставалось. Мне нужно было взять себя в руки и ехать на работу.

Пятнадцать минут спустя я надевала зимнюю униформу, состоявшую из чёрных брюк и чёрной блузки с длинными рукавами. Тёмный цвет одежды очень хорошо гармонировал с моим сегодняшним настроением. Владелец бара «Дроп» – Ромео Ликовали – компенсировал отсутствие обнажённой кожи в зимних нарядах женского персонала откровенно низким треугольным вырезом блузки. Просто восторг.

Моё отражение в зеркале заставило меня поморщиться. Слишком много было обнажено груди, и бледность моей кожи сильно контрастировала с чёрной одеждой. Если бы я могла себе позволить посещать зимой солярий, моя кожа не казалась бы настолько пергаментной, но это было слишком дорогим удовольствием. Вздохнув, я быстро затянула волосы в хвост и вышла из спальной как раз в тот момент, когда Кейд, сидевший на диване, закончил говорить по сотовому.

Он тоже успел переодеться, и я, окинув гостиную взглядом, увидела его чемодан, стоявший рядом с кофейным столиком. Взгляд Кейда встретился с моим, и я, не выдержав пронизывающего напряжения, отвела глаза в сторону.

Его изменчивое настроение заставляло меня нервничать и испытывать постоянную настороженность. Я не имела ни малейшего представления, что он мог сказать или сделать в следующую минуту, и мне приходилось всё время быть на стороже.

– Я связался с одним из федеральных агентов, – произнёс Кейд, – для того, чтобы передать конверт на экспертизу. Возможно, нам удастся найти какую-то зацепку.

Я кивнула, как если бы считала совершенно логичным отдать в ФБР полученный по почте глаз.

Тяжело сглотнув, я спросила:

– Тот человек… без глаза… он уже мёртв, так ведь?.. – В действительности это не было даже вопросом.

Кейд поднялся с дивана и подошёл ко мне, остановившись в нескольких шагах. Его движения были гибкими и бесшумными, как у кота, в то время как я напоминала себе натянутую до предела струну.

– Я бы сказал, что да, – осторожно ответил Кейд.

Я молча кивнула, сжав кулаки в попытке не представлять истерзанное человеческое тело.

– Я разговаривал с Блейном, – произнёс Кейд, неожиданно меняя тему. – У него выдался плохой день.

– В таком случае я могу составить ему в этом компанию, – сухо заметила я.

– Он сказал, что придёт в бар сегодня вечером, и ты должна ему подыграть.

– Подыграть? – повторила я в замешательстве. – Что это значит?

Кейд пожал плечами:

– Уверен, что мы скоро об этом узнаем.

Я ничего не ответила. Мне очень хотелось самой поговорить с Блейном. Я надеялась, что мне удастся это сделать, когда он будет в баре.

– С тобой ещё что-нибудь случалось? – спросил Кейд, вернув моё внимание снова к нему. – Что-нибудь, о чём ты не говорила Блейну?

Я помедлила, подумав об опоссуме, и эти мысли, вероятно, отразились на моём лице, потому что Кейд неожиданно оказался ближе, чем мне хотелось бы.

– Расскажи мне, – потребовал он тоном, не терпевшим возражений.

– Это случилось вчера, – неохотно призналась я. – Утром, когда я собиралась ехать на работу…